Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Книга 5. Неубедимый

Попробовали. Подошли к семейству с котом — и, на удивление, не испугали их. Опрос — это дело хорошее. Рассказав о своих желаниях, родители как будто чуть-чуть расслабились. А дети как будто по-новому на них взглянули. А когда о своих желаниях поведали дети, родители словно бы что-то очень давнее вспомнили, грустно переглянулись и вдруг перестали сутулиться и затравленно озираться по сторонам. Тут о своём желании выбраться наконец из тесной переноски, поспать и съесть две миски корма для толстых, наглых, невоспитанных и самых любимых на свете питомцев напомнил кот, и семейство поторопилось к выходу. А на вопросы отвечали уже другие люди.

Анна-Лиза почти не коверкала фразы. Алиса виртуозно поддакивала собеседникам, словно её учили этому на сертифицированных курсах поддакивания. Всё было так хорошо, что шемоборы даже забыли о цели своего опроса. Опрос сам по себе был целью, радостью, восторгом. Словно они вдвоём очутились в пустой школе, из которой ушли все учителя и другие ученики, и можно было спокойно играть, бегать по лестнице, не опасаясь завуча или старшеклассников, которые придут и помешают. Можно было даже выкрасть классный журнал и исправить в нём отметки, только вот бесцельно играть и бегать было интереснее. Вопрос — ответ. У вас есть желание? Спасибо, всего хорошего.

В Санкт-Петербурге действительно не осталось исполнимых желаний — так, по крайней мере, было пять дней назад, на момент визита Кастора в офис Тринадцатой редакции. Но каждый день в город приезжали новые люди. И приезжали они на вокзал.

Шемоборы самовольно захватили столик, за которым обычно стоял распространитель сим-карт: сегодня его отправили на более бойкое место, а стол унести забыли. Организаторы фальшивого опроса разрезвились не на шутку: не только скрываться перестали, но ещё как будто нарочно старались привлечь к себе побольше внимания. Алиса достала из сумки ноутбук, поставила на столик и делала вид, что фиксирует все ответы. Узнать её сейчас было невозможно, даже защита не понадобилась. А если кто-то и думал про себя: «Надо же, как эта девица с опросом похожа на ту светскую курицу из Москвы», то тут же останавливал себя: «Ну да, станет такая спускаться со своего олимпа к нам, простым смертным».

— Как будто мунговских Бойцов посадил в мешок и унёс к себе в пещеру тролль, — озвучила свои мысли Анна-Лиза.

— Опрос, опрос, не проходите мимо! — зазывает людей Алиса. Вот она тянет за рукав какого-то помятого бедолагу: — У вас есть желание? — И даже без подсказки Анны-Лизы понимает, что желание у этого человека есть. — Ну-ка, покажите билет на поезд. О, билет выигрышный! Плацкарт, верхняя боковая полка напротив туалета! Туалет, говорите, в первый же час пути засорился? Тем более. Это компенсация. Значит, желание такое…

И Алиса уже вбивает нужные фразы в форму договора и распечатывает три экземпляра на портативном принтере.

— Вот, подпишите тут, тут и тут. Да, как в песне.

Телефонный автомат — совсем рядом. Позвонить куратору, похвалиться достижениями — и продолжать веселье. Всем, всем исполним желанья, не спешите, в порядке очереди. Знали бы мунговские Бойцы, кто воспользуется в корыстных целях их весёлой песенкой, закусили бы своими локтями.

Схлынул поток пассажиров, а до прибытия следующего поезда оставалось ещё около трёх часов.

— Обеденный антракт! — объявила Анна-Лиза. Но Алиса мотнула головой и указала на человека, который вроде бы никуда не ехал и никого не встречал. Или встречал? Человек стоял возле закрытого газетного киоска, то смотрел на свежий номер «Невских перспектив», то вглядывался в даль, вытягивая и без того длинную шею.

— В нём есть желание! — наудачу сказала Алиса. Анна-Лиза повернулась к человеку, сложила руки так, словно он кидал ей большой надувной пляжный мячик. «Поймала» мяч. И прямо заурчала от удовольствия! Алиса никогда такого не видела.

— Здравствуйте, — подходя к тревожному человеку, сказала Алиса. — Мы проводим опрос. Про желания.

В последний момент она почему-то решила не говорить, что опрос проводится для журнала «Невские перспективы».

— А, желания. На Ладожском вокзале. Всем желанья исполняли. Это рекламная акция? — без особого интереса спросил человек. Он был весь погружен в свои мысли.

— Может, и исполним, — загадочно сказала Анна-Лиза. — Какое оно у вас?

— Я бы хотел снова быть журналистом, хорошим корреспондентом, в достойном издании. У меня это лучше всего получается! — вырвалось у человека. Он даже сам растерялся: ну не собирался говорить об этом первому встречному. Да вдобавок сам не мог сформулировать это желание уже неделю. И вдруг.

— Уволили? — с сочувствием спросила Анна-Лиза.

— Я ушел сам. Против судьбы не попрёшь. Я теперь — всем известный писатель и должен оправдывать ожидания. Писать, писать и писать великое, вечное.

— А как вас зовут? — спросила Алиса. Вот бедняга этот знаменитый писатель. Может, научить его ставить защиту? Неудивительно, что так озирается: ждёт, что поклонники налетят, на сувениры разорвут.

— Моя фамилия — Белочкин. — представился человек.

— Не знаю такого, — растерялась Алиса, — Вы, наверное, под псевдонимом пишете?

— Нет, я так и подписываюсь — Белочкин, — совсем не обиделся, а немного воспрял духом тревожный человек. — А вы — слышали про меня?

— Никогда! — ответила Анна-Лиза, которая путала Шекспира с Шекли, а на вопрос о любимом писателе гордо отвечала: «Гюго Дюма», полагая, что это имя и фамилия одного человека.

Белочкин перестал озираться по сторонам.

— А спросите, спросите вот их… Посторонних людей, — он указал на посторонних людей, делавших заказы в кафе, — Просто вы ведь уже и так опрашиваете. У вас опыт…

— Эй! Эй, люди! Посторонние! — весело крикнула Алиса. — Человек, вот вы, который обернулся — знаком вам такой писатель — Белочкин?

Человек, который обернулся, помотал головой. Очередь повторила его жест.

— Детский писатель? — спросила продавщица.

— Взрослый! — храбро ответил уже сам Белочкин.

— Взрослый мне не нужен! У меня дети! — ответила продавщица. — Не отвлекайте от работы.

Тревожный Белочкин сразу перестал быть тревожным. Напротив того — он заулыбался, разрумянился, расцвёл, как майский тюльпан.

— Вы так радуетесь тому, что не знамениты? — удивилась Анна-Лиза. Как часто попадались ей люди, мечтавшие прославиться! И с каким удовольствием она организовывала им момент славы — чаще всего новость в хронике происшествий: «Попал под велосипед гражданин N».

— Заметно, что я радуюсь? — ещё больше обрадовался Белочкин. А вот Анна-Лиза, наоборот, помрачнела. По всему было видно, что у человека только что само собой исполнилось желание. Даже не само собой, а при её участии. Но договор не подписан! Пропало дело!