Оксана Панкеева - Дороги и сны

Неизвестно, до чего бы дошел разбушевавшийся наместник, так как в гневе был он уже близок к тому, чтобы наплевать на совет Шеллара и все-таки прикончить бездельника, но вмешался случай, который мистралиец, несомненно, счел счастливым, а Харган — крайне неуместным и досадным.

В зал совещаний неожиданно вломился солдат, охраняющий дверь в этот самый зал, и, лихо отсалютовав присутствующим, гаркнул:

— Разрешите доложить! Чрезвычайная ситуация! Требуется личное присутствие господина наместника!

— Где? — прорычал Харган, отворачиваясь от жертвы и уже готовясь перенести свои кровожадные замыслы хоть на этого наглеца, хоть на виновника «ситуации», кем бы он ни оказался.

— На третьем этаже!

Ну так и знал! Опять она какую-то глупость сотворила! Неужели все-таки выпрыгнула из окна?…

— Что она сделала? — уточнил наместник, мельком оглянувшись на застывших слушателей, чтобы убедиться, что все они местные и ничего из сказанного не понимают.

— Покалечила Нихха и кидается на людей! Усим боится применять силу без вашего разрешения!

«Я опять забыл ее покормить! — невпопад подумал Харган. — А Нихха давно пора было… Странно, что до сих пор никто не сподобился…»

— Сейчас посмотрю, — зло огрызнулся он. — Ступай на пост.

Затем обернулся к притихшим главам регионов:

— Чтобы к моему возвращению тебе, кабальеро да Коста, было что сказать по делу! Иначе как только у меня кончится терпение, ты будешь висеть вверх ногами на угловой башне своего же дворца!

Причина «чрезвычайной ситуации» была ясна с первого взгляда и понятна каждому, кто хоть немного знал рядового Нихха. А тому, кто не знал, достаточно было заметить разорванное платье и полуспущенные штаны. Которые пострадавший, к слову, так и не удосужился натянуть, хотя, пребывал в сознании и даже очень громко скулил, скорчившись на полу между забившейся в угол переселенкой и сильно сомневающимися товарищами. Основания для нерешительности у ребят были довольно достойные. Оружие в руках Ольги — штука опасная, даже если не доводить эту даму до истерики порчей одежды и демонстрацией выдающихся статей рядового Нихха.

Жестокая природа родного мира приложила все усилия к тому, чтобы этот недоделок не оставил потомства. От его уродливой физиономии, в которой недоставало половины лицевых костей, а вместо носа имелись только две непрестанно сопливящие дырки, шарахались даже неприхотливые мутантки — при том что сами порой выглядели ничуть не лучше. По-мужски настоять на своем желании недорослику удавалось далеко не с каждой женщиной (например, столь обожаемая Аманом толстая кухарка, если верить слухам, пресекла поползновения Нихха при помощи ноги и сковородки). Потому и предпочитал горемыка либо примазываться к группе товарищей, либо выбирать жертву послабее. В частности, хитрый мутант давно приметил, что после правой руки Повелителя остаются замечательные «остатки пиршества», вот и приперся… Говорили, он и к Камилле собирался наведаться, но тогда его вовремя предупредили, а сейчас — не успели…

— Кто пустил сюда этого кретина? — Харган приблизился к виновнику скандала и для пущей конкретизации вопроса легонько пнул носком сапога.

Сомневающиеся во главе с сержантом Усимом безмолвно восхитились его отвагой, но ничего не ответили. Сам демон отчего-то был уверен, что в него Ольга стрелять не станет, правда, изыскивать причины этой уверенности ему было недосуг. В конце концов, маг он или кто?

— Не слышу ответа.

— Так… никто не пускал, — неуверенно пояснил сержант.

— А на посту у двери кто стоял?

— Так он и стоял.

— Какой недоумок его поставил?

— Командир велел выделить для охраны объекта шестой кулак. Как бы я ни переставлял очередность, Нихх все равно оказался бы под этой дверью. Его ж сюда сторожить поставили, а не внутрь лазать.

— И ты первый день его знаешь и прям-таки не предполагал, что из этого выйдет?! — Это наместник уже проорал, рассерженный убогими попытками Усима свалить с себя ответственность. — Или он тебе этот приступ скудоумия хорошо оплатил?

Солдаты быстро попятились, создав вокруг опального начальства несколько шагов пустого пространства.

— Да чтобы я! — задохнулся сержант не то от испуга, не то от возмущения. — Да что-то у него брал! Да чтоб он сдох, зараза! Что ж теперь, как он у нас придурочный, так его надо от службы освободить и на пост не ставить? И уж извиняйте, мы все думали, после порки он хоть немного поумнел…

Поумнел… Как же, думали они. А то первый раз Нихху перепало на орехи за самодеятельность, и до этого он с каждым разом все умнел. Прикончить бы это недоразумение, но выглядеть в глазах солдат этаким защитником обиженных девиц как-то не хочется, можно и авторитет потерять… Может, сам сдохнет?

Незадачливый искатель развлечений продолжал поскуливать, не решаясь оправдываться. Подыхать он вроде бы не собирался. На физиономии четко отпечатался приклад его собственного оружия, но если одним ударом не прибила — хуже уже не будет. Россыпь каких-то мелких шариков чуть ниже глаза тоже вряд ли чем-то опасна для жизни. Несколько обнадеживает колечко ножниц, виднеющееся между прижатых к больному месту рук, но это еще как там эти ножницы вошли…

— Позвольте сказать? — подал голос рядовой Аман, который, наверное, примчался на шум аж из кухни.

— Позволяю, говори. — Что бы он там ни собирался сказать, пусть излагает, и желательно подольше, наместнику требуется время, чтобы как-то осмыслить идиотскую ситуацию, в которую он попал, и поискать выход…

— Почему все должны исполнять приказы, а Нихху все можно, потому что он придурок? Его поставили на пост. Он пост оставил и оружие потерял. Если бы кто-то из нас оружие потерял, с него бы спросили по всей строгости. А тут получается — виноват кто-то другой, потому что Нихх у нас особенный и его должны были персонально предупредить. Не больно ли много ему чести?

Надо же! А этот толстяк, оказывается, не только кухарок охмурять горазд!

Харган давно знал, что Аман очень не любит Нихха, но такой сообразительности до сих пор не замечал. А тут прямо под боком второй советник Шеллар тратит свои способности на всякую ерунду. Действительно, оставление поста и утеря оружия — это достойный повод.

— Унести, — приказал он, ногой отгребая объект обсуждения подальше от Ольги и поближе к сержанту. — И повесить на дворцовых воротах. На самом верху. За руки. Вот так, как есть. Без штанов и с ножницами. На радость подданным. Как сдохнет — отнести ко мне в лабораторию. Я вас научу дисциплине, крысиное отродье! Сегодня один солдат ради бабы бросил пост и оружие, завтра другие какой-нибудь шпионке за потрахаться военные тайны продавать начнут! Рассобачились, дармоеды! Еще один такой инцидент — и весь отряд отправится в Мистралию за разбойниками гоняться для поднятия боевого духа! А кому скучно, может вызваться добровольцем прямо сейчас! А ты прекрати реветь, дай сюда автомат и прикройся, стоишь тут вся нараспашку…