Анна Клименко - Принцип высшего ведовства

Джейн только хмыкнула в ответ. Потом, чуть поразмыслив, обронила:

– Тебе должно быть знакомо чувство, когда ощущаешь весь мир частью себя, верно? Все зависит от того, насколько далеко будет простираться такое взаимодействие.

…Путь до ванной комнаты занял добрых полтора часа. Мы задыхались, останавливались, снова взваливали на себя бесчувственное тело и снова тащили его, тащили. Потом, кое-как перевалив Эрика через высокий борт ванны, включили горячую воду – тут Джейн с чисто английским благоразумием заметила, что неплохо было бы избавить от намокания дорогие туфли Эрика. Еще несколько минут ушло на борьбу со шнурками, пальцы дрожали от пережитого волнения, почти не слушались… А Джейн держала голову Эрика в ладонях и смотрела, смотрела ему в лицо не отрываясь – ровно до тех пор, пока погруженный в горячую воду инквизитор не открыл глаза.

– Эрик, – с укоризной произнесла Джейн.

Он закашлялся, слабо пошевелился. Губы порозовели, на щеках появился нездоровый, лихорадочный румянец. Эрик еще раз огляделся, отыскал взглядом меня – я скромно стояла у порога – и хрипло, вместе с кровавыми пузырьками, выдохнул:

– Скоро…

А ночью началась гроза, какой давно не видели эти места. Молнии, одна за другой, раскалывали небо и жалили землю, ветер играючи ломал многолетние деревья, походя обрушивая с небес водяную лавину.

«Такое всегда бывает после подобных… экзерсисов», – скупо объяснила Джейн.

Она осталась с Эриком после того, как мы отволокли его в спальню, и я не посмела ей перечить – это было ее право, право быть с тем, кого любишь.

У меня же любви не осталось, и потому я вернулась к себе, в «кофейную» комнату, ставшую почти родной. Ветер грохотал оконной рамой, стекла угрожающе дребезжали. Я бездумно, словно механическая кукла, закрыла окно и села на застеленной постели. Слепящие молнии завораживали, притягивая взор. Не повезло тем, кого эта гроза застала в пути, ведь человек – не более, чем песчинка в сердце такой бури. Одного удара молнии будет более чем достаточно для того, чтобы от тебя не осталось ничего. Совсем ничего…

На сердце стало грустно. То ли на меня так повлияла гроза, то ли сознание того, что я совершенно чужая в этом доме, который, в общем-то, принадлежит Эрику и его доброму ангелу Джейн – да, теперь я не сомневалась, что именно так и окрестила Малика английскую ведьму. Ангел с мечом карающим…

Я взяла мобильник, хотела позвонить Таньке, или маме, но связи не было, что неудивительно для такой грозы. Потом мне в голову пришла мысль, что можно еще раз сходить и поинтересоваться, как там состояние Эрика, но я тут же отнесла ее в разряд мыслей дурацких. Вряд ли Джейн понравилось бы мое появление.

Поэтому я просто вытянулась на постели, не раздеваясь – после всех треволнений сон не шел – и уставилась в окно, разглядывая ослепительнее зигзаги, черкающие темное и низкое небо.

…Меня разбудил резкий стук оконной рамы. Хм. А я ведь закрывала окно на задвижку. И вообще, спать не собиралась.

Еще через мгновение меня прошиб ледяной пот, а желудок съежился, как печеное яблочко. В комнате – а может, и просто перед глазами – резко потемнело.

Звать… на помощь? Но… Эрик сейчас не поможет. А Джейн?.. А если закричать, услышит ли?..

На меня, как будто ниоткуда, надвинулся мужской силуэт. Он показался мне просто огромным, и рот сразу же наполнился вязкой и горько слюной. Похоже, именно так и теряют сознание от ужаса, умирают от разрыва сердца…

– Лера! – мягкий, словно журчание воды, шепот.

Ф-фух…

Страх чуть отпустил когти, и я смогла вдохнуть воздуха. Со свистом, сквозь стиснутые зубы.

Или – нет? Или все стало только хуже?!! В конце концов, что бы я предпочла – визит врага или посещение бывшего возлюбленного, который одним своим появлением здесь подвергал себя смертельной опасности?

– Ты… ты с ума сошел, – выдохнула я, – что… ты здесь делаешь?

Андрей мягко, крадучись подошел еще ближе, я ощутила запах одеколона… знакомый, до боли знакомый аромат, от которого вновь возвращается желание уткнуться носом в широкое мужское плечо, закрыть глаза и позволить убаюкать себя. Утешить, успокоить…

– Тебе здесь… нельзя, – прошипела я, – и вообще, как ты сюда попал?

– Лерочка, – тихо сказал он, – мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, выслушай.

На сей раз в его голосе мне почудилась нешуточная тревога. Черт. Что там еще стряслось? Мало мне неприятностей?!!

Я вытерла холодный пот со лба, села на постели и не успела и глазом моргнуть, как Андрей очутился рядом. Гроза за окном стихала, гром катился дальше, за горизонт, несомый ветром вместе с тучами.

– Зачем ты приехал? – я старалась, чтобы голос не дрожал.

Но Андрей… Был рядом, так близко – и снова это походило на наваждение, на помешательство. Беги, Лера, беги пока не поздно. Пока, черт возьми, выгоревшая любовь не восстала из пепла подобно фениксу и пока эта же любовь не сгубила вас обоих. Господи, странные, тягостные предчувствия – и никуда от них не денешься. Если бы только я могла стереть их, как меловый рисунок со школьной доски!

– Зачем ты здесь? – ничего не получилось. Голос задрожал предательски, выдавая волнение.

– Лера, выслушай меня. Пожалуйста, – быстро зашептал он, – тебе нужно отсюда бежать.

Я не сдержала вздоха разочарования. Казалось ведь, что все между нами решено и похоронено, и я так удачно обманула саму себя… Ан нет.

– Ты опять за свое? – я отодвинулась от него, подальше от пустых соблазнов.

– Инге приснился сон, – горестно прошептал Андрей, – у нее бывают моменты… Видения, предсказания будущего. Я бросил все… и поехал за тобой…

– Кстати, как ты открыл окно?

– Не забывай про ментальное поле, – он скривился, как будто речь шла о чем-то крайне неприятном – Лера, поверь мне хотя бы сейчас. Я тебя умоляю! Ну, хочешь, на колени перед тобой встану? Пусть я тебе больше не нужен, но я не дам тебе погибнуть…

– Да в чем дело-то? – я поежилась. В спальне вдруг стало очень и очень прохладно.

Андрей глубоко вздохнул.

– Инга сказала, что если Эрик доведет задуманное до конца, ты умрешь.

…Я не поверила собственным ушам. Нет, конечно, стоило сразу догадаться, что Андрей так просто не отступится от меня. Но врать, преданно глядя в глаза, очернять другого в попытке вернуть былое?!! Вот это я всегда считала низким, недостойным. С тех пор, как еще в школе сама делала нечто подобное – и до сих пор мне стыдно. Краснею, вспоминая, как врала одному мальчику, который нравился мне, но влюбился в подружку. О чем? Да все о том же, какая Ленка плохая, как она меняет парней, словно перчатки, и что он, Мишка, ей на самом деле вовсе не нужен, лишь бы задачки по алгебре решал. Все кончилось тем, что Ленка и Мишка поженились через несколько лет, а со мной не разговаривают и теперь. Даже, завидев на улице, на другую сторону стараются перейти…