Александр Рудазов - Совет Двенадцати

Первое заклинание снесло с Ванессы Личную Защиту. Второе же расплескалось о стену в добром футе над головой – объявившийся из ниоткуда Макака толкнул колдуна под руку. В то же мгновение рослый эйнхерий схватил девушку за плечи и резко крутанул, закрывая собственным телом. Ванесса болезненно ойкнула, наступая на подол и в ужасе внимая треску, с которым порвалось платье.

– Назад!!! – прорычал Милениан, принимая на грудь следующую атаку. – За спину!!!

Противомагическая татуировка на коже гренадера часто запульсировала, мерцая даже сквозь мундир. Страшной силы пламенная вспышка превратила материю в обгорелые клочья и бесславно погасла.

По коридору пронеслась желтая молния. Гариза Шпага выбросила руку, выпуская колдовской меч, и с размаху саданула в напавшего колдуна – однако тот отскочил и отбил удар, также выпуская колдовской меч. Два клинка – тончайший стекловидный и бурлящий пламенем – скрестились, высекая тучи искр и брызги жидкого огня, и колдуны сошлись в поединке, скрипя друг на друга зубами.

– Сгинь, каналья!.. – процедил молодой колдун, швыряя свободной рукой что-то невидимое.

Гариза вскрикнула, ее плащ вспыхнул зеленоватым огнем. Она резко растопырила пальцы, и оба колдуна утонули в переливающемся мареве. Оттуда послышался хрипящий кашель – и колдун-убийца выпрыгнул на чистый воздух, обливаясь слезами.

Здесь его уже встретил лод Стэозух. Паладин, желающий взять нападающего живым, не стал обнажать меч – он просто схватил колдуна мертвой хваткой. Левая рука вывернула запястье с магическим клинком, правая легла на горло, приподнимая человека над полом. Колдун забился в руках могучего паладина, как крыса, пойманная старым котом.

Извиваясь и корчась, колдун выхватил левой рукой длинный стилет. Быстрым ударом он вонзил его в бок лода Стэозуха, прошивая керефовый доспех, как лист жести. Лицо паладина исказилось болью, но хватка не ослабла – он нажал чуть сильнее, ломая колдуну запястье.

Мигом позже Макака вывернул ему левую руку, отнимая стилет, Гариза приставила к спине колдовскую шпагу, а Милениан положил ладонь на грудь, блокируя все попытки колдовать.

С момента нападения прошло едва ли полминуты.

Путаясь в разорванной юбке, Ванесса с трудом подошла поближе и пристально уставилась на своего несостоявшегося убийцу. Лицо незнакомое. Довольно молод, внешность вполне заурядная, выделяются только глаза – выпученные, горящие внутренним светом. По этим пылающим очам сразу видно, сколь сильные страсти обуревают их обладателя.

– Всего лишь голубой плащ?.. – приподняла брови Вон.

– Это Ках Свободный, повелительница, – отрапортовала Гариза. – Известный на весь Иххарий бретер. Он сражается на уровне желтого… некоторые даже считают, что оранжевого.

– Подонки!.. – прохрипел Ках, в страшном усилии пытаясь превозмочь татуировку эйнхерия. – Мерзавцы!.. Негодяи!..

Ванесса подняла голову и внимательно посмотрела на дыру в потолке. Судя по ней, Ках дожидался ее выхода этажом выше, а в нужный момент окружил себя защитным полем и использовал какое-то взрывное заклятие. Хорошо, что в Промонцери Царука настолько высокие потолки.

– Зачем ты хотел меня убить? – спокойно спросила Ванесса. – Я тебя чем-то обидела?

– Нет, мне лично ты никакого зла не сделала, – презрительно усмехнулся Ках. – Но ты втоптала в грязь свободы и права всего колдовского племени – и я скорее умру, чем примирюсь с этим!

– Что нам с ним сделать, леди Ванесса? – сурово спросил лод Стэозух, не обращая внимания на кровоточащий бок. – Прикажите, и я сломаю ему шею.

– Прислужник кровавого режима! – прошипел Ках. – Вы все еще поплатитесь!.. поплатитесь!..

Милениан молча саданул ему кулаком по затылку – колдун поперхнулся и обмяк.

Никто не заметил, как по стене пробежала едва различимая тень. Только Макака беспокойно повел носом, вглядываясь в полумрак, – но все тут же исчезло, и он решил, что ему лишь почудилось.

В Промонцери Царука постоянно что-то такое… чудится.

Когда в церемониальный зал вошла невеста – в порванном платье, с телохранителями, тащащими поникшего террориста – Креол переменился в лице. Наплевав на церемониал, он пронесся к входной двери и коротко бросил:

– Объясняйте. Быстро.

Ему объяснили. Маг плотно сжал губы, благодарно кивнул четверке телохранителей и мягко забрал у них Каха. Приобняв бедного колдуна за плечи, Креол вывел его за дверь. В церемониальном зале стояла тишина – никто толком не понимал, что происходит.

– Владыка Креол, подождите, подождите! – засуетился Мурок, сообразивший первым. – Не надо разбрасываться материалом, отдайте его лучше в мою поликлинику! Для опытов!

– Доча, ты как, в порядке? – тревожно спросил Мао, оглядывая Ванессу.

– Вроде бы, – пожала плечами та. – Но представляешь, пап, меня хотели убить!

– У них бы все равно ничего не вышло, доча.

– Почему это?

– Так ты же теперь правительница.

– И что?

– У нас в Поднебесной считается, что всякий истинный монарх одарен Небесным Мандатом, – терпеливо сказал Мао. – Поэтому его невозможно свергнуть, а тем более убить.

– Ну-ну. Скажи это Линкольну и Кеннеди.

– Если же кого-то все-таки свергли или убили – он не был истинным монархом, а был узурпатором, занимавшим трон без санкции Неба, – невозмутимо разъяснил Мао. – И Небо лишило его власти и заменило другим, достойным.

– А ты так уверен, что я достойная?.. – приподняла брови Ванесса.

– Так, доча, – потерял терпение Мао. – Я твой отец. Если я говорю, что ни один вангбадан не смог бы тебя даже тронуть, значит, так оно и есть!

Ванесса пораженно покрутила головой. Она впервые услышала, как интеллигентнейший Ли Мао называет кого-то «черепашьим яйцом».

Видимо, он крепко разозлился.

Креол вернулся через минуту. Весь заляпанный кровью, с каплями мозгов на сапогах, но ужасно довольный собой. На ходу он щелкнул пальцем по плечу, сбрасывая какой-то склизкий ошметок.

Растянув губы в улыбке, маг подошел к Ванессе и умиленно осмотрел ее с головы до ног. Сегодня его ученица выглядела даже красивее обычного. Высокий округлый лоб, изящной формы нос, маленький округлый рот с ярко-красными губами и небольшими ямочками по бокам. Зубы белые, как самый лучший нефрит, брови вычернены, а карие глаза выразительны и глубоки, словно бездонный омут.

– Ты что так смотришь?.. – слегка насторожилась Ванесса. – У меня что-то на лице?

– Нет, все в порядке, – покачал головой жених. – Идем.

– Я так понимаю, того парня ты… устранил?

– Что-то имеешь против?

– Просто я собиралась вначале его допросить…

– Тогда тебе следовало сказать об этом раньше. Сейчас ему немного неудобно разговаривать. Но я могу потом вызвать его дух – у меня есть частицы тела.