Майя Зинченко - Седьмое чувство

– Боги! Что творится! Что творится! – Бренн метался от одной картины к другой. – Да мне же никто не поверит! Хотя нет, поверят. Должны поверить! Цветок – вот главное доказательство! Он ведь перешел на другую картину. Был цветок элтана, и не стало цветка. Это все Марл, только он был способен на такое… Я знал, что потенциал его картин до сих пор до конца не раскрыт, я всегда это знал… Дарий! И как тебе это удалось? Наверняка в тебе есть скрытые способности, о которых ты не имеешь понятия. Но не волнуйся, Затворник тебе поможет во всем разобраться. Он никаких дел на полпути не бросает. Почему ты молчишь? Ты плачешь?..

– Я? Нет, тебе просто показалось. С чего мне плакать? Давай лучше поскорей уйдем отсюда, мы и так сильно задержались. И… Ты же хочешь рассказать о случившемся?

– Еще бы! – восторженно согласился монах. – Здесь такого никогда не происходило. Кстати, – Бренн перевел взгляд с Повелителя Ужаса на Дария, – это невероятно, но я только что заметил, что ты очень похож на него.

– Как это похож? – Гном пожал плечами. – Что за глупость? Он же человек.

– Какая разница? У тебя сейчас такой же взгляд и выражение лица. Ну, точно говорю тебе. Это очень интересно… Может, ты его потомок?

– Сомневаюсь, – Дарий покачал головой, – среди моих предков, насколько я знаю, не было людей. Люди и гномы, даже живя вместе, не оставляют потомства. А у Повелителя Ужаса разве была семья? Ты ведь говоришь, что он так и не смог быть вместе с Предсказательницей. Да и я не помню ничего подобного.

– Не знаю, но, наверное, была… – с сомнением произнес Бренн. – Он же повелевал столькими странами, я не интересовался этим вопросом, но должен же был быть какой-нибудь династический брак?

В этот момент мужчина на картине отрицательно покачал головой и с укоризной взглянул на Бренна, но тот ничего не заметил, так как уже вовсю спешил к выходу из зала. Дарий в последний раз посмотрел на Предсказательницу и бросился вслед за монахом. Тот развил приличную скорость, и у гнома были все шансы остаться без проводника в этих бесконечных, незнакомых ему переходах. Он еле успевал за Бренном.

Гном двигался как в тумане. Перед его глазами стоял облик Предсказательницы. Его не слишком удивило произошедшее чудо – Главному Хранителю сейчас было не до чудес. «Надо же, а ведь я даже не знаю ее имени! – пришло Дарию на ум. – Надо будет обязательно выяснить больше и про нее, и про Повелителя Ужаса. Он, должно быть, был так же несчастен, как и я. Не знаю, почему меня так взволновала эта история, но противиться своим чувствам я не могу».

В небольшой, скромно убранной комнате, которую щедро освещал льющийся в раскрытое окно солнечный свет, стоял, повернувшись спиной к двери, монах. Это был высокий широкоплечий человек. Поверх обычной рясы на плечи он накинул теплый шерстяной плащ темно-синего цвета, в который зябко кутался. В углу на жаровне лежали еще не остывшие угли, но они не могли согреть монаха. Дарий дипломатично кашлянул, обращая на себя внимание. Монах быстро обернулся. Его лицо наполовину, так что оставался виден только гладковыбритый подбородок, было скрыто в тени капюшона. Монах молча показал рукой на одно из кресел, стоявших возле стены.

Затворник был живой легендой. Его уважали и боялись, а кое-кто даже настаивал на божественной природе монаха. Но на самом деле Затворник был человеком. Да, необычным, таинственным, умным, проницательным – но все-таки человеком. И когда-то у него были родители, которые и дали ему имя: Магнус. Бренн имел полное право гордиться таким необыкновенным наставником, что он и делал, не скрывая. Мудрость Магнуса начала входить в поговорки еще до рождения Дария, а это свидетельствовало о том, что Затворнику было уже очень много лет.

Гному было не по себе от проявленного к нему интереса, и он еще не пришел в себя после того, что случилось с ним в зале Оживающих Картин. Дарий чувствовал, что отныне частичка его сердца навсегда осталась там, где Предсказательница будет жить вечно. Ах, и зачем он только посмотрел на эту картину…

С тяжелой, непрекращающейся болью в груди Дарий покорно сел в предложенное ему кресло. Затворник, продолжая скрывать лицо, устроился напротив. Еще несколько минут прошли в молчании. Дарий старался не смотреть в сторону затемненного пятна под капюшоном, где было лицо Затворника, но он чувствовал, что Магнус изучает его. Дарий физически чувствовал его взгляд. От этого пристального осмотра у гнома поползли мурашки по коже. Мышь, воспользовавшись моментом, вылезла из кармана и, цепляясь коготками, поползла вверх и устроилась у Дария на плече. Затворник содрогнулся и, всплеснув руками, пытался отгородиться от гнома.

– Вы не любите мышей? – виновато спросил Дарий. – Извините, я не знал. Сейчас я его уберу.

– Не в этом дело. – У Магнуса оказался низкий, немного хрипловатый голос. – Просто спустя столько лет я так и не смог привыкнуть к своему дару. – Его руки безвольно упали. – А иногда он преподносит такие сюрпризы, что в голове не укладывается. Но ведь бывают и совпадения, верно? Случайности… – прошептал он. – Какая дорога привела тебя ко мне? Чего ты хочешь?

– Я видел в зале Марла две необычные картины, висящие друг против друга… – Дарий с удивлением обнаружил, что сказал совсем не то, что собирался. Он помолчал, собираясь с мыслями. – Хотя нет, речь сейчас не об этом. Дело в том, что у меня есть проклятая книга.

Монах не шелохнулся, ожидая продолжения. Гном вздохнул и достал чехол с книгой.

– Это только из-за нее ты приехал сюда? – спросил Затворник.

– В принципе да. Но меня волнует не столько сама книга, сколько то, что со мной произошло, когда я к ней прикоснулся.

И Дарий рассказал Затворнику историю, произошедшую с ним и «Синевой» Харатхи.

– Что значит: «Я не властна над тем, что старше меня»? – спросил Дарий. – Откровенно говоря, меня это очень пугает. Я много лет занимаюсь книгами, но никогда не слышал ни о чем подобном. Проклятая книга пожирает душу, ведь ни на что другое она не способна, а тут такой случай.

Затворник так сильно сжал подлокотники кресла, что костяшки его пальцев побелели. Он не торопился с ответом.

– Ты все узнаешь, обещаю, – выдавил наконец из себя через силу Магнус. – Но чуть позже. Что еще тебя волнует?

– Мои сны, – признался Дарий. – Правда, они даже на сны не похожи. Это скорее полуявь какая-то. Поэтому я не стал обращаться к толкователям. В них я разговариваю с… – гном вздохнул, – с мышью по имени Матайяс. Или правильнее сказать, что это он разговаривает со мной, потому что именно Матайяс инициатор этих встреч во сне.