Алиса Акай - Иногда оно светится (СИ)

Уже не прячась, я рванулся вверх, одновременно прикрывая левой рукой пах. Сетку так и не успел прицепить к поясу, она болталась рядом со мной, стесняя движения и закрывая от меня дно. Из облака песка, поднятого мной, скользнула в мою сторону узкая желтоватая ракета. Она двигалась невероятно быстро, так, что глаз успел зацепить, как тень быстро передвигающегося объекта, только след ее движения. Хоть я и не видел этого, но знал, что спереди на меня смотрят четыре темных задумчивых глаза, похожие на те, что встречаются у насекомых, расположенные почти правильной трапецией рядом с вечно открытой пастью, полной мелких узких зубов. Реппер похож на змею, но в отличие от змеи он передвигается не только с помощью движений своего узкого тела, но и благодаря плавникам. Там, где у тела нет точек соприкосновения с дном, плавники уже с трудом справляются со своей ролью, движения реппера заметно замедляются, утрачивают стремительность. Как известный титан, с которым бился античный Геракл, они теряют силу, отдаляясь от земли. Все-таки человек более совершенный хищник.

Я поджал ноги чтобы было легче наносить удар, немного завалился на правый бок и ткнул лезвием прямо в летящую на меня морду. Оно с неприятным звуком скрежетнуло по зубам, чиркнуло по лоснящейся шкуре, оставляя за собой багровый дымок крови. Кровь у репперов почему-то красная, как и у людей.

Кажется, он этого даже не почувствовал. Повернул в сторону, тело изогнулось дугой, потом одним молниеносным движением оплел мою руку повыше запястья и, сверкнув всеми своими четырьмя глазами, как кобра метнулся к моему плечу. У меня появилось такое ощущение, что в руку ввинтили криво отбитое бутылочное горлышко. Я выпустил сеть, схватил ублюдка левой рукой за шею и рванул. Вода рядом с рукой тут же помутнела, стала чернеть. Реппер смотрел на меня, извивался как угорь и тянулся зубами к лицу. Стиснув зубы, я воткнул ему нож прямо в глотку — так, чтоб вошел почти полностью, потом резко провернул и вытащил. Наполовину выпотрошенный реппер изогнулся металлическим прутом, запрокинул голову.

— Сволочь, — сказал я любимое слово Котенка, — Па…

А потом случилось непонятное — ногу пониже колена обожгло, я почувствовал проникающий под кожу холод. Это было так неожиданно, что я выпустил полудохлого реппера и тот, вяло шевельнув хвостом, стал плавно падать. Вокруг ноги у меня был обвит толстый желтый шнур, пульсирующий как кровеносный сосуд. Я полоснул по нему ножом, но он оказался очень быстрым — прижался к ноге, уходя от удара. Я ударил еще раз, и кажется попал, по крайней мере ощущения холода стало слабее, зубы реппера отпустили мою ногу. Боковым зрением я заметил что-то узкое, метнувшееся на дне подо мной. Может, тот реппер, которого я отпустил? Или их трое?.. Неприятная мысль шершаво потерлась в животе — если трое… Плохо, если трое. Точнее — паршиво. Это уже не шутки.

Реппер попытался снова впиться, на этот раз во внутреннюю поверхность бедра, но я выставил навстречу нож. У меня не было времени, удар получился почти в пустоту — лезвие просто мягко отбросило его. Что-то коснулось правой ноги, я отпрянул назад, одновременно стараясь прикрыться этим небольшим куском резины, но икру пропороло болью и я понял, что не успел. Реппер не стал впиваться глубоко, прочертив черту, он метнулся выше, на уровень груди. Я совсем близко увидел его спокойные черные глаза и успел мысленно скривиться при виде окрашенных моей кровью мерзких иголочек в его пасти. Он тут же ударил еще — как и современный автомат, он умел функционировать до тех пор, пока поставленная задача не будет выполнена. Я рефлекторно выставил вперед руку, пытаясь его сбить, но он быстрым движением скользнул под нее и впился зубами в угол маски, повиснув на моем лице огромной желтой пиявкой. Второй реппер, которого я сбросил с ноги, тем временем атаковал со спины, гибкой молнией сверкнув между водорослями. Репперы не бросают добычу. Они или умирают или убивают ее. Они просто не умеют отказываться от задуманного. Полезная черта характера.

На этот раз боль вспыхнула в спине. Я вцепился рукой в того реппера, который висел у меня на маске, но от боли рука отклонилась и сбила загубник. Во рту тут же оказалась вода — соленая, резкая, отдающая морем и свежей кровью. А чем еще может пахнуть обычная морская вода?.. Он выпустил загубник и бросился к лицу, я перехватил его у самой щеки. Времени бить его ножом не было, я разорвал реппера как гнилую веревку, не глядя бросил.

Еще две полоски беззвучно пронеслись рядом с моей ногой. На ласту они не обратили внимания — они чувствовали кровь и они шли к ней. Я рванул разгрузочный пояс, понимая, единственный шанс уцелеть — выбраться к поверхности. Там они не смогут меня нащупать, там рядом стоит «Мурена», свисает канат… Вокруг меня была кровь, я плыл в багрово-красном смерче, который заворачивался вокруг меня, лип к маске. Загубник болтался где-то рядом, но я его не видел, да и не думал уже о нем. Успеть всплыть. Добраться до каната.

Боли я уже не чувствовал, только чьи-то дьявольски сильные черные руки стискивали меня поперек тела, все сильнее с каждой минутой, выдавливая из легких воздух и пытаясь растереть в пыль ребра. Рядом проскользнул реппер, я попытался дотянуться до него ножом, но рука обмякла, да так, что я едва не выронил его. Поверхность была все ближе, хотя я с трудом видел ее ртутный мерцающий глаз. Тело сдавалось. Голова наполнилась звоном, который отдавался везде, от пяток до плечей.

Я не видел репперов, да и самого себя видел с трудом. Ног я уже почти не чувствовал, уже начали неметь бедра и пах. Но я все рвался вперед, как будто глоток воздуха еще мог помочь мне. И каждый раз, когда казалось, что еще один взмах — и я вынырну, поверхность отдалялась, дробилась в глазах, превращалась в далекий едва различимый блик, скользящий все дальше и дальше от меня. Я захрипел, выжигая последние крохи воздуха в легких, заставил свое тело двигаться вперед. Или вверх. Я уже не чувствовал направлений, но где-то далеко болталась золотая клякса и я плыл к ней, с ужасом чувствуя, как все медленнее и медленнее двигаются руки. Еще несколько секунд — и они просто не шевельнутся, не выйдут вперед. Может, у меня будет еще время чтобы осознать, что случилось, прежде чем в легкие попадет вода. А может, и не будет.

На этой чертовой планете ни за что нельзя поручиться.

Страх липким гладким самосом проскользнул внутрь, шлепнул хвостом, отчего звон в голове стал окончательно невыносим. Вода перед глазами была черной, но врядли это было из-за шлейфа крови, который я оставлял за собой. Стиснув зубы, я одним коротким ударом сбил с себя маску, в лицо плеснуло соленым, до рези в глазах. Это помогло — из головы на секунду вымыло холодом проклятый звон. Но вернулась и боль — огненными крючьями пробила ноги, живот, спину, заворочалась шипастым червем в позвоночнике. Боль — это ерунда, вздор все это… «Мурена»…