Рон Хаббард - МИССИЯ ЗЕМЛЯ

Через какое-то время в воротах появилась женщина в возрасте во вдовьих одеждах, держа под руку пожилого блондинистого мужчину с ярко-зелеными глазами – они направились к маленькому госпиталю. Пратия, на долю секунды перестав сверлить меня восторженным взглядом, поздоровалась:

– Добрый день, леди Тиг, добрый день, сын.

Когда сын Пратии распахнул дверь госпиталя перед леди Тиг, я увидел с внутренней стороны двери вывеску; "Целлологическая клиника красоты». Я не успел больше ничего прочитать, так как как раз в этот момент у дома приземлился спортивный аэроспидстер, из которого вышли двое мужчин. Посмотрев на них, я решил про себя, что в этом доме, кажется, можно было встретить только зеленоглазых и соломенноволосых людей. Эти двое сразу же направились к нам, и Пратия, на минуту отвернувшись от меня – я вздохнул с облегчением -обратилась к ним:

– Мальчики, знакомьтесь: это Монти Пеннвэлл. писатель. Вы наверняка слышали о его семье. Монти – мои внуки Джеттеро и Бис. – Пожав мне руку, молодые люди удалились в дом, а я возобновил наш разговор, пытаясь направить его в нужное мне русло.

– Небеса, – воскликнул я. – Неужели это все ваши дети?

– О, только некоторые из них, – ответила Пратия, гордо посмотрев в сторону особняка, где только что скрылись молодые люди. – Почти все уже выросли, женились или повыходили замуж. Я познакомлю вас с моими внуками!

– Они что, все. блондины с зелеными глазами?

– О, да, – с такой же гордостью ответила Пратия. – Не правда ли, они все такие красивые? У меня даже есть уже трое пра-правнуков, и у них тоже светлые волосы и зеленые глаза! Я их обожаю. Да, я спрашивала вас, нет ли у вас тетушки по имени Бит?

– Помнится, когда я ходила в школу…

В это время в дверях дома появилась какая-то, не побоюсь этого слова, старая карга, и шатающейся походкой направилась к нам. Даже не поздоровавшись и не обращая на меня ровно никакого внимания, она резким окриком оборвала оживленную болтовню Пратии и бесцеремонно спросила:

– Что, этот гость остается на ужин?

Пратия ответила:

– Да, уверена, что он не откажет нам в этом, Мили. Приготовь что-нибудь вкусненькое. И приготовь ему на ночь…

– Нет, нет, – поспешил вмешаться я. – По правде говоря, мне нужно быть дома к ужину, но… но.. – Я повернулся к старухе: – Я слышал, вас назвали Мили. Вы случайно не… ну… вы бывшая хозяйка…

– Этого (…)? – напрямик спросила Мили. – Ха! – презрительно крякнула она и без дальнейших разговоров удалилась.

– Мне очень жаль, что вы не можете у нас переночевать, – проговорила Пратия. – У нас такие мягкие перины.

– Вы видите, какие неприятности постоянно сопутствуют работе расследующего журналиста, мои дорогие читатели! Надеюсь, вы по достоинству оцените мой самоотверженный труд.

Решив, что настал подходящий момент, чтобы перейти к цели моего визита, я быстро сказал:

– Я приехал, чтобы узнать у вас о судьбе Острова Успокоения.

Вдруг замолчав, она посмотрела на меня круглыми от ужаса глазами.

Я поспешил объяснить:

– Я слышал, вам кое-что известно об этом. Знаете ли, его больше не существует…

Засунув в рот карамельку, она принялась задумчиво ее посасывать. Наконец она сказала:

– Прахду не понравится, если я расскажу вам об этом,

– Прахду? – переспросил я. – Прахд Биттелсфендер?

– А что, есть другие Прахды? Он все еще занимает должность личного лечащего врача Его Величества, но когда он у него нет дел во Дворцовом городе, он ведет дела в этой клинике красоты. – Вдруг она встрепенулась и громко позвала: – Ски!

Из дома сразу же вышел человек в костюме дворецкого.

– Служанка сказала, вы звали меня, госпожа. Сам я не слышал – совсем глухой стал.

– Ски? – спросил я. – Вы случайно раньше не работали водителем у..?

– Этого (…)? – закончил Ски. – Должен вам сказать, что я старый, почтенный человек. Я работаю в этом доме уже много лет, с тех пор, как умер старый Бавч.

– Бавч? – снова переспросил я. – Главный клерк в офисе…

Пратия прервала меня:

– Ски, Прахд не появится здесь сегодня, не так ли?

Ски отрицательно помотал головой и вернулся в дом исполнять свои обязанности. .

– О, все в порядке! – воскликнула Пратия – Сегодня его не будет в клинике, и он не узнает о нашем разговоре! В конце концов, а почему бы мне вам и не рассказать?

В волнении, я сел на самый край моего стула.

– Значит, решено, – сказала Пратия Я ждал

– Ну? – в нетерпении сказал я – Ну?

– Ох, Монти, – кокетливо прощебетала она – Разве вы не знаете, что у девушек развязывается язык только в постели?

Я с испугом посмотрел на ее морщинистое лицо

– Не пугайся, – сказала она – Это длинная история. Я, наверное, не успею вам ее рассказать и за целую ночь

Успокоившись, я улыбнулся и согласно кивнул, поняв, что мне нечего бояться посягательства на мою честь со стороны стапятидесяти- или сташестидесятилетней дамы. И кроме того, я просто ДОЛЖЕН узнать, что же все-таки произошло.

И я отослал Шасртера с аэромобилем домой.

Откуда я мог знать, во что я позволил себя втянуть! О боги, через что мне пришлось пройти, что мне пришлось выстрадать, мой дорогой читатель, чтобы написать для вас эту роковую книгу!

Я даже не подозревал, какие беды поджидали меня.

Как я не понял этого по улыбке, появившейся на лице Пратии Тейл, когда я помог ей подняться с кресла и проводил к столу, и все время мелькавшей на протяжении всего обеда!

ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ.

Ощущая приятное тепло в желудке после плотного обеда, я прошел за Пратией во внушительных размеров спальню, всю обстановку которой составляли мягкие стулья и огромная мягкая кровать От белизны и золота слепило глаза; стены и ажурный потолок украшали пастельных тонов купидоны с луками – от такого количества летучих существ у меня даже немного задвоилось в глазах

Пратия опустилась на мягкий стул и, открыв непонятно откуда появившийся в ее руках сундучок, достала иглу, несколько длинных нитей и крошечные цветные колечки Я знал, для чего все это было нужно, благородные леди иногда развлекались тем, что целыми тысячами нанизывали маленькие колечки на нити, делая из них что-то наподобие бус, Признаться, я был разочарован. Я собирался было присесть на стул рядом с Пратией, но она остановила меня

– Не сюда – на кровать! – повелительно сказала она.

Я уселся на краешек огромной кровати: перина была удивительно мягкой и воздушной, но странное дело – она сохраняла упругость и не прогибалась. Пратия продела иглу в колечко

– Ты очень обаятельный молодой человек, – заявила она. – Давай, раздевайся.