Джон Майерс - Серебряный Вихор

Люди внесли свою лепту, выстроив здесь замок. Его стены и башни тянулись ввысь из самой середины болота. Не стоило и спрашивать, добрались ли мы до места. Ясно было, что добрались.

— Давай-ка перекусим, пока мы еще в состоянии это сделать, — предложил я. — Ни за что не сказал бы туристам, что это церковь.

— Церковь позади замка.

Платье Джонса Голиас связал в котомку, которую надел на меч. Из котомки он выудил наш завтрак.

— Чтобы попасть туда, надо пройти через замок. С неба камнем упал канюк.

— Не похоже, чтобы здесь росли розы, — сказал а Голиасу.

— Может, и не растут, — согласился он. — Я был в долине один-единственный раз, вместе с Ланселотом. И нам было не до роз. Жаль, что у нас так мало с собой вина.

— А я бы предпочел глоток хорошего виски. Спустившись до половины холма, что заняло примерно полчаса, мы вышли на дорогу, ведущую к замку. Дорога скрывалась в роще. Издали мы не заметили, что в роще разбиты пестрые палатки. Мужчины носили оружие. Но если это были воины, то командиров над ними не было. Несмотря на ранний час, здесь уже шла веселая пирушка. Многие играли в азартные игры.

— Все, что нужно для успеха, — это внимательно присмотреться, — разглагольствовал профессиональный живоглот. — Раковинки вас не подведут, и горошинка со стола не укатится. Она непременно окажется под одной из трех раковин. Только приглядитесь внимательней, как можно внимательней.

Смотря по сторонам, зазывала неожиданно махнул худой, длинной рукой.

— Эй, Голиас!

Оклик прозвучал приветливо, хотя на лице малого не появилось улыбки.

— Я только что изобрел замечательную игру. Попытай счастья!

— Нет, спасибо, Тиль.

— Попробуй, — настаивал Тиль. — Она вырабатывает зоркость глаза, способность быстро принимать решение…

— А также, — подхватил Голиас, — безопасна для легких и печени, не мешает толстеть, облегчает карман и углубляет познания. Но на этот раз мне бы хотелось получить сведения из другой области. Например, что это за лагерь? Имеет ли он отношение к замку?

— Лагерь велел разбить король, — скороговоркой ответил Тиль. — С ним нахлынуло множество дармоедов.

Мы с Голиасом переглянулись.

— А ты не знаешь, зачем сюда приехал Джамшид? — спросил он у жулика.

— К сожалению, его величество не посвящает меня в свои планы. А иначе бы дела в королевстве пошли значительно лучше. Но, судя по всему, могу сказать, что в замке намечаются большие торжества. Все щеголи, разряженные в пух и прах, поскакали в замок сразу после завтрака.

Недолго думая, мы сорвались с места. Тиль крикнул нам вслед:

— Ты уверен, что тебе удастся попасть в замок?

— Да, а что?

— Что ж, если они не изрубят тебя, прежде чем выкинуть вон, у меня к тебе дело. Я буду ждать тебя поблизости.

— Не нравится мне, что король тут, — поделился я с Голиасом. — Если Деифоба права, то здесь же и Гермиона… Итак, если Раван не преувеличивал и его величество действительно печется о нем, то присутствие короля на свадьбе вполне естественно.

— Раван бы не осмелился жениться на Гермионе, если бы не поддержка короля.

Чтобы пощадить чувства Джонса, мы разговаривали вполголоса. Но тут Голиас понизил голос до шепота.

— Тиль сказал, что вся знать собралась в замке. Значит, сегодня свадьба.

Как тихо мы ни говорили, чуткие уши Джонса тут же поймали наши слова. Луций, резко всхрапнув, кинулся что было прыти по узкой насыпи, соединявшей замок с прилегающей к болоту местностью.

— Стой! Стой! — кричали мы, но он нас не слушал. И мы пустились за ним следом. Ослы — плохие бегуны, и Луцию не удалось оторваться от нас. Но все же и мы не могли догнать его. Проклиная упрямство осла и задыхаясь, мы пробежали через все болото. Так мы приблизились к замку, где следовало держаться поосторожней.

Однако досадовать пришлось не только на Луция. Навряд ли существует более веселое зрелище, чем погоня за ослом. Солдаты на замковой стене при воротах наслаждались от всей души. Меня злил их громовой хохот. Они просто в восторг приходили, когда я тщетно пытался поймать ишака за хвост, чтобы остановить нелепую процессию.

— Ставлю три против двух на осла! — кричал один из стражников.

— На которого? — не поленился осведомиться его напарник.

— Восемь против пяти, серебряная башка сбрасывает пары.

Я пока еще не дошел до такой крайности, но все же утомился и начал отставать. Голиас, давно понявший тщетность затеи, замедлил бег.

— Не торопись, — посоветовал он, — необходимо отдышаться.

Мы были совсем уже рядом с замком, а Луций — прямо под его стенами.

И тут только осел понял, что в замок ему не попасть. Ведь до того он просто ринулся на помощь Гермионе. Пробежав через мостик к замковым воротам, он вдруг осознал, что бессилен что-либо сделать. И все же он предпринял попытку. С криком протеста Луций бросился на ворота и отскочил, почти оглушенный.

Мне страшно хотелось, чтобы кто-нибудь из стражников свалился со стены. Потом я подумал, что у нас шансов попасть в замок не более, чем у нашего осла. Да и не хотелось мне в этот замок. При виде блестящих алебард у меня мороз пробежал по коже.

— Я в замках не разбираюсь, — сказал я Голиасу, — но это, наверное, и есть Замок Опасностей.

— Это Замок Ниграмус, — пояснил Голиас. Он взглянул на хохочущих на стене вооруженных парней.

— Кто из вас начальник стражи? Один из них тут же перестал смеяться.

— Я, Глевлвид Гавэльвавр. И здесь я задаю вопросы. — Грозный вид ему плохо давался, и я понял, что компания уже раздавила бутылочку. — Чего вам тут надо? Сегодня никого не пускаем. Кроме приглашенных нашим господином Раваном.

— Мы догоняли нашего дрессированного осла, — сказал Голиас.

— Что-то он мало похож на ручного, — заявил Гавэльвавр. Он подтолкнул локтем ближайшего стражника, и они возмущенно загалдели.

Луций мог их рассердить, но он же мог и смягчить их гнев. Сообразив это, Голиас поторопился приступить к делу, пока стражники от нас не устали. Он что-то шепнул Луцию на ухо. Наверное, было упомянуто имя Гермионы, потому что Джоне немедленно успокоился и сделался послушным.

— Все в порядке, Луций, — громко сказал Голиас, — нам сказали, что король уже в замке. Что бы ты отдал, чтобы увидеть его августейшее и трижды благословенное величество?

Вместо ответа осел лег, перекатился на спину и закрыл глаза.

— Ты счастлив отдать за это жизнь, не правда ли? — продолжал Голиас. — Но представь, что ты не умрешь от восторга, когда увидишь его. Что ты тогда сделаешь?

Вскочив на ноги, Луций опустился на колени и низко склонил голову, как это он делал уже однажды перед Семирамидой.