Николай Капитонов - Иркат. Повелитель страхов

— Иркат накажи их, — немного громче повторяю я периодически. Остальное бормотание неразборчиво. Спектакль проходит нормально. Священник меня запомнит обязательно. Теперь смерть наемников можно будет списать на кару самого святого Ирката. В том, что охотники заслужили смерть, я не сомневался. Если моих попутчиков пытали, смерть охотников будет долгой и мучительной.

— Дима, а может в момент, когда буду забирать души охотников, раскинуть вокруг маленький полог? Если рядом появится чужой ментальный щуп, процесс свернется.

— Иркат, ход твоих мыслей мне нравится. Я все ждал, пока ты начнешь правильные вопросы задавать. Можно даже свой щуп перекинуть на чужого человека. Он долго не продержится, зато подстава будет классной.

— Тогда чего ты раньше молчал?

— Так ты же начнешь плакать, что нужно быть человечным, нельзя никого убивать, тем более подставлять. Ведь того, к кому приведет твой щуп, будут пытать. Ты как готов к такому повороту событий?

— Нужно правильно жертву выбирать.

— То есть ты решил взять на себя право судить других людей единолично. Право на ошибку учитываешь?

— Дима, я не понял. То ты радуешься, что я правильно мыслю, то сам же отговариваешь убивать людей.

— Нет, Иркат, я не отговариваю тебя. Я хочу, чтобы ты осознанно сделал свой выбор. Партнер с вечными угрызениями совести не лучшее решение проблемы.

— Какой проблемы?

— Если ты не заметил я с тобой в крепкой связке, причем надолго. Это несколько ограничивает мои возможности.

— Ты же сам сказал, что поток энергии таков, что можно потерпеть.

— Всегда хочется большего.

— Ладно, хватит демагогии. Пошли инквизиции сдаваться.

— Как хочешь.

Помощник борга ждал меня с нетерпением. Видно, что ему надоело тут стоять.

— Все? — недовольно спрашивает он.

— Нет. Где отдел инквизиции, в котором держат моих друзей?

— Даже не думай. Никаких шансов.

— Проводи меня туда и сразу возвращайся обратно в свою комнату, тем же путем. Никто не должен знать, что ты выходил.

— Не учи меня, сопляк.

— Веди.

На этот раз добирались дольше. Опять избегали людных мест, двигались куда‑то к окраине. Чего еще ожидать, не будут же каземат в самом центре строить.

Сооружение оказалось большим и зловещим. Возможно, неприятные очертания усиливались темнотой вокруг. Из подвальной части здания несло страхом и отчаянием. Можно стоять здесь вечно, какое сладкое место. За такую вкусняшку можно простить некоторую зловещесть места.

— Вход там? — спрашиваю провожатого.

— Да.

— Возвращайся, я вас найду. Найдите людей, способных быстро нас переправить за границу. С оплатой проблем не будет, — заговорив про оплату, я вспомнил, что у меня при себе много золота. Черт, его же отберут сейчас. Не факт, что удастся получить его обратно.

— Стой. Еще одно дело, — остановил я провожатого.

— Ну.

Начинаю со всех мест вытряхивать заначки. Немного решил оставить в потайных кармашках. Пересчитываю деньги. Двести тридцать монет.

— Держи. Здесь двести тридцать золотых. Пускай у Борга побудут, потом заберу.

— Не боишься? — оскалился помощник.

— А ты? — окутываю его потоком страха. Завитки, словно смерчи, стремительно кружат вокруг его головы. Человек ничего не видит, но его охватывает ужас. Мужчина нервно сглатывает.

— Да я…, пошутил, — хрипло выговаривает он. Голос предательски дрожит.

— А я нет.

Дела улажены, можно идти ша штурм цитадели. Твердым шагом иду к двери. У входа никого нет. За дверью небольшой предбанник, в котором сидит монах. Только монах не совсем простой. На боку короткий меч, в горловине рясы видна кольчуга. Этот не будет уговаривать молить о прощении. Этот готов наказывать карающим мечом. Взгляд цепкий, настороженный.

— Где тут у вас главный? — нагло спрашиваю у монаха.

— Нет никого, утром приходи.

— Ага, сейчас. Моих друзей тут в казематы упрятали ни за что, а я до утра должен ждать?

Монах уставился на меня, как на идиота. Ну да, не каждый день к инквизиторам с такими претензиями вваливаются права качать.

— Ты кто такой?

— Иркат. Меня и друзей оговорили. Требую восстановить справедливость.

— Дознаватели разберутся.

— У меня нет времени нам еще в Крузенд добраться надо.

У монаха буквально отвалилась челюсть. Нагло заявлять, что вместе с узниками нужно отправиться в столицу темных…. На лбу охранника появились морщины. Ну, думай быстрее дубина. Мне нужно к друзьям, а еще лучше дознавателя, кто ведет дело.

— Пожалуй, тебе лучше подождать. Проходи, подождешь внутри, пока позовут дознавателя.

— Так бы сразу, — хлопнул я по плечу дежурного.

Далее с соблюдением всех мер предосторожности меня закрыли в обезьяннике. Никакого следователя, конечно, никто не звал, зато я был заперт до выяснения. Буянить я не стал, зачем злить стражу? Намнут бока или оденут смирительную рубашку. Развалившись на скамейке, я повозмущался для вида и устроился спать. Утром все завертится, а выспаться мне не помешает. Мои щупы тем временем наполнят резерв энергией.

Глава двадцать третья

Утром в здании пробудилась жизнь. Хлопали двери, гремели переносимые предметы. По — моему разносили еду. Слышались окрики охранников. Тюремная система инквизиторов запускала свои шестерни.

Все мои попутчики находились этажом ниже. Выяснил я это еще вечером. На таком расстоянии найти человека по ауре не проблема. Судя по расстояниям, всех держали раздельно в одиночных камерах. Мне это ничего не давало. План у меня был. Теперь все зависело от развития событий. Через час после того, как муравейник зашевелился, дошла очередь и до меня. На самом интересном месте. В подвале приступили к пыткам, оттуда шел такой поток страха, что я уж подумал задержаться здесь подольше. Только я принялся смаковать лакомство, как за мной пришли.

— Пошли. Пришел дознаватель, сейчас с тобой будет разбираться.

— Чего так долго? — недовольно ворчу.

— На вызове дознаватель был, как ворота открылись, сразу сюда, — конвоир умел обращаться с такими, как я. Зачем придурка нервировать. Лучше навешать лапши на уши, чем усмирять буйного дурака.

Меня повели на один этаж ниже. Дознаватель меня ждал в обыкновенной комнате для допросов. Обыкновенной для этого мира. Дознаватель сидел за столом, разглядывая меня. На табурете в углу возле жаровни скучал палач. Как еще назвать полуголого мужика в кожаном фартуке, ворошащего угли. Пыточные приспособления присутствовали в комнате. Я не стал на них заострять внимание. Есть прекрасный шанс опробовать их на своем теле.