Наталья Резанова - Шестое действие

– Я бы хотел посетить часовню.

– Завтра, Мерсер, завтра. Наш славный капитан вас заждался.

Что ж, подумал Мерсер, он наниматель, имеет право настаивать. Как ни цинично это звучит, Оран умер как нельзя вовремя. Деньги были на исходе. А раз взял аванс, придется отрабатывать.

Бергамин дожидался его во дворе осиротевшего особняка. Туман, развеявшийся днем, снова сгустился, и двое солдат держали фонари.

– Капитан, вы рассказали сестре о том, что произошло? – спросил Мерсер.

– Угу.

– И что она?

Бергамин поднял на собеседника удивленный взгляд.

– Плачет, ясно же…

Они прошли через притихший двор (даже собак не было слышно) и за воротами ступили с брусчатки в хлюпающую грязь.

Не то чтобы Галвин был грязнее других городов в Открытых Землях, но при такой сырости чавкало под ногами особенно смачно.

Солдаты Бергамина были вооружены, возможно, хуже, чем «краснобригадники», но при каждом были мушкет и шпага. И, судя по экзерсициям, которые Мерсер наблюдал в крепости, владели оружием неплохо. Однако Мерсер, не поддаваясь обманчивому чувству безопасности, решил про себя: с охраной или нет, он в этом городе без балестра на улицу больше не выйдет.

Бергамин, несмотря на мглу и туман, шел уверенно. Чтобы скоротать время, Мерсер спросил:

– Дамы приезжали в карете госпожи Эрмесен?

– Да. Я говорил уже. Их негусто. Карет то есть. На весь город – у Орана и госпожи Эрмесен. Остальные в возках ездят.

– Роуэн передвигался в портшезе.

– С собой привозил. Здесь на носилках – разве что больные.

Они остановились у весьма солидного, по местным понятиям, дома. Окна на втором этаже были плотно занавешены, а на первом закрыты ставнями. Но Бергамина это не смутило. По его знаку один из солдат заколотил в дверь, а другой заорал:

– Открыть, именем императора!

При чем тут император? Ах да, в Открытых Землях нет наместника, и капитан фактически представляет здесь верховную власть.

Открыли быстро. В прихожей переминались двое – привратник и служанка. Возраст служанки исключал какие-либо фривольные домыслы по поводу их совместного уединения.

– Дома ли госпожа? – спросил Бергамин.

– Дома… но она спит, – ответила служанка.

– Пусть встанет. Я уполномочен провести здесь обыск, – деревянным безразличным голосом произнес Бергамин.

– Но она… она рассердится…

– Как ей угодно. Буди хозяйку, или мы войдем сами.

Служанка шмыгнула во тьму и спустя несколько минут появилась вновь.

– Она одевается… сейчас.

Для приличия полагалось бы выждать еще немного. Однако Бергамин приличий соблюдать не стал – скомандовал входить.

Неизвестно, что ожидали узреть солдаты, но Мерсер вовсе не был удивлен, обнаружив, что в хозяйских покоях зажжены свечи, а сама Драгонтина, то бишь Филобет Сандер, хоть и сменила выходное платье на халат из бархата, отделанный куньим мехом, явно еще не входила в соприкосновение с подушками и перинами.

Здесь ждали гостей. А значит, гости ничего не должны здесь найти. Черт побери, неужели Флан Гарб прав?

– По какому праву, капитан, вы врываетесь ко мне посреди ночи с оравой вооруженных солдат? – возмутилась госпожа Сандер.

– По праву, данному мне императором, и по ходатайству доверенного лица семьи Оран.

– Стало быть, дворянин и офицер состоит на побегушках у заводского приказчика, – фыркнула она.

– Мы приступаем, мадам, и если вы будете нам мешать, это будет расценено как сопротивление.

И этот человек пару дней назад высокопарно рассуждал о трагическом в искусстве драматургии, а нынче днем робел и тушевался перед этой дамой. Нет, Бергамин вовсе не мстил за свое смущение. Просто офицер в нем был четко отделен от литератора, и две ипостаси он никогда не путал. Это Мерсеру даже понравилось. И совсем не понравилось Филобет Сандер. Она вмиг из оскорбленной дамы, отвечающей на дерзость высокомерием, превратилась в разъяренную бабу. Уперев руки в бока, она принялась честить на все лады самого Бергамина, его крепость, его сестру и солдат. Мерсера она игнорировала. Как будто он был невидимкой. К чести солдат, они не отвлекались на то, чтобы отвечать или хотя бы выслушивать подробности, а принялись добросовестно шерстить имущество владелицы дома.

Имущества было много. Надо думать, каждый из трех покойных мужей Филобет был человеком не бедным. Хотя до Орана, тоже уже покойного, им было далеко. И припрятать в этом сонмище комодов, сундуков, полок, ковров, ваз, горок можно было все, что угодно. Поэтому Мерсер, лишь краем уха прислушиваясь к гневным возгласам (все же не случайно дама получила в своем кругу прозвище Драгонтина, то есть Драконица), присоединился к подчиненным Бергамина. Он наверняка мог увидеть то, чего не заметят они, и гнал от себя предчувствие, что искомого не увидит.

Он вернулся в особняк Оранов на следующее утро. До этого уже успел побывать в башне Бергамина, осмотреть реквизированное после обыска, для чего ему понадобилась «аптечка», и забрал наконец балестр. К тому времени рассвело, а светает в конце ноября поздно.

Вчерашний туман сменился мелким и колючим дождем. Улицы были пусты. Мастеровые уже на заводе – вряд ли по такому случаю, как смерть хозяина, станут останавливать работу; а добрые горожане только что продрали очи. Правда, у ворот особняка кучковалось несколько зевак, ибо о кончине Орана, несомненно, стало известно в городе (вдруг вспомнилось лето, Свантер и портовая шваль, клубящаяся возле дома убитого дельца… какая связь?), но охранники сызнова бдили, гоняя любопытных от входа, а их собаки заливались лаем.

Мерсера, однако, пропустили без вопросов – были предупреждены, а Гарб, заметивший его из окна, не дождался, пока он войдет, и вышел на крыльцо. Лицо управляющего в блеклом утреннем свете казалось серым, водяная пыль оседала на стеклах очков, однако он не спешил их протирать.

– Плохо дело, Мерсер, – морщась, сказал он. – Совсем плохо. Я уж собрался за вами послать.

– Еще одно убийство?

– Не совсем…

– Что значит «не совсем убийство»?

– Говорите тише. Об этом пока знают только трое. Да вы теперь.

– Я еще ничего не знаю.

– Пойдемте. – Он ухватил Мерсера за рукав и развернул его в сторону черного здания.

– В часовню?

– Да. Нынче ночью кто-то проник в часовню и ограбил ее. Перед этим оглушив отца Тирона.

– Он жив?

– Жив. Сейчас им доктор занимается. На рассвете я пришел в часовню и увидел отца Тирона на полу. К счастью, он был только без сознания. Я привел его в чувство и отвел к мэтру Фебуру, велев им обоим молчать. Потом вернулся посмотреть, что похищено… – Он вздохнул. – Как хотите, Мерсер, а я собираюсь скрыть это от горожан. Хватит с нас и тех домыслов, что начнут плести вокруг смерти хозяина… Наследники, конечно, все узнают, но до того я попрошу вас молчать. Скоро придут священники из городских церквей служить заупокойную мессу, так что…