Роберт Хейс - Ересь внутри

Джеззет отметила, что Черный Шип постоянно держит в руках оружие, а обгорелая часть его лица дергается, когда он обращается к арбитру.

— А ты выглядишь так, будто хочешь еще раз меня пырнуть, что заставляет нервничать уже меня, так что, думаю, мы квиты, — с легкой улыбкой отозвался Танкуил.

— Ты получил то, чего сам заслужил, напав на меня.

— Я не нападал на тебя.

— Напал.

— Не нападал.

«Почему мужчины вечно влезают в эти пустые споры?» — спросила себя Джеззет, а затем глянула на Генри и поняла, что и женщины этим страдают.

Девушка хотела было отойти и оставить Танкуила и Шипа переругиваться, но мысль о том, что они могут перейти от слов к делу, поубивать друг друга и оставить ее одну против целой банды, заставила ее передумать.

— Какая разница, кто из вас начал?! — прикрикнула она на них. — Если продолжите собачиться, я убью вас обоих.

Танкуил опять улыбнулся, но уступил. Лицо Черного Шипа на мгновение приняло озадаченное выражение, насколько это было возможно с его шрамами и ожогами. После этого оба до конца дня брели в молчании, обмениваясь угрюмыми взглядами, но держась так, чтобы между ними непременно находился кто-то еще.

Ночью Босс позволил развести костер, решив, что они уже достаточно удалились от проторенных троп и что если на них кто и набредет — что маловероятно, — то разве что такие же странники, как и они сами. Шустрый за день подстрелил из лука пару птиц — скорость, с которой он натягивал тетиву и выпускал стрелу, поразила Джеззет.

— Ты помнишь Эрлона Быстрострела? — спросил он, заметив ее внимание. — Мало кто помнит, но поговаривают, что не было в Диких Землях человека, который бы метал топор хотя бы вполовину так же быстро и точно. Что ж, идиот допустил только одну ошибку — вызвал на дуэль старину Шустрого. Видимо, прознал про меня и мои ножи, и его огорчило то, что я быстрее его. Мы сложили все оружие на землю и стали ждать сигнала судьи. Я всадил ему стрелу в руку прежде, чем он успел моргнуть. И вторую — промеж глаз, на всякий случай. Потому меня и называют Шустрым, смекаешь? — Шустрый искоса поглядывал на Джез все время своего рассказа.

Откуда ни возьмись появилась Генри и хмыкнула прямо Шустрому в лицо:

— Ага, только шлюхи так тебя зовут. Такой быстрый, что они даже вспотеть не успевают.

Шустрый перевел взгляд на Генри.

— Успевают, не волнуйся.

Генри плюнула ему под ноги и пошла поговорить с Боссом.

Свежее птичье мясо на вкус оказалось еще прекраснее, чем Джез себе представляла. Его было немного, но девушка удачно ухватила себе целую ножку. Арбитр не получил ничего — поскольку Шустрый раздобыл птиц, то он и решал, кому их есть. Даже Генри получила свою порцию, но Танкуила Шустрый демонстративно игнорировал, словно того вовсе не существовало. Когда Джеззет предложила Даркхарту поделиться своей порцией, он просто улыбнулся и покачал головой.

Унылое молчание повисло над костром. Босс и Генри растворились в темноте. Мальчишка, Зеленый, стоял в дозоре, тоже вне круга света. Танкуил сидел и смотрел на пламя, и огоньки плясали в его глазах. Шустрый спал — или притворялся, что спит, — а Мослак занимался чисткой своих трофейных костей. Похоже, он часто это делал.

— Как ты потерял еще один палец, Шип? — спросила Джеззет, надеясь начать хоть какое-то подобие разговора и разрядить обстановку: временами тишина так давила ей на нервы, что хотелось кричать.

Черный Шип плюнул в огонь, и на мгновение девушке показалось, что он пропустил ее слова мимо ушей.

— Его у меня отобрал прежний член команды. Парнишка был совсем юным, как Зеленый, но мечом махать хотя бы умел.

— Пошел ты, Шип, — донесся из темноты голос, но покинуть свой пост мальчишка не решился.

— Должно быть, он прождал несколько лет, прежде чем испытать меня. Как там его звали?

— Бол, — ответил Мослак, не поднимая глаз от костей. — Но мы все звали его Быком. Ему это больше подходило.

— А, точно. Так вот, Бол решил схватиться со мной в борделе в Нарисе. Я лежал на койке в чем мать родила, а на мне скакала девчонка. Хорошая такая, милая девица лет пятнадцати. Впрочем, не важно. — Торн тяжело вздохнул. — Первый удар меча Бола пришелся ей в череп. Парень даже перестарался, потому что лезвие застряло в кости и пришлось его высвобождать. А я в это время спихнул с себя труп и скатился в сторону. Клянусь тебе, никогда еще так быстро у меня член не опадал. Обнаружить, что на тебе сидит мертвец, поверь, очень странное чувство.

Теперь уже все глядели на Черного Шипа; даже Шустрый приоткрыл глаз, и на его лице застыло нечто среднее между отвращением и восхищением.

— В некоторых культурах мужчина имеет право в последний раз взять в постель жену после ее смерти. Считается, что так он почитает ее память и прощается с ней, — вмешался Танкуил.

Торн снова сплюнул.

— Что ж, там такое вряд ли в почете, да и ничьей женой она не была.

— Так что с пальцем? — напомнила Джез.

— Я добрался до своих шмоток слишком поздно. Успел заблокировать следующий удар Бола, но он был сильным мерзавцем. Отбил мой топор и отсек палец. — Шип поднял руку к груди и потер обрубок среднего пальца.

«Удивительно, как много ситуаций в итоге сводятся к драке или сексу».

— После этого я схватил свой кинжал и дважды всадил ему в пах. Падая, он выпустил из рук меч. Я подхватил его и стал кромсать.

— Я помню, в какую кашу ты превратил парня, — сказал Мослак с испугом в глазах.

— Я помню шлюху, — вторил Шустрый; его глаза снова закрылись, а на лицо вернулась привычная ухмылка. — Она была милой. Я хотел ее, но ты урвал ее первым.

— Печально это все, — снова вздохнул Черный Шип. — Ведь вина за ее смерть лежит на мне.

Черный Шип

Биттерспрингс был местом уединенным, но в то же время богатым и процветающим. Он не мог похвастаться выгодным стратегическим положением или развитой торговлей. Великие стада никогда не проходили поблизости. Биттерспрингс выделялся двумя вещами: серой и горькими источниками5.

Городок расположился у основания первого и самого величественного пика желтых гор. И стены, и здания были возведены из того же желтого камня, что устилал горный склон. Это поселение на самом краю провинции Х’остов существовало уже четыре сотни лет и неизменно пользовалось популярностью у самых богатых и могущественных людей во всех Диких Землях.

Народ приезжал сюда ради источников — за исцелением, очищением души, успокоением, которыми они так славились. Хозяева в мельчайших деталях знали особенности каждого источника, состав и температуру, знали, какой водой нужно лечить какие недуги, гасить какие боли и вымывать какие яды. Они свято берегли свои источники и, разумеется, позволяли другим испробовать воды из них за скромную плату. Ничто в Диких Землях не давалось бесплатно, даже вода.