Дмитрий Емец - Маг полуночи

– Каким карандашом?

– Обычным карандашом. Запись, имеющая отношение ко мне и к Мефу, – уверенно повторила Даф.

Лицо Арея осталось бесстрастным, однако в глазах определенно мелькнуло беспокойство.

– Вы что, встречались с Аидой? – вскользь поинтересовался он.

– Да. С Мамзелькиной.

Арей поморщился.

– Видишь ли… – ответил он уклончиво. – В тех списках, что дают Мамзелькиной в канцелярии судеб, есть понятие: «свободная графа». Это практикуется, когда ясно, что кто-то должен погибнуть, но будущее еще окончательно не определилось. В этом случае обычно вписывают в эту графу карандашиком два-три имени, а потом… В общем, потом лишние имена стирают, а одно остается и проявляется окончательно. Аида, как только списки получила, сюда помчалась. Она бабка верная, хоть и корыстная… И должность свою знает… Но если надо будет, тут уж не дрогнет, не сомневайся… Для нее что Меф, что Улита, что Даф… Работа! Правда, «свободная графа» заполняется порой спустя много лет. Так что паниковать пока рано.

– Я знаю, – сказала Дафна, вспоминая равнодушный звон косы и мертвую ворону.

– А чьи имена в списке? Наши с Даф, да? – спросил Мефодий.

– Неважно, – быстро сказал Арей, и Мефодию показалось, что тот знает ответ. Или хотя бы догадывается, что в некоторых случаях почти одно и то же.

Глава 11

Дитя света и тьмы

– Улита, ты закончила? – нетерпеливо спросил Арей.

– Вроде того. Остался последний штрих.

Улита отошла в сторону. Белое птичье перо у нее в руках было перемазано желчью вепря.

– По-твоему, это на что-то похоже? – спросил у Улиты Мефодий, созерцая сложную фигуру на полу.

– Не встревай! На критиках опыты ставят, когда крыс не хватает! – огрызнулась Улита.

Первой в руну шагнула Даф, за ней Мефодий с висящим у него на поясе мечом Древнира и, наконец, Арей в нагруднике и шлеме. Он кивнул Улите, и его секретарша, присев на корточки, провела пером последнюю черту, завершив руну.

Края руны вспыхнули. Контуры Улиты, стоявшей снаружи, постепенно становились прозрачными.

– Удачи! – крикнула она.

Мефодий тоже хотел крикнуть что-то на прощание, но Улита явно не могла его услышать. Все вокруг внезапно изменилось. Он понял, что стоит на белом песке. Прямо перед ним расстилалась огромная равнина. Она была такой плоской, что казалась выгнутой. Особенно это подчеркивалось скошенной линией горизонта. Солнце точно прилипло к прожаренному небу. Чуть дальше на теле равнины торчали уступы и скалы, напоминавшие зубцы на спине у дракона.

– Дальше пешком. Начиная с этого места от наших рун уже не будет никакого толка. Небольшую магию сохраняют лишь артефакты. Видите те скалы? Там начинаются Срединные земли, – сказал Арей.

– А где это географически? – спросил Мефодий.

– Географически? Забудь это слово. На лопухоидных картах этого места нет. Впрочем, Эдемский сад и Аид на глобусе также не отмечены. Что совсем не мешает им существовать, – сказал Арей и, не оглядываясь на Мефодия и Даф, быстро пошел вперед.

Долго, очень долго они шли по каменной спирали между скалами. Кое-где попадались островки коричневатой земли с чахлыми деревцами. Солнце бездумно жгло пески. Небо казалось перевернутым и неправильным. Что-то в нем было такое, что рождало у Мефодия ощущение фальши, которое бывает порой, когда смотришь плохой фильм или бродишь среди киношных декораций. Вместо дома существует одна лишь передняя стена, а дверь салуна ведет в никуда. Эти же декорации были вполне натуральны – живые деревья, раскрошившиеся скалы…

Но все равно ощущение нереальности, неправильности настигло теперь Мефодия. Нахлынуло, затопило. Он ощущал себя пауком, который бегает по дну банки, а на него сверху смотрит кто-то могучий и непознаваемый. Они были точно на огромной, совершенной, выполненной в малейших деталях съемочной площадке, которая потому только и была ненастоящей, что выглядела слишком настоящей…

Вот маленькое пересохшее озерцо, а вот около – не правда ли, очень уместно? – старое дерево с искривленным стволом. В пустыне чахлой и скупой, на почве, зноем опаленной… Ну просто в лучших традициях! Все было кстати, очень кстати, так кстати, что Мефодий наконец понял: Срединные земли были таким же созданием древних, как и Храм Вечного Ристалища.

– Да, – сказал Арей, прочитав его мысли. – Срединные земли – это часть Храма. Их не существует отдельно.

Барон мрака шел крупными шагами, зорко поглядывая по сторонам и точно забыв о своих спутниках. Он не снял даже шлем и раскаленный нагрудник. Пылающего солнца для него словно не существовало. Даф тоже выглядела свежей и тренированной. Мефодий с трудом успевал за ее стремительным легким шагом и переходил порой на смешную рысцу. Один раз после такой рысцы, позволявшей ему не отставать, он заметил, как Арей и Даф обменялись понимающими, насмешливыми взглядами, и, рассердившись на себя, нагнал Арея.

В трещинах камней кое-где попадались маленькие ящерки. У скалы Мефодий увидел выбеленный веками скелет дракона. На его черепе отдыхал большой гриф с голой шеей. Депресняк спрыгнул с плеча Даф и, выгибая спину, решительно направился к грифу. Гриф спокойно ждал. Приблизившись шагов на семь, Депресняк повернулся боком, сощурил глаза и стал медленно подходить. При этом он упорно глядел не на грифа, а чуть в сторону, как будто думая одурачить глупую птицу. Гриф расправил крылья и сделал тяжелым клювом быстрое фехтующее движение в пространство, тоже словно никак не связанное с приближением Депресняка. Оба играли в одну игру: кот – что он просто проходит мимо, гриф же – что он не замечает кота.

– Ставлю золотой слиток на грифа, – сказал Арей.

– А я на Депресняка… Ставлю штангу Эди Хаврона и семь вилок из его ресторана! – сказал Мефодий, решив поддержать Даф.

– Не надейтесь, что я дам покалечить моего котика! Он у меня и так весь в шрамах! Все его бьют, один он, лапуля, никого не обижает! – недовольно заявила Даф.

Она достала флейту – Мефодий едва успел заметить это быстрое движение – и отогнала грифа прицельной маголодией. Гриф неохотно соскочил с драконьего черепа, разбежался и тяжело взлетел.

– Странная вещь… Я считал, полетная магия здесь блокируется, – пробурчал Арей, без вдохновения косясь на флейту Даф и потирая пальцем ухо.

– Возможно, гриф, как мой кот, летает без магии… – заметила Даф.

Арей кивнул, соглашаясь с ее предположением. Депресняк увязался было следом за грифом, но отстал и, облетев ближайшую скалу, вернулся на плечо Даф.

– Снова бедняжечке не дали никого убить, а счастье было так возможно! – хмыкнул Мефодий.

– Ты ничего не понимаешь! Мой котик очень ранимый! – обиделась Даф.