Кирилл Клеванский - Колдун. Чужое сердце

«Обставили, подонки, — думал маршал. — Это могли быть только Тени, только они. А заказали нимийцы, сделали подлый укол, показывая, что плевать хотели на имперцев, взявших в осаду город. Ну ничего, мы еще посмотрим, мы еще увидим, кто посмеется последним и кто заплачет, когда Часит эл Рисут будет самолично отрезать ему яйца!»

— Лэр Гордокус! — обратился аристократ к генералу. — Так что там с вашей «вилкой»?

Все это время Старший пытался не показывать вида и вообще сохранять спокойствие, но это ему удавалось с трудом, ведь он точно знал, кто спер бочонок…

Удивительны пути судьбы — если бы не любовь маршала к хорошему алкоголю, в лагере никогда бы не появились эти злосчастные бочки. Если бы у одного эльфа не оказался знакомый среди Вестников, никогда бы наемники не прознали о грузе. Если бы не… Да еще много таких «если бы», но жизнь идет своим чередом, а тысячи случайностей, неувязок и казусов порождают будущее.

Об этом не думал Старший, планировавший, как сначала выпьет с друзьями, а потом срежет с них по десять золотых. Об этом не думали Пило и компания, только-только откупорившие бочонок. Не думал и Принц, недавно проснувшийся и теперь мучившийся кошмарным сушняком. Да и последний из неугомонной пятерки вообще ни о чем не думал, он самозабвенно храпел в своей палатке. И лишь один человек, вернее, разумный, смутно догадывался о хитросплетениях старушки-судьбы, но продолжал улыбаться и подставлять кружку под черпак.

Поутру я встал посвежевший и отдохнувший. Это неудивительно — четырнадцатичасовой сон я мог себе позволить, только будучи студентом. Эх, были же деньки-денечки: в понедельник — вечеринка, во вторник — экзамен, а в среду ты доступен только для подушки и одеяла. Не то что сейчас — побудка, клинки в зубы, солнце еще еле красит небо, а ты уже машешь сталью в воздухе. Хотя, надо признать, я уже привык и прошлый образ жизни кажется мне слегка тусклым, как будто ненастоящим, неживым.

Засунув в зубы палочку, заменявшую зубную щетку, и вытянув колбочку с белым порошком, я выбрался наружу. Если верить солнцу, а не верить ему у меня нет причин, то сейчас что-то около одиннадцати часов. М-да… прямо-таки царский сон. На поляне уже вовсю… А чем это они занимались?

— А чем это вы занимаетесь? — недоуменно поинтересовался я у своих друзей, которые безвольными кулями лежали в упоре лежа.

— Отбывают наказание, — ответил Старший, ковыряя кинжалом в зубах.

— За что?

— Государственная тайна, но могу рассказать тебе, чего не было. Вчера никто не ползал в тыл, не тырил бочки, и вчера совершенно случайно никто не придвинул начало штурма.

— О как! — выдал я.

Откуда-то с земли раздался стон, полный боли и призыва. Как ни странно, это был Пило, самый стойкий из нас, но и его то ли сломил зеленый змий, то ли доконали истязания брата, от которого тоже неслабо несло перегаром.

— С-сп-паси-и-и-и, — с придыхание прошептал товарищ.

Я только брезгливо сморщился. Сами виноваты. Для начал в том, что в очередной раз попались. Учил я их учил, а толку чуть, не оправдывают ожиданий. И я их действительно учил, преподавал основы «скрыта» и теорию проникновения во вражеский лагерь. Так, ничего конкретного, но это повышало наши шансы на выживание, все же нас зачастую использовали как диверсантов, а не как разведчиков.

Я уже было собрался проигнорировать мольбу Младшего и отправиться к бочке с водой, как наткнулся на полный надежды взгляд Руста. Эх, да кто я такой, чтобы судить их! Сколько раз меня Добряк чуть ли не за руку ловил.

— А когда на приступ пойдем? — как бы невзначай спросил я у командующего.

— Этой ночью.

Признаюсь, не ожидал такого, и поэтому испытал двойственные эмоции — страх и предвкушение. Все, крыша поехала окончательно, записывайте меня в адреналиновые маньяки, я теперь их крови. Конечно, меня радует перспектива награбить и свалить, но, опять же, я еще ни разу не участвовал в осаде и почувствовал себя желторотым духом, у которого руки дрожат перед первым боем. А был я им не так уж давно, чуть меньше года назад, под Борсом.

— Так если ночью пойдем, чего ты ребят мордуешь? Или сегодня без нас справятся?

— Куда там без нас, — отмахнулся Старший и задвинул кинжал за голенище. — Нас же в первую волну и поставят. Будем южную стену брать. А эти… Да демоны с ними, думал жалованье порезать, но тут така-а-ая наглость. Ладно, топайте себе. И чтобы до срока я про вас вообще не вспоминал!

Старший встал и, закинув руки за голову, потопал куда-то по своим делам. Пило и компания тоже попытались встать, но, окончательно уверившись в бесплодности подобных попыток, поползли к палаткам. Хмыкнув и посочувствовав Самберу (ему досталось больше всех: сперва веселая травка, потом попойка, а под конец гнев Старшего — такому ассорти точно не позавидуешь), я зашагал к местному умывальнику.

Без понятия, кто придумал подобную систему, но он был просто гением. Ведь раньше как было: если хочешь сполоснуться, чапай себе до ближайшего водоема. А теперь технологии продвинулись вперед и в лагерях стоят бочки с водой и хитрым артефактом, который охлаждает и очищает жидкость. Артефакт стоил слишком дорого, чтобы использовать его в промышленных масштабах, но для таких вот нужд — спокойно. Так что умыться можно было в любой момент.

Побрившись (да-да, теперь и у Ройса растет щетина) и почистив зубы, я закинул на плечо полотенце (обычную, но чистую тряпку) и вернулся на стоянку. На мгновение мне показалось, что к нам заехала столичная опера, но нет, это друзья устроили концерт по заявкам и их стоны можно было даже на тональности разложить. Закинув мыльные принадлежности в палатку и одевшись, я прогулялся до обозников, чтобы выторговать у них щит. Выложил семь серебрушек за доску, обитую железом, — воровство, что тут еще можно сказать, но выбирать не приходится. В лагере я с полчаса потренировался, повспоминал тактику сражения, когда в твоей руке короткий клинок и хреновый щит. Вроде все просто: прикрылся, ударил, толкнул, прикрылся, ударил — и так пока не победишь или пока не убьют. Удостоверившись в том, что сумею выдержать хотя бы первые полчаса рубки, я положил свое оружие около палатки и лег на траву. Сегодня глотать релаксант не имеет смысла, а то буду смертельно медлителен во время осады. Пришлось бороться с нервами другим способом — нырком в подсознание, где, кроме энергоканалов и источника, ничего не было. Вот так, предаваясь медитациям, я дождался громкого «гу-у-у-ум». Это зазвучали трубы, знаменуя своим звуком начало штурма.

Вопреки ожиданиям — никакой скрытности. Да и какая может быть скрытность, когда с треском, под лошадиное ржание и брань магов везут требушеты и башни. Единственный плюс ночного покрова — это сбитый прицел у защитников, если так можно выражаться в реалиях Ангадора.