Кирилл Алейников - Когда боги уходят

В транспортники погрузили двенадцать мехов — это те самые роботы, которые похожи на ED209. Терраны называли их «голиафами». Андрей узнал, что боевые машины не автоматические, а имеют своих пилотов-бойцов, спрятавшихся внутри за толстыми листами брони. Ланс, увидев, как из меха выползает человек, на несколько минут совершенно потерял дар речи, зато Надя приняла это со смехом. Гарни теперь ходил похожий на больного базедовой болезнью — с постоянно выпученными глазами. Он интересовался всем, от материала, из которого был сделан плац, до скорости вылета пули из «вулканов» истребителей. Объяснения Андрея ничего ему не давали, но он слушал их жадно, с трепетом и волнением. Похоже, Андрей сильно поднялся в глазах трактирщика, когда показал свои познания в технике неведомых пришельцев.

Ральф таскался за отцом, поразительно точно его копируя: те же выпученные глаза, те же выкрикивания, кряканья и вздохи, тот же постоянно распахнутый рот. Правда, в отличие от отца, у Ральфа изо рта свисали ленты слюней, которые он часто забывал вытирать. Фавор бродил за кузеном с невозмутимым, самодостаточным видом. Ему вполне хватало тех чудес, которые скрывались под грязными нестриженными ногтями, и окружающее его мало интересовало.

— Все эти штуки — они магические? — спросил как-то Ланс.

— Не совсем, — ответил Андрей. — Хотя, я думаю, ты имеешь право считать их магическими, а всех терранов — магами.

— Почему же я имею такое право?

— Потому что ты всё равно не поймешь, как действует, скажем, пулемет или гидравлический привод. Точно так же я не понимаю, как может действовать твой посох…

— У меня нет посоха.

— …Или браслеты, как действуют заклинания, почему кристаллический, стальной, песчаный или водяной драконы могут быть живыми; как боевой браслет усиливает опыт владения оружием, откуда…

— Кажется, я понял, что ты имеешь ввиду.

— Да? Ну тогда поделись.

— В каждом мире существует своя магия. В Арманнисе это посохи, браслеты, драконы, заклинания и так далее. В твоем мире — двигатели внутреннего сгорания, пулеметы, летающие куски металла. Я прав?

— В принципе, прав, — согласился Андрей. — Почему бы направленное движение заряженных частиц, зовущееся электрическим током, не причислить к разряду магических явлений? Или, скажем, расщепление ядер плутония и взрыв атомной бомбы…

— А что такое атомная бомба? — решил узнать Ланс.

— Такая штука, о которой лучше никогда не слышать.

— Но почему?

— У нас говорят: «меньше знаешь — лучше спишь», — ответил юноша.

— А у нас: «меньше знаешь — дольше живешь», — передразнил маг.

— Одно и то же, — махнул Андрей.

Помимо боевых мехов в транспортные аппараты загрузились пехотинцы в красных сервоприводных скафандрах, а за ними поспешили занять места огнеметчики со здоровенными канистрами за спиной. Последними зашли четыре девушки в белых бронескафандрах медицинской службы.

Андрей, Надя и Ланс заняли места рядом с иноизмерными бойцами. Гарни с родственниками решили с собой не брать, хоть те и упирались всеми конечностями во взлетную площадку, требуя незамедлительно научить их управлять транспортниками.

Пилот плавно поднял аппарат и лег на курс, который несколькими часами назад передали разведзонды, обнаружившие старую заброшенную шахту, которая вела в Подземелье. После трех месяцев бытия, когда самым лучшим, самым скоростным и, ко всему прочему, единственным средством передвижения являлся верный Лопасть, Андрей мгновенно вспомнил о преимуществах летательных аппаратов.

Через два с половиной часа пехотинцы, «голиафы», огнеметчики и медперсонал выгрузились у входа в шахту.

— Я был прав, когда говорил, что осадные танки в шахту не пройдут, — похвалил сам себя Сирак. — И авиация, само собой, отпадает, что не может не разочаровать.

— Думаете, нам не хватит сил?

— Кто его знает. Двенадцать «голиафов», пятьдесят шесть пехотинцев и восемь огнеметчиков, это, с одной стороны, большие силы, а с другой — всего лишь гарнизон маленькой базы.

— Я насчитал всего пятьдесят два красных шлема, — поспешил заметить Ланс.

— Плюс медики, — добавил полковник.

— Вы относите их к солдатам?

— Конечно. Они, как солдаты, участвуют в битвах, рискуют поймать пулю или снаряд, делают всё возможное для победы своих ребят. Медики в любой войне — те же солдаты, только используют они другую тактику.

Ланс не был согласен с офицером, но открывать полемику, слава богу, не стал.

К полковнику, облаченному в черный бронескафандр, отчего он стал на две головы выше Андрея и на полметра шире, подошел какой-то человек в легком защитном комбинезоне. За плечами у него была пушка сложной конструкции, а лицо скрывал шлем с двумя светящимися зеленым объективами приборов ночного видения.

— Разрешите приступить к разведке! — козырнул он.

— Приступайте, — кивнул Сирак, затем отдал несколько тихих команд по оперсвязи.

— Кто они такие? — спросил Андрей, увидев, как только что бывший здесь солдат присоединился к двум другим, внешне абсолютно похожим на него, и затрусил в сторону шахты.

— Мы называем их привидениями. Это опытные разведчики, которых обучают в специальных центрах по подготовке шпионов-диверсантов.

— А почему привидения? — удивился юноша, но полковник лишь попросил его понаблюдать за разведчиками.

Андрей присмотрелся и охнул, когда троица, едва достигнув входа в шахту, растворилась в воздухе.

— Они могут становиться невидимыми?

— Для большинства типов радаров, — согласился Сирак. — И даже для человеческих глаз. Хотя, скажу вам по секрету, если знать, что где-то рядом должно быть привидение, то заметить его становится проще, особенно когда оно движется.

Полковник благодаря своему скафандру, напичканному разными хитроумными системами, мог видеть глазами разведчиков, чем, собственно, и занимался. Андрей решил не отвлекать офицера.

Привидения преодолели спуск шахты и вышли под своды обширного грота.

— Шахта протяженностью тысяча триста два метра, под углом двадцать один градус к горизонту; опускается на глубину около четырехсот метров. Движения вероятного противника не зафиксировано. — Разведчики исправно сообщали о своих шагах, доводя до сведения прочих солдат все сколь нибудь значимые факты. — Вокруг масса сталактитов и сталагмитов. В тридцати метрах от спуска вижу озеро, спектральный анализ говорит, что оно состоит из воды с большим содержанием железа. В гроте царит туман, через который не очень хорошо видно; наверное, он плохо вентилируется воздухом с поверхности. Впереди вижу несколько ответвлений. Куда ведут, не…