Галина Ли - Своя дорога

Как пить дать сегодня прибежит с вопросами его папаша. Надо подумать, что сказать учинарку про заколдованный лес.

Вариантов много, но выбрать придется один, желательно самый лучший. С Агаи бы посоветоваться, но ведь для этого потребуется вытащить его из омута печали и жалости… к самому себе. А это затруднительно.

По морде ему съездить, что ли?

Нельзя забывать про действительность, какое бы горе не мучило. В конце концов, девчонка погибла из-за его желания доставить малышку-сирин на родину предков! Только некрасиво, на глазах чужого народа мордобитие устраивать, подожду до отъезда.

Вечером на наш 'остров' действительно явилась делегация из мужчин- учинарков во главе с колдуном. Первый раз он к нам поговорить явился. Задел видно мага рассказ о неведомом волшебстве посреди леса.

Я бы на месте туземцев тоже забеспокоился. Три часа ходу до снежной границы - это не расстояние, даже дети могут забрести.

А я ко времени визита почти определился что сказать. Только одно место люди обходят далеко стороной - могилу злого духа.

Язык не поворачивается назвать так Таниту, но… делать нечего. Я бы и богиней ее назвал, но тогда к лесу тут же потянутся паломники.

Ладно, если таскаться начнут жители одной деревеньки, но ведь учинарки обязательно расскажут остальным и потянется бесконечный поток просителей, жадных до чудес. И обязательно чудеса найдутся, а если не найдутся - то их придумают. И чем больше будет расти слава, тем больше появится желающих обладать заветной 'шкатулкой желаний'. Раздор, войны, интриги…

Нет, не враг я гостеприимному народу. Да и за рош-мах неспокойно.

Ладно, если прославится добрыми делами, а ну как неожиданно прокатится мор по племени? Или рыба в реке передохнет? Или сама река пересохнет? Хотя это вряд ли, уж больно велика. Но все равно, разъярятся туземцы, да побегут лес жечь. Кто знает, выстоит ли против такого колдовство сирин.

- Дюс, - строго вымолвил Лоед, - Доро говорить, лес снег лежит? Камень - снег стал? Сломался? Стена нужен?

Я кивнул, соглашаясь, - Обязательно стена нужна. Скажи своим людям, что нельзя к снегу ходить, иначе сломаются насмерть.

Лоед нахмурился и перевел мои слова остальным рыбакам. Вперед тут же шагнул колдун и резко спросил, - Кто прятаться в лес за снег?

Умеют Знающие неудобные вопросы задавать.

Я приготовился к долгому рассказу и открыл рот, - Там похоронен дух…

Договорить не дал Агаи, внезапно явившийся на свет божий из хижины.

Наш разговор все-таки вывел сирин из транса.

Юноша окинул меня гневным взором и громко сказал, - Там спит богиня!

- Богиня, - сошел на шепот волшебник, утер набежавшую слезу и снова исчез с глаз в домике.

Ну не подлец?! Чтоб его язык узлом на год завязало!

Пришлось импровизировать по ходу. О том, как с нами странствовала в виде женщины богиня, о том, как она убила злого духа далеких краев, о том, как дух наслал на нас проклятие, но богиня спасла смертных, пожертвовав своей земной жизнью, заснув в теле смертной беспробудным сном до конца времен.

Или до тех пор, пока мы не найдем для нее живую воду.

История получилась жалостливая, больше смахивающая на детскую сказку. Но простодушные учинарки поверили, сочувственно закивав головами, и дали обещание защитить богиню стеной.

Я потребовал от туземцев хранить всю историю в тайне, объяснив, что такое сокровище могут украсть. И что тогда всем придется плохо.

Учинарки, может, и были наивными, но никак не дураками.

Колдун тут же сказал, что предупредит соседей о злом духе, поселившимся в лесу и обращающим непрошеных гостей в мерзлую воду.

Умница, вот с кого Агаи пример надо брать! Ну, слава Ирие, обошлось.

Хотя, чего это я так по поводу рош-мах беспокоюсь? Ну, спалят туземцы лес, так посмертный жаркий костер - мечта любого воина ее племени. Неужели и я начинаю верить, что Агаи найдет противоядие?

Скоро все, кроме колдуна, ушли. Сначала подумалось, что он решил поговорить без свидетелей, но реальная причина задержки выяснилась довольно скоро: колдун немного поговорил со мной о предстоящей дороге, а потом плавно свернул разговор на то, что без одобрения богов корабль далеко не уплывет - дух реки не пустит.

В общем, дело обошлось еще двумя серебряными монетками, именно столько стоило заклинание умиротворения речного духа. И хотя мне очень не нравилось, что в последнее время деньги уходят именно из моего кармана, заплатить пришлось.

Уж лучше благословение неизвестных божков, чем незатейливое проклятие разочарованного туземца. Кто знает, с какими силами он дружит, довольно с нас двух восьминогих монстров.

Духовный вождь племени тут же пришел в хорошее настроение и проникся к чужестранцам симпатией. Тогда я задал вопрос, который давно меня интересовал. О том, почему деревня построена на искусственных островах и зачем ее каждую ночь отгоняют подальше от берега.

Колдун усмехнулся в ответ, - Учинарки живут не один. Хозяин лес - Онара. Не любит ночь гостей. Бродит. Наступит - сломает. Все сломает - дом, лодку, тебя, меня. Нельзя строить дом в лес.

Да, пожалуй, с таким беспокойным духом на берегу деревни не выстроить. Теперь я туземцев понимаю.

- А в воде никто не живет? - задал я новый вопрос.

Колдун кивнул, - Живет, живет! Рыба живет, черепаха живет, много разных живет, и учинарка, когда надо, тоже живет.

А чудовища хищные живут? Которые учинарку едят?

Колдун моргнул круглыми глазками, а потом визгливо рассмеялся, приняв мои слова за шутку, - Нет, тоден, учинарка сам всех в река ест.

Ну, слава богу. Именно это я и хотел услышать. А то меня, как только зачешутся шрамы на ребрах, так и тянет разбить лагерь на берегу.

Отчалили из деревни мы после восхода солнца. Агаи снова повел себя так, словно мира не существует, сразу удалившись в 'домик'.

Ох, кончится скоро мое терпение, окуну я сирин в воду с головой, не посмотрю, что он маг!

Лошадь я оставил туземцам. Щедрый подарок, конечно, но не тащить же ее на корабль, не настолько он велик. Потом купим новых, все равно нам одной мало.

И потянулись дни, похожие друг на друга как близнецы. Даже пейзаж вдоль рек особо не менялся: все тот же тростник, за которым виднелись высокие кроны многоногих деревьев.

Я ловил рыбу, менял Доро у руля, когда тот отправлялся спать или рыбачил, возился с Моррой, готовил, а волшебник лежал в постели с отрешенным лицом мученика, игнорируя все попытки поговорить по душам.

В конце концов, я не выдержал, схватил Агаи в охапку и выкинул за борт, прямо в одежде. Парень ушел под воду с головой, но тут же вынырнул и неумело замолотил руками, цепляясь за лодку. Прохладная осенняя вода моментально привела аптекаря в себя. Апатию и вялость смыло, словно следы на песке, и стоило сирин вытащить на борт, как он кинулся на меня со сжатыми кулаками, позабыв про то, что умеет колдовать, - Что за глупые шутки, Дюс?!!