Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей

Шалость удалась! — счастливо воскликнул он.

От целого вертолёта нам было бы больше прока… — заметил я, бросив тоскливый взгляд на разбитую машину.

Я ещё не умею сажать целый вертолёт, пока только по кусочкам…

Наш разговор прервали автоматные очереди — падение вертушки привлекло к нам внимание остального её экипажа, находившегося в ближайшем доме. От их выстрелов нас закрыли созданные телекинетиками щиты, я же, не теряя времени, выдернул из гранаты чеку и, выждав две секунды, метнул её в ближайшее окно. Моему примеру последовали и остальные, после чего я скомандовал «Закрыть им окна!» и мы продолжили закидывать гранаты в окна, из которых вёлся огонь, в то время, как первые взрывы уже оставили кровавые следы перед окнами от неудавшихся попыток наёмников покинуть квартиры. Когда же по нам ударили очереди крупнокалиберных пулемётов с летящих в нашу сторону вертолётов, мы уже меняли позицию, укрываясь за домом. Но перевести дух удалось лишь девушкам, прислонившись к стене дома — нас врукопашную атаковали четверо недобитых в квартирах наёмников, учитывая, что пули до нас не долетали. Ближе к ним был Котов, которого за секунды уронили, но на напавших налетели мы с Юрой — я начал с ложной подсечки, продолжив уже настоящей, и переключился сразу после падения противника на следующего, нанося серию ударов ножами, заставивших его лишь отступить, заманивая меня под удары других наёмников. Вместо этого мы с Юрой разошлись немного в стороны, готовые встречать атаку и надеясь на то, что Котов очухается. В этот момент им неожиданно в спину ударила группа Терникова, что переломило ход боя. Покончив с ними, мы двумя группами заняли оборону от продолжающих нас обстреливать вертушек — в подошедшей группе только Надя обладала «телекинезом», но и её помощь была весьма кстати в первое время. Однако вскоре наше положение снова стало отчаянным, пока Кате не удалось развернуть летящую в нас ракету обратно. Потеряв так два вертолёта, второй из которых сбила Света, противник перестал нас обстреливать ракетами, что облегчило задачи телекинетиков, а затем уже заговорили и наши пулемёты на подъехавших БТР и БМП, отвлекая от нас вражескую авиацию. Их появление сместило чашу весов в нашу сторону и мы пошли в контратаку. Вертолёты кружились вокруг, расстреливая нашу огрызающуюся технику, и периодически вслед за очередной подбитой машиной падала и вертушка врага от собственной ракеты, или же прошитая насквозь бронебойными пулями. Во всём происходящем хаосе было сложно ориентироваться, но мы, тем не менее, теснили наёмников. Не знаю, как бы сложился бой, если бы девушки были без «порошка» — ведь именно они также играли роль связистов и контролировали по возможности схватку, координируя наши действия и передавая команды помимо обеспечения поддержки в бою. Для меня же всё слилось в бесконечную череду ускорений от одной группы противника до другой — мы старались атаковать только с, примерно, двухкратным преимуществом, так как первые противники чётко дали понять, что один на один у нас было мало шансов, благо численное преимущество было на нашей стороне. Патроны катастрофически быстро заканчивались, и мы уже стреляли не очередями, чтобы хоть несколько пуль попало в трудно уловимую цель, а одиночными выстрелами во время сокращения дистанции. Вот справа пятёрка наёмников у трансформаторной будки, по ним ведёт огонь НПС-полиция от своей машины, что здесь, к счастью, не вызывало удивления в отличие от реальной жизни, где полиция защищала преступников и террористов, находящихся на службе государства и травящих неугодных, и мы вшестером мчимся к ним, переодически постреливая, и уклоняясь от их выстрелов. В это время откуда-то слева звучит очередной взрыв, и над головой пролетает вертолёт, выпускающий по асфальту у наших ног очередь, вынуждая нас разбегаться, вслед за которым несётся ракета, а уже секунды спустя метрах в двадцати от меня падают горящие обломки, и ещё через секунду мы с Терниковым вступаем в рукопашную с первыми бойцами той пятёрки, следом к бою подключается Котов и Юра, мы расправляемся с первым и отступаем от мощного натиска оставшейся четвёрки, на которых с фланга набрасываются Коробов с Шариповым, и вот уже мы идём наступаем, работая вдвоём против одного — ибо какие, к чёрту, на войне нормы морали? Мы все уже были слегка побиты или ранены, ведь даже «ощущение опасности» не делало нас неуязвимыми — стоило лишь отвлечься на долю секунды, услышав мысленное предупреждение или вопрос Светы, либо же попасть в положение, где любое действие приводило к той или иной травме, заставляя выбирать наименьший вред, тем не менее мы одолели и этих противников и когда же, наконец, потери для ЧВК оказались критическими, то оставшиеся вертолёты развернулись и полетели прочь, увозя свою добычу и оставляя остатки наёмников на погибель. Мы все уже были катастрофически измотаны, кругом валялись трупы, а квартал был разрушен практически до основания. Немного передохнув, мы принялись считать потери — около двухсот, и, слава Богу, ни одного из тех, у кого уже не было жизней. Их всего было 47, ещё с обстрела нашей блокады, и большая их часть не лезла в бой. Точную же информацию пришлось бы ждать ещё около получаса, так как мы не знали, скольких захватили в плен. Сейчас же медлить было нельзя, нужно было срочно связаться с Ковачковым и уходить отсюда, чтобы на нас не напали повторно, пока мы этого не ждём. Этим я и занялся:

Мне нужен полковник Ковачков, лично.

Кто говорит? — раздался голос из рации.

Тот, кто знает эту частоту. И я не позавидую тебе, солдат, когда он узнает, что кто-то отказывал в этом приватном разговоре и тянул время.

Ждите.

Говорит полковник Ковачков. С кем имею честь общаться. — наконец донесся ответ.

Пусть все выйдут, разговор очень серьёзный.

Мы одни.

Что вы мне сказали перед тем, как озвучили решение о моём освобождении?

Виктор? Что если ты захочешь, то сам всё расскажешь.

Да, вот я и захотел. Во время вашего нападения на наш лагерь, меня там не было, там была моя копия, которая, к сожалению, не выжила.

Что значит копия?

То и значит. Я попросил у игровой системы навык, который бы позволил самому решать, где возрождаться, так я получил навык «точка респауна», но это создало и копию моего сознания, которая появилась на первоначальном месте респауна. А сейчас я бы вам посоветовал поторопиться с передачей этой информации, потому что не ровен час, как об этом узнают в ЧВК «Ганкер» — они на нас напали, и, хоть мы и отбились, но многих захватили в плен.

Сочувствую… и спасибо, я немедленно последую твоему совету, конец связи.

Нет! Где расположена их база?

Я не знаю наверняка, знаю лишь направление, но я попробую что-то разузнать.

Буду признателен. Конец связи.

Я только успел прилечь на диван, вытянув с наслаждением ноги, после этого разговора, как меня резко выдернули в реальный мир.

Что случилось? — недоумённо спросил я у Тани, как только открылась крышка капсулы.

Не знаю, система пишет, что проводит экстренную перезагрузку и возврат игры к заводским настройкам… она вернула всех, кто там был и кто только заходил…

Глава 30. Немного жертвенности.

Сразу же по возвращению я понял, что у меня пропал навык «точка респауна». Стоит ли переживать или радоваться по этому поводу я не знал — всё зависело от того, смогу ли я вообще возродиться, в чём я не был уверен, так как моя копия по-прежнему была жива и могла бы в теории также занять моё место после гибели. Нужно было на ком-то это проверить, и я без зазрения совести открыл список, переданный мне моей копией, чтобы тут же убрать его обратно — ведь это бы ничего не решило, так как в нём все те, кто занял место оригинала, и у них уже не было копии, и не появилось бы… Так что мне пришлось признать, что этот возврат к заводским настройкам и потеря навыка для всех нас не сыграло абсолютно никакой роли, лишь предотвратило в будущем появление новых копий тех, кто еще не умирал. Хотя у многих копий появился реальный шанс занять место оригинала и попасть в наш мир… Нельзя допустить этого любой ценой, хотя, возможно, есть и куда более простой способ. И надеюсь всё получится…