Робин Бейли - Поющая кровь

— Ну здравствуй, — весело приветствовала она короля. Ее меч приподнялся так, чтобы он увидел. Отблески огня горевшей свечи играли на блестящей поверхности клинка. Когда она убедилась, что он заметил меч, то положила оружие ему на колени, чтобы оно своим весом напоминало о себе.

Губернатор тоже проснулся. Он увидел меч и попытался сесть, но Терлик твердой рукой толкнул его обратно на подушку. Меч роларофца придвинулся к горлу бедняги; приятель Стужи погрозил ему пальцем, давая понять, что тишина будет предпочтительнее всего.

Они окинули друг друга быстрыми взглядами, и всем все стало ясно. Стужа взялась большим и указательным пальцами за клинок Терлика и отодвинула его от горла юноши.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. — Ее голос теперь звучал несколько громче. — Мы ведь здесь добрые друзья, разве не так, ваше величество? — Она отняла руку ото рта Риотамуса и положила ее ему на плечо. Слегка помассировала его обнаженную плоть.

Риотамус уставился на Терлика, на меч, который он держал у своих колен, затем снова на нее. Страх в его глазах уступил место закипавшему гневу, но он неторопливо кивнул.

— Я уверена, никто из вас не станет звать стражу, — произнесла она, водя рукой по богатому покрывалу. — Вам ведь не захочется, чтобы мы испачкали всю эту роскошную вышивку.

— Как вы сюда проникли? — прошипел Риотамус.

Юный губернатор начал было говорить, но передумал. Возможно, он знал о туннелях. А его король, очевидно, нет.

— Добрый вечер, лорд Сариус, — обратилась она к юноше. — Вы так мирно спали. Мне жаль, что пришлось вас разбудить.

Сариус смерил взглядом меч, которым Терлик продолжал размахивать в непосредственной близости от его груди. Его кулак сжался, когда он ответил:

— В таком случае бери то, за чем пришла, и дай нам снова поспать.

Она почти услышала не сказанное им слово сука, таким тоном он бросил ей свою реплику. Она снисходительно улыбнулась и снова обратила внимание на Риотамуса.

— Боюсь, мне нужна ваша помощь, — спокойно сказала она ему.

Его глаза сузились, он рывком сел на подушки ровно.

— Ты осквернила ритуал Джа-Накред Салах Вэй, — набросился он на нее. — Ты убила Йорула…

Стужа перебила его.

— Его последнего любовника, — пояснила она Сариусу. Риотамусу же она сказала: — Мы с тобой никогда ничего не добьемся, если ты будешь упорствовать, вспоминая старые времена.

Король вспыхнул, и ярость, загоревшаяся в его глазах, была совсем не королевской.

— Да как ты посмела прийти сюда и еще просить меня о помощи? Я так тебе помогу, что отправишься сразу в могилу!

Она подняла свой меч, который лежал на его коленях, и опустила ему на плечо. Холодное стальное лезвие замерло как раз недалеко от крупной пульсирующей артерии на шее Риотамуса.

— Какое недальновидное нежелание сотрудничать, — пожурила она. — Позвольте мне сделать вам предложение в более понятной форме. Действуй вместе со мной и послушайся моего совета, не то мой сын заберет у тебя и корону, и королевство, а может, и саму жизнь в придачу еще до того, как наступит зима.

Риотамус побледнел.

— Она лжет, — усмехнулся Сариус.

Король кинул презрительный взгляд на своего любовника и снова посмотрел на Стужу.

— Зачем же ей лгать? — медленно произнес он. Нервно сглотнул, пытаясь понять по ее лицу, что она задумала. Их взгляды встретились.

— Зачем тебе вообще надо было приходить ко мне? Ведь Кел на'Акьян — твой сын.

Стужа встала с его постели, отступила назад и вложила в ножны свой меч, заметив при этом, что Сариус сразу же вздохнул свободнее. Однако Терлик не стал следовать ее примеру, и юный губернатор настороженно следил за роларотанином краем глаза.

— Я не буду обсуждать с тобой причины, — сказала она. — В любом случае ты скорее всего мне не поверишь. Но моего сына надо остановить во что бы то ни стало, и только я могу сделать это. И тем не менее мне нужна твоя помощь.

— Ты убила Йорула, — снова обвинил ее Риотамус.

Низкий голос Терлика заставил их всех вздрогнуть:

— Она исполнила погребальный обряд для всех погибших жителей Соушейна без исключения. Они были твоими людьми, не ее. — Его слова были пропитаны ядом, глаза сверкали гневом, когда он глядел на двух мужчин в одной постели. — Она выполнила твою работу, король, если ты не понял. Вокруг не нашлось ни одного келедца, чтоб сделать это.

Она рассказала ему про Соушейн по дороге в Кир. Знакомое чувство печали снова охватило ее, когда она услышала, как Терлик рассказывает об этом Риотамусу. В его устах это прозвучало так, будто она совершила героический подвиг, на самом деле она всего лишь пыталась хоть как-то искупить свою вину, смыть позор.

И все же в глубине души она была признательна ему за то, что он заступился за нее.

— Это правда? — спросил пораженный Риотамус.

— Даже если и так, что ей оставалось? — раздраженно бросил Сариус. — Она произвела на свет этого убийцу, виновного в их смерти.

Терлик наклонился, запустил свою огромную руку в густые волосы губернатора и потащил его из постели. Лицо Сариуса искривилось от боли и неожиданности, но широко раскрытые глаза его застыли на острие, которое вдруг нависло над его носом.

— Тебе нужно поучиться уважительному отношению к старшим, — заметил роларофец. Он выволок голого юношу из простыней и направил его, спотыкавшегося, в соседнюю комнату. — Мы просто немного побеседуем с глазу на глаз, — бросил он через плечо Стуже.

Риотамус смотрел, как они ушли.

— Ты в самом деле сделала в Соушейне то, о чем он сказал? — спросил он ее, когда они остались наедине.

Ее губы сжались в тонкую линию. Что она должна была ему отвечать?

— Я прожила в твоей стране больше двадцати двух лет начала она, сложив перед собой руки. — Мы с мужем поселились здесь, занимались своим делом, старались вырастить двух сыновей. Когда мы приехали в Дашрань, твой отец был королем, и хорошим королем. Именно его правление было одной из тех причин, которые побудили нас сделать свой выбор. — Она прошла в дальний угол комнаты и теперь смотрела на него из тени. — Ты считаешь меня эсгарианкой. — Она не сводила с него глаз. — Но Келед-Зарем тоже моя земля, и не меньше, чем твоя. Мой муж лежит похороненный в этой земле, и пепел Кириги развеян здешними ветрами или втоптан в здешнюю грязь. — Она сжала кулак. — Пойми наконец, Келед-Зарем — мой дом!

Риотамус спустил ноги с края кровати и обернулся простыней. Он уставился в пол, затем перевел взгляд на нее.

— Но твой старший сын растерзал Келед-Зарем. И продолжает терзать, и еще с наслаждением смеется над нами. Девять городов он сжег, а крестьянских дворов — не сосчитать. Никто не знает, где он объявится в следующий раз. Я не могу защитить свой собственный народ.