Кирилл Быстров - Я - Гений. Заражение

 Гордон поделился своими соображениями о том, что для самозванца всё складывалось слишком удачно, чтобы быть простым совпадением. Смерть ученика, который должен отправиться в школу, пропажа настоящей фотографии Уоллеса Джексона и записи о его смерти из личного дела.

 – У меня тоже была идея о том, что биостигма это скорее магическое проклятье, чем просто болезнь, – сказал Датсон. – Но поскольку в существование тёмных магов никто не верит, то и эту мысль никто не поддержал.

 Прибыв в Эдингард, Датсон начал опрашивать работников порта, показывая им фотографию, а Гордон ходил за ним вслед. Несколько человек действительно видели мальчика с фотографии в сентябре прошлого года, когда тот садился на корабль, идущий в Белый Омут. Но кто он такой и откуда взялся, никто сказать так и не смог. Закончив опрос в порту, они принялись бродить по узким и извилистым улочкам города, продолжая опрашивать случайных прохожих. Через пару часов безрезультатной работы Датсон устал и, вспомнив, что у него есть подчинённый, передал фотографию Гордону, велев опрашивать жителей самому. Вначале Гордону стеснялся подходить к незнакомым людям, с непонятными расспросами. Но он быстро сообразил, что люди, признав в нём мага, искренне пытались ему помочь. Через час он так втянулся в процесс поиска, что Датсону пришлось чуть ли не силой тащить его в гостиницу, в которой они заночевали. В общей сложности они пробыли в Эдингарде три дня, но единственное что им выяснить узнать, это то, что самозванец действительно вылетел из порта Эдингарда утром первого сентября. Но это и так было известно. 

 После отбытия из города, закрутилась череда путешествий через горы, океаны, степи, пустыни и леса. Они приземлялись в одном городе, опрашивали людей и, не добившись никаких результатов, отправлялись в следующий. За месяц, который они провели в воздухе, перебираясь от одного города к другому, Гордону довелось повидать так много красочных мест, что воспоминаний о них хватило бы на всю жизнь. Мальчик, проживший тринадцать лет своей жизни в приюте, понятия не имел, что мир такой огромный. Он побывал в Оке Ворона, и убедился, что сверху этот город действительно похож на огромный глаз. Побывал в Новом Каире, городе со всех сторон окружённом безжизненными барханами песчаных дюн. В Северном Нотте, где полярный день раз в полгода сменялся полярной ночью. И ещё в сотне других городов, каждый из которых был не похож на другие. 

 Время практики пролетело незаметно. Не успел Гордон опомниться, как наступило тридцатое мая, а значит, пора было возвращаться обратно в школу. Они прибудут в порт Белого Омута поздним вечером и отправятся спать, а завтра утром, Гордон проснётся четырнадцатилетним второкурсником. Забавно, что конец учебного года, совпадал с его днём рождения. Два праздника в один день. Гордона согревала мысль о том, что завтра он перестанет быть первокурсником, и примерит к своей форме лазуритовую брошь второкурсника.   

 ГЛАВА 23 "ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ"

 Гордон с учителем прибыли в порт Белого Омута уже тогда, когда все остальные ученики мирно спали в своих постелях, а порт был безжизненным и пустым. Большая часть кораблей, привезших учеников с практики обратно в школу, давно отбыли. Гордон надеялся повидаться с Патриком и Эли в порту, но видимо придётся подождать до завтрашней церемонии вручения брошек.

 Наутро Гордон проснулся в прекрасном, почти праздничном настроении. Церемония начнётся в девять утра, а после неё все ученики целый день будут свободны. Никаких занятий и лекций. Этот день был выделен специально для того, чтобы дети могли собрать свои вещи и попрощаться с друзьями на время летних каникул. На церемонии должны присутствовать все ученики школы, и поэтому не удивительно, что её проводили в банкетном зале, самом большом помещении в школе. Позавтракав горелыми тостами, Гордон спустился вниз, ровно к началу церемонии. Ещё идя по коридору, он слышал взволнованно-радостный гул, доносящийся со стороны банкетного зала. А уж когда вошёл внутрь, чуть не оглох от гама, который там стоял. В зале витала атмосфера праздника. Он принялся оглядываться, в поисках Эли или Патрика. Но в такой толпе людей, одетых в белое, было даже невозможно различить одного человека от другого. Быстро поняв бесполезность своих поисков, Гордон нашёл место поближе к столу, за которым сидел Тайбер Боули. Магистр с хмурым видом пересчитывал брошки, каждый раз сбиваясь со счёта. Выглядел он невыспавшимся и больным, но был на удивление трезв. Если то, что магистр никогда не употребляет спиртное на посту капитана действительно правда, то последний месяц для него выдался тяжёлым. И, Гордон был готов отдать руку на отсечение, что Боули напился вчера вечером, как только сошёл с трапа. А теперь видимо мучается от головной боли. В который раз сбившись со счёта, магистр беззвучно выругался одними губами, и уступил место за столом Николасу Фултону, своему заместителю. Тот, быстро пересчитав брошки, поднялся и объявил начало церемонии.

 Первыми к столу приглашали первокурсников, переходящих на второй курс. Когда называли имя и древо, каждый выходил к столу, получал брошь и уходил обратно в зал. Гордон внимательно прислушивался, надеясь услышать знакомые имена. А может и своё собственное.

 -Брук, Эли! – громогласно объявил Фултон.

 Из толпы, метах в тридцати левее от Гордона, выбежала запыхавшаяся Эли и, поправив растрепавшиеся волосы, направилась к столу. С сияющим видом она приняла лазуритовую брошь из рук Фултона, и устремилась обратно в зал. Гордон проследив за ней взглядом, отправился в ту сторону. Он застал её как раз тогда, когда она закрепляла новую лазуритовую брошку на воротнике.

 – Тебе она подходит под цвет глаз, – сказал Гордон.

 Эли подняла глаза и, увидев брата, широко улыбнулась.

 – Гордон! – выкрикнула она и бросилась ему на шею, заливаясь звонким смехом. – С днём рождения тебя!

 – И тебя с днём рождения, – прохрипел Гордон, пытаясь освободиться из объятий.

 – А я уже второкурсница! – похвасталась Эли, освободив Гордона. – А ты ещё нет?

 – Нет, моё имя пока не назвали.

 Фултон продолжал зачитывать списки учеников, но не торопился называть имя Гордона. И вдруг…

 – Джексон, Уоллес! – раздался голос Фултона.

 Эли и Гордон синхронно вздрогнули, и повернулись к столу. На одно безумное мгновение, мальчику подумалось, что самозванец действительно здесь, и что сейчас подойдёт к столу, чтобы получить свою брошь. Но к столу никто не шёл. Магистр Боули, стоявший чуть позади Фултона, пихнул его в бок и что-то быстро зашептал ему на ухо. Фултон побледнел и поторопился исправить свою ошибку.