Алинна - Ключ от радуги

Торкана опомнилась, и пока Одрик седлал варга, успела побывать на кухне, собрать ему снеди на день. Проводив его до ворот усадьбы, она повесила ключи на пояс и пошла обозревать дом уже не как гостья, а как хозяйка.

На Каравач уже опустилась ночь, а варг Одрика дошел до усадьбы непонукаемый ездоком, животное тянулось к теплому пойлу и сухому стойлу. Сам наездник держался на честном слове. Кто-то подхватил волочащиеся по лужам уздцы:

- Сейн устал. Малыш поможет, - рядом стоял доставшийся ему в наследство от легионеров дурачек.

- Сейн хороший, сейн не обижает Малыша, - и дурачек подсунул голову Одрику под руку, как варженок, когда хочет, чтобы его погладили. Пришлось потрепать нечесаные вихры.

- А кто-то обижает Малыша?

- Эти, - и глупенький увалень показал ладонью примерный рост гномов.

- Они у меня получат, недорослики.

- Не надо! Не надо! Пусть сейн будет хороший для всех.

- Малыш, глупенький, для всех хорошим быть нельзя, не получится.

- Не получится? Нельзя?

- Даже Андао не светит все время, заходит на ночь… И нельзя есть одни леденцы.

- Малыш давно не видел леденцов, - и обиженно хлюпнюл носом.

- Будут тебе леденцы, но днем. А сейчас всем спать: и сейну, и варгу, и Малышу.

Одрик едва дотащился до спальни. Кани встречала его, она по примеру Анны устроила днем сиесту и выглядела свежей и отдохнувшей. Он бросил сумку и облепленный багровыми листьями плащ на пол, и обессиленный опустился на кровать.

- Я сделал ВСЕ, мы свободны, - ответил он на молчаливый вопрос Кани.

- Одрик, ванна горячая, давно тебя ждет. Ужин в столовую подавать или сюда?

- Пить мне принеси, чаю горячего, а то воду с упокоища пить нельзя, - Торкана побежала в столовую. Там уже что-то было приготовлено. Торкана проштудировала необходимые главы поваренной книги, чтобы найти походящий рецепт пунша:

"В кружке горячей, но не кипящей воды, заварить чай, через несколько минут процедить. Далее чай смешать с четырьмя ложками лугового меда и двумя ложками сиропа гариамского черного корня. Добавить полкружки гоблинского рома. Смесь разогреть в кастрюле. Пунш подается горячим. "

С точным рецептом пунша, к сожалению, были проблемы. Мед был садовый, а гариамский корень и на ярмарке не найти, обошлась местным аналогом. Ром неизвестно чей, но лучшее, что можно было купить в Караваче.

Согреть напиток для огненной ведьмы - проще некуда. Одрик сделал два глотка,

- Это не чай.

- Тебе не нравится?

- Нет, нравится. Просто не ожидал, - он поставил бокал на столик и прилег на подушку. - Я немножко отдохну и тогда… - и отключился.

Кани не решилась будить спящего Одрика. Мокрым полотенцем стерла брызги дорожной грязи с его лица, смыла въевшуюся пыль склепа с его рук. Один его сапог был снят наполовину, дальше у него дело не пошло. И не самое страшное, что на сапогах все непролазная грязища дождливого Каравача, а то, что снимая их, она - потомственная аристократка, должна поклониться мужчине в ноги. В ее Роду такое немыслимо, во всем Ричелите немыслимо. Но Род Эльдингов брезгливо отвернулся от нее, от ее проблем, и из столицы пришлось уехать. Так какое ей дело до них? А он… От него пахло варжьей сбруей, потом и пылью, и еще примешивался слабый металлический запах. Просто есть ОН, и весь остальной мир, и угадайте с одного раза, что для нее важнее.

Весь мир захватила боль, беспричинная, беспощадная боль, она не только внутри меня, она и вокруг на несколько дней пути. Просто море, океан боли, невыносимой корежащей и разрывающей не только тело, но и пространство. Я всегда была терпеливой, я не плакала, когда еще в детстве приходилось делать уколы, я не боялась стоматологов, не говоря уже про гинекологов. Стоп! Боль не оттуда? Нет, с плодом моей опрометчивой любви все нормально. Я во сне, мне все это снится. Значит это у меня в голове. Вот никогда не думала, что голова это мое больное место. Ну что же делать, как проснуться? А ведь кто-то есть в моем сне, я чувствую это, кто-то вызвал этот болевой потоп и сейчас довольно ухмыляется.

Из пыточного сна меня, как утопающего, вытаскивают сильные руки и встревоженный голос.

- Анна, что с тобой?! Очнись! - мой сейн держит меня на руках.

Медленно открываю глаза, встречаюсь с его бездонным синим взглядом, в нем неподдельная тревога.

- Тебе плохо? Скажи что-нибудь!

Боль покидает тело, тает как кусочки сахара в горячем чае, на ее место приходит блаженство. Я сейчас отдышусь, оближу пересохшие губы и смогу ему ответить.

- Ш-што… случилось? Я стонала?

- Нет. Но ты тяжело дышала, и тебя покрыл пот. Честно, я испугался. Лекарь не нужен?

- Обойдусь! Я сама себе лекарь, мне просто кошмар приснился.

Я все еще у него на руках и меня укачивают как ребенка. От его поцелуя тают последние кристаллики боли. Но сон-пытка вытянул из меня все силы, я не в состоянии ему отвечать, я могу только принимать ласки. Но он не против, ему даже нравится расслабленное и кажущееся покорным тело, которое он наполняет блаженством другого свойства. А вместе с блаженством возвращаются и силы.

- Ну вот, и не нужен никакой лекарь, когда у тебя есть самое действенное средство.

- Тебе уже лучше?

- Однозначно, а если отнесешь меня в теплую ванну, то станет совсем хорошо.

- Думаешь, не донесу? Обижаешь! Ванна рядом, ближе некуда.

И когда мой мужчина справился и с этой задачей, мне в голову пришла очередная идея.

- А знаешь, было бы неплохо выпить кофе вдвоем.

- Да, сейчас скажу, и принесут кофе на двоих.

- Вдвоем в ванной.

- Однако, ты затейница. Тогда я схожу за ромом.

- Зачем?

- Ну как же, сегодня у нас ванна с кофе с ромом, - и он ушел, оставив меня блаженствовать в тепле воды.

Но уже через несколько минут заявился с рабочим выражением лица и пустыми руками:

- И где ром?

- Анна, планы меняются, кофе пьем у камина, приходи туда.

- С чего вдруг?

- У нас гости, твой заемщик долг принес.

- Что, полностью?

- Деньги не мои - не мне считать, - и ушел.

Мара уже наверняка там, потянулась на запах золота. А не буду разряжаться, пойду в халате, в конце концов - все свои. Накрутила на мокрой голове чалму из полотенца и направилась в каминную. Мара сидит под дверью, меня ждет. Торканы почему-то не видно. А сейны уже сидят за столиком и старший ром разливает.

- Ну и за что пьем с самого утра?

- За успешное окончание безумного действия. А именно взятия в долг, - и пинает сапогом тугой мешочек, - Сама пересчитаешь?

- Что? Все? И с процентами?

- С ними, как договаривались.

- Действительно получилось? Дай оценить.

Одрик лезет в карман, достает пару монет, одну передает мне, а другую кладет перед полковником. Монета как монета, эльфийская, новая, блестит. Калларинг разглядывает златник придирчивей, но ничего не находит.