Нюрра - Подарок для Повелителя (1-3)

— Ильясхан, разрешите… — ветер донес до меня обрывок разговора.

Великий хан?! Так вот почему вопрос о выдаче меня эльфам решили так быстро — Великий хан приказал, все радостно поддержали. И где же он? Я изо всех сил старался несильно вертеть головой, но хочется ведь посмотреть на легендарного хана. Кхм. Не сказать, чтобы я был сильно разочарован, если только собственной опрометчивостью, да склонностью к поспешным выводам. Пообещал Кимран мне сотника, вот я радостно и окрестил таковым Великого хана. Ладно хоть ничего такого не ляпнул при разговоре. Но Киу тоже хорош: мог бы и намекнуть, кто ко мне припожаловал.

— Эльф, пора.

Так и не удосужились выяснить, как меня зовут. Впрочем, оно и неудивительно, на моем месте приличный эльф вряд ли бы выдал свое имя, а называться чужим и подавно бы не стал. Удивительно другое — чем это Кимран так недоволен? Уж кто-кто, а он уже должен был десять раз сплясать ритуальный танец, благодаря предков за избавление от меня. Вот и радовался бы, что не надо больше сторожить не вовремя подвернувшегося эльфа вместо того, чтобы со всеми участвовать в охоте. У него впереди как минимум два дня, чтобы наверстать упущенное, а он хмурится… Неужто меня жалко? Не думаю. Вряд ли ему приятно осознавать, что поручился за преступника.

Ну конечно! Буркнув своим конвоирам "я сейчас", схватил Кимрана за рукав и вытащил в центр лагеря, дабы потом ни у кого не возникло сомнений, что он достоин жить. Заодно будет кому проследить, чтобы парень не наломал дров. Кочевники серьезно относятся к слову, но излишним фанатизмом не страдают. Вот и меня когда-то не стали… Передернул плечами — это в прошлом. Не для того я с ним вчера прощался, чтобы с утра снова бередить старые раны. Сейчас главное обставить все так, чтобы кочевник не счел мои слова за оскорбление и меня на тот свет заодно не прихватил.

— Преступивший закон не может достойно хранить Слово, а потому возвращаю его поручившемуся за меня. — Кимран по-прежнему продолжал хмуриться. Ну, скажи уже что-нибудь. Молчание затянулось. — Мне жаль, что я предал оказанное мне доверие.

— Клятва, полученная обманом, силы не имеет, — я благодарно посмотрел на сотника, весьма кстати оказавшегося Великим Ханом. Сам же освобожденный от неосмотрительно данного слова резко кивнул и ушел, так и не удостоив меня ответом. Все, я уже окончательно опустил себя в глазах кочевников, пора уже, наверное, и прощаться.

Только кочевники будут полчаса украшать коней, вплетая в гриву ленты, чтобы десять минут проехаться верхом. А тут еще такая возможность, можно сказать, уникальная выпала покрасоваться перед ушастыми, которые имеют наглость утверждать, что их кони лучше. Но настоящий степняк знает — эльфы тайно им завидуют, и лишь по глупости, а может, из непомерно раздутой гордости не могут признать горькой правды: эльфийские скакуны — хромоногие кобылы по сравнению с благородными представителями степной породы.

Ну вот и приехали. Меня стащили с коня, впрочем, довольно аккуратно. Пусть я и лживый эльф, в чем только что прилюдно признался, все же с разговаривающим с духами лучше не ссориться. Осталось только внушить эту же мысль эльфам.

Тиррелинир не скрывал, как он "рад" меня видеть, мрачно оглядел меня с ног до головы и кивнул сопровождающим меня кочевникам. Меня мягко, но настойчиво подтолкнули в спину, вынуждая сделать шаг в сторону "сородичей". Ладно-ладно, я и так иду, все равно от эльфов мне никуда не деться, демонстрировать характер — упрямый, ослиный — больше не буду, пожалею остатки гордости, по которой и так уже изрядно потоптались. На негнущихся ногах подошел к Тиррелиниру, который, даже не посмотрев на меня, указал на лошадь. Лорд, Вы часом ничего не забыли? А организовать показательное скручивание преступника? Нет, я, конечно, не настаиваю, но на нас же кочевники смотрят, так ведь можно всю легенду провалить. Я оглянулся, ища поддержки у зрителей, да так и замер — трое эльфов, среди которых я не без труда узнал Варта, подошли к кочевникам и покорно позволили нацепить на себя печально знакомые мне браслеты.

— Что происходит?

— Обмен, — Тиррелинир так и не посмотрел на меня.

— Что?

— Они останутся участвовать в охоте вместо Вас.

— Но… — я осекся. Договор тут не причем, кочевники просто не захотели со мной возиться. Куда проще отпустить, взамен получив трех бессмертных рабов. Конечно, они сначала вдоволь наиграются, погоняют их по степи, но с самого начала не оставят им ни одного шанса. Большая охота обещает быть веселой… — Они же их не отпустят.

— Боюсь, об этом надо было думать раньше, принц… — Ах, это я виноват?! На место растерянности пришла злость.

— Почему эти трое? Почему не Вы, кто-нибудь еще? Почему отправили Варта, это и так понятно, можете не объяснять, а эти чем Вам не угодили? Косо на Вас посмотрели? Или это они не успели поймать… — хлесткий удар по лицу прервал меня прежде, чем я сорвался на крик. Шнурок, стягивающий кое-как обрезанные волосы, и до этого держался на одном честном слове, а потому слетел, стоило мне только дернуть головой. Челка, тут же упавшая на глаза, отгородила меня от взбешенного лорда, позволяя справиться с обуревавшими меня эмоциями… Все же в одном лорд прав: не время и не место разводить истерики.

— Каковы условия сделки? — я, наконец, поднял голову и посмотрел на Тиррелинира, вздрогнул, натолкнувшись на его полубезумный взгляд.

— Прости…

— Каковы условия сделки? — я повторил чуть громче. Лорд, наконец, вышел из ступора.

— Трое добровольцев остаются участвовать в охоте, взамен степняки отпускают Вас, и мы беспрепятственно покидаем их территорию.

— Мне нужен лекарь.

— Но… — Это уже даже не смешно. Мне казалось, что сейчас не самый подходящий момент выяснять, кто здесь главный. Но раз Вы настаиваете…

— Лорд Тиррелинир, Вам было велено сопроводить меня до дворца. Вам не кажется, что для просто сопровождения, Вы слишком много на себя берете? — Ледяной тон отрезвил растерявшегося эльфа.

— Как скажете, Ваше Высочество.

Убедить лекаря моментально срастить поломанные кости, оказалось сложнее.

— Ваше Высочество, лучше потерпеть до ближайшей деревни, если очень больно могу обезболить, только не сращивать! Вы же не хотите потом полгода проходить в бинтах, если что-то пойдет не так? — Не хочу. Но в теперешнем состоянии я мало что смогу сделать.

— Делайте, что хотите, но ближайшие два часа перелом не должен мешать мне пользоваться рукой. Да, и поставьте общее обезболивание. Это приказ.

Целитель недовольно поджал губы, но все же забормотал себе под нос магические формулы, провел рукой над запястьем и, кивнув самому себе, принялся разматывать бинты.