Татьяна Солодкова - Витражи

– Прости, - даже не знаю, за что я извинился: за то, что перебил, или за… за ночь двадцать четвертого.

– Была использована сила двух Темных Властелинов, - выдала Лена, бросив взгляд на свой живот.

Нет, ну честное слово, если бы руки меня слушались, я бы придушился.

– Как вы додумались? - восхищенно произнес я. - И как вообще вовремя узнали, что я собираюсь сделать.

– Спроси Стаса, - посоветовала Лена.

– А почему именно его? - не понял я.

– Потому что, - она вдруг расплылась в ослепительной улыбке, - ты все еще жив исключительно благодаря ему.

– Что? Что? Что? - я не понимал ровным счетом ничего.

– Сейчас его позову и позвоню твоей бабушке, - она стремительно поднялась и шагнула к двери.

– Стой! - остановил я ее, когда она уже взялась за ручку. - С бабушкой все нормально?

Ленка хмыкнула:

– Может, хоть сейчас не время думать о других больше, чем о себе самом? С ней все в порядке, она провела здесь вчера весь день, - она снова взялась за дверную ручку, но остановилась. - Знаешь, здесь все эти дни время от времени были все.

– Все?

– Все, - кивнула она. - Никогда не видела, чтобы у Захара было такое лицо. И, уж тем более, не думала, что мне придется увидеть, как плачет Кристина Темникова.

У меня ком встал в горле. Лена это поняла и на этот раз вышла, пообещав отсутствовать не долго. Без нее мне сразу стало пусто и одиноко, но это ощущение продлилось не больше минуты, потому что дверь распахнулась, а за ней… За ней я увидел людей, которые все эти семь дней переживали за меня, которые сделали невероятное - они вернули меня с того света. Стас, Захар, Акварель, Сырин, Водуница, Огнев, даже Почвин (ну надо же!).

Они о чем-то заспорили с Ильей, как раз оказавшимся рядом. Как я понял, ко мне хотели завалиться всей толпой, а доктор читал им лекцию о гигиене и покое больного. Наконец, дискуссия завершилась без кровопролития, хотя, Акварель, по-моему, была к этому весьма близка. В итоге в палату вошел один Стас, дверь за которым немедленно закрыли.

– Привет! - он улыбался от уха до уха.

– Привет.

Он перетащил стул от окна поближе к койке и устроился на нем. Теперь улыбка сбежала с его лица, а остался укор.

– Какого черта ты затеял все в одиночку? - спросил он.

– Нельзя было ждать, надо было скорее покончить с Кришной, - честно ответил я. - Но и ты, я смотрю, времени зря не терял, по-моему, тебя зауважали, - я кивнул на дверь.

Стас гордо приосанился.

– Ну-у, я попробовал вести себя, как ты.

– Это как? - поинтересовался я. - Ни во что не ставить начальство?

– Идти на невозможное ради друга, - смущенно пояснил он. - И, знаешь, мне поверили. Захар сказал, что я переплюнул даже тебя.

Слово "даже" меня позабавило.

– Захар знает, что говорит, - согласился я.

– Сейчас ты еще полудохлик, - Стас поспешил перевести тему, потому что весь зарделся, сгорая от гордости и скромности одновременно, - но когда ты поправишься, тебе еще все выскажутся по поводу твоего дурацкого героизма.

Я поморщился:

– Да какой тут героизм.

– Не скромничай, - отмахнулся Стас. - Но ты заставил их раскачаться и побегать. У нас ведь было всего полчаса, чтобы все обдумать и собраться…

– Постой-постой! - перебил я. - Я что-то не улавливаю. С чего полчаса? Как вы вообще узнали?

Стас нахмурился, будто я сморозил полнейшую глупость, а ответ на мой вопрос был очевиден.

– Твой друг сказал, - пробормотал он, - больше ведь никто не знал.

Мое только что залеченное сердце покатилось к ногам.

– Какой друг? - боясь услышать ответ, все же рискнул я уточнить.

– Бардаков, ну, приведение. Он явился ко мне за полчаса до полуночи и сказал, что ты задумал, и что нужно сделать.

– А потом?

– Его забрали.

Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Опять. Опять! Опять!!! Сперва Сашка лишился из-за меня жизни, а теперь загробного мира. Он нарушил запрет Тех-Кто-Выполняет-Функции-Бога! Как он мог решиться на это? Почему он пошел на это из-за меня? Он подарил мне жизнь, сам лишившись всего.

"Сашка, зачем?! Зачем?!!"

Меня накачали лекарствами, как наркомана, эмоциями я управлять не мог совершенно, и почувствовал, что вот-вот расплачусь.

– Денис, что с тобой? - испугался Стас.

– Спасая меня, он нарушил запрет Бога, - я не стал вдаваться в подробности.

– Ой! - воскликнул Стас. - И что ему за это будет?

– Его уничтожили, - прошептал я, совершенно теряя силы, - его душу уничтожили.

– Вот это друг, - тихо произнес Стас, у него тоже перехватило дыхание.

Мне вдруг стало так плохо. Захотелось провалиться сквозь землю, хотя Сашка не дал мне сделать именно этого. Мой друг…

Но погрустить мне не дали, дверь палаты распахнулась, и вошли бабушка и Света с Игорем, который, очевидно их и переместил, иначе они никогда не поспели бы так быстро. После этого в палату завалились все, и никакие запреты Ильи и медсестер не смогли их остановить.

Я был рад видеть их лица, я был счастлив быть живым, но я снова сгорал от чувства вины. Да что я за чучело такое, что из-за меня мой лучший друг умирает во второй раз?

Мое скорое выздоровление перепугало всех врачей. Утром первого июня я пришел в себя после недели беспамятства, а вечером второго я отшвырнул от себя все трубки и рвался домой. Словом, вел я себя просто "превосходно", после чего Илья, с которым у меня до этого были хорошие отношения, заявил, что я его враг по гроб жизни и он от всей души желает мне таких же "послушных" пациентов, каков я сам.

Но это все мелочи. Здоровье восстанавливалось стремительно, чего нельзя было сказать о магии, я владел не большей силой, как когда-то бедняга Федор Слесарев. Но Захар заверял, что силы скоро вернутся, примерно через два месяца. Правда, я не был согласен, что два месяца - это "скоро". Я настолько привык к магии, что минута без нее как кара господня. Хотя, может, это и была кара, ведь там ждали моей смерти, а вместо меня погиб мой друг, конечно, "погиб" не то слово для уничтожения духа, но по-другому я сказать не мог.

И вот утром третьего числа меня таки отпустили домой, бабушка поехала с нами и обещала закормить меня до полного выздоровления, остальные, удостоверившись в моей сохранности, разошлись.

Все-таки приятно осознавать, что у тебя такие друзья, настоящие, а не просто незнакомцы под красивым названием. Может, и я не такой пропащий, раз у меня такие друзья? Над этим стоило поразмыслить.

А дома нас встретили Емельяныч, Костик и Пурген, даже подъездная Каусария Кутузовна прибежала поздравить, как она выразилась, с "воскрешением".

Даже Пурген не стал говорить гадостей, а молча потерся о мою ногу, как настоящий кот.