Дмитрий Распопов - Начало пути

Справа от этой тронной надстройки появился король, и я с разочарованием вздохнул. Почему-то в моём сознании слово «король» ассоциировалось с героями кинофильмов про короля Артура и его рыцарей, и почему-то все властители представлялись в моём сознании высокими широкоплечими мужчинами с волевыми лицами. А тут, когда я увидел местного короля, то у меня сразу же возникло чувство неприязни к нему, несмотря на то, что я помнил записи барона о короле.

Ну не мог я поверить словам барона о «сильном, отважном и мудром короле», когда собственными глазами смотрел на невероятно толстого, обрюзгшего человек с настолько сальным взором, что, казалось, он лезет им под юбки всем подряд присутствующим дамам. Его маленькие глазки бегали от одного женского лица к другому и ничего другого не замечали.

Король лениво, с явной неохотой шёл к своему месту, при этом, вероятно, выбирая себе на ночь партию из дам, присутствовавших здесь в большом количестве. В общем, у меня сразу выработалось стойкое неприятие к этой отвратительной фигуре, и поделать с этим я ничего не мог.

Когда король уселся на трон, распорядитель празднования стал по очереди называть выходивших на помост герцогов провинций. Герцоги кланялись монарху и усаживались в свои кресла. Первым был вызван Валенса, третьим – Нариг. Все остальные герцоги меня интересовали мало, так что я наблюдал только за двумя своими знакомыми.

Я видел, как у Нарига дёрнулась щека, когда имя герцога Валенса провозгласили первым, но он тут же взял себя в руки, и его лицо вновь приняло безразличное выражение.

«Наверно, действительно безграничную «любовь» питают оба герцога друг к другу», – подумал я, подметив его поведение.

После завершения церемонии заполнения президиума, когда всё внимание присутствующих было обращено к помосту, король произнёс короткую приветственную речь, закончив её предложением:

– Веселитесь!

Правда, веселиться никому не дали, поскольку началась официальная часть бала, состоявшая в приглашении на королевский помост дворян со всех провинций и оглашения для присутствующих их достижений, награждения либо землёй, либо титулом. Правда, не всем так везло, у двух дворян за плохое ведение хозяйства и причинение ущерба феодам, владения были отняты и переданы другим. Лишение титулов, как я понял, здесь не практиковалось.

– Барон Максимильян, – услышал я своё имя. Хоть я и был готов к этому, но всё равно небольшая нервная дрожь меня била.

Успокаивая себя, я поднялся на помост, к тому месту, где останавливались вызывавшиеся до меня дворяне. Увидев там небольшие подушки, я опустился на одно колено и склонил голову перед королём и герцогами.

– Барон Максимильян, мы все скорбим о смерти вашего отца, барон Крон был великим человеком и заслужил честь быть вассалом секундусом самого короля, – начал герцог Нариг. – Чтобы почтить его память, Его Величество любезно предложил вам сделать выбор вашей дальнейшей судьбы, так как, являясь несовершеннолетним, вы не способны эффективно управлять своим феодом и не можете получить должного для дворянина воспитания.

«Какое воспитание, придурок, – зло подумал я, – арбалетную стрелу мне в грудь – вот и всё твоё воспитание».

– Барон Максимильян, Его Величество мудро предлагает вам два варианта вашей дальнейшей судьбы. Какой из них выбрать – решать вам и только вам.

Герцог озвучил то, что я уже знал от Валенса, правда, в более пышных тонах и постоянно твердя при этом о мудрости короля. Все вокруг меня заохали и тоже стали говорить, как мудро поступает король, давая мальчику шанс стать настоящим дворянином.

Я покосился на герцога. Тот хоть и выглядел невозмутимым, но некая смесь величия и восхищения от собственного ума, приведшего к такой победе, в нём угадывалась.

«Наверное, сидишь и будущие дивиденды подсчитываешь?», – ухмыльнулся я про себя.

– Благодарю Его Величество за столь милостивое отношение к простому барону, – постаравшись говорить без сарказма, начал я. – Великая честь для меня, что Его Величество нашёл время и силы для рассмотрения моего дела, поэтому я не могу не оправдать его ожиданий.

Я поклонился королю и заметил, как довольный моими словами суверен ещё немного раздулся от важности.

– Ваше Величество, и вы, Ваша Светлость, я принял решение. Я готов принять права и обязанности совершеннолетнего дворянина королевства, и готов дать клятву верности своему будущему сеньору. Я очень благодарен и постараюсь оправдать доверие, оказанное мне Его Королевским Величеством.

«Кашу маслом не испортить», – думал я, озвучивая дифирамбы королю.

Прервав потоки похвалы, король сказал, обращаясь ко мне:

– Рад видеть, что нынешняя молодёжь стремится к самостоятельности. Это весьма похвально.

Вокруг меня снова раздались восхваления величию короля, но мне было уже побоку, теперь настала самая ответственная часть моего представления.

– Ваше Величество, разрешите обратиться к вам с небольшой просьбой, – как можно умоляюще сказал я, прикладывая руки к сердцу и склонив перед ним голову.

Король довольно улыбнулся.

– О чём же, барон?

– Я хочу принести клятву верности сеньору здесь и сейчас, в вашем присутствии. Вы позволите мне это сделать? Хочется выйти из этого зала полноправным дворянином и вашим преданным слугой.

Я увидел, как король скосился на Нарига, тот едва заметно кивнул головой. Вряд ли эту пантомиму заметил кто-либо, кроме меня и другого заинтересованного лица.

– Мы всегда даём право быть дворянином, – с пафосом сказал король и милостиво кивнул мне, давая согласие.

Герцог Нариг довольно улыбнулся и направился ко мне. Уверенный в том, что всё идёт как надо, он даже не заметил, что со своего кресла поднялся герцог Валенса и тоже подошёл к месту действия. Я подождал, пока он приблизится и встанет рядом с Наригом.

Герцог Нариг удивлённо посмотрел на Валенса, а я с огромным удовольствием протянул сложенные руки к герцогу Валенсу и произнёс.

– Я, барон Максимильян, с этого мгновения присягаю в моей верности и преданности герцогу Валенса, клянусь перед всеми полностью хранить ему свое почтение, по совести и без обмана.

Как только я завершил принесение клятвы верности, герцог Валенса положил свои руки на мои.

– Я принимаю клятву, – ответил мне герцог и, сняв со своего пальца перстень, протянул его мне. – Пусть этот перстень будет залогом моего слова.

Подняв меня на ноги, он пожал мне руку. Я надел перстень на палец, все вокруг радостно захлопали.

Я скосил глаз на Нарига. Тот стоял с налитым кровью лицом и только учащённо дышал. Тем временем Валенса решил закончить этот фарс.