Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландлорд

Несмотря на жаркие лучи, я ощутил холод в желудке, С обоими что-то не так. У первого голый, как колено, череп не отсвечивает, пуская зайчики, там поверхность глиняного кувшина, разбитого вдрызг, а потом склеенного из кусочков. Но если у нас сверху прикрыто кожей, а потом еще и волосами, то здесь все наоборот: кости черепа поверх кожи, а то мозг уже начал бы выдавливаться в щели или испаряться под таким жгучим солнцем.

И лица обоих тоже застывшие, кожа превратилась в хитин, что, как у насекомых, спасет от потери влаги. У первого кожа красная, как у вареного рака, а второй коричневый, продубленный, похожий на ожившую статую из покрытого темным лаком дерева. Оба не только безволосые и безбородые, но и безбровые, а массивные надбровные дуги выступают далеко вперед, словно собираются превратиться в рога.

Первый, который с черепом из склеенных кусочков, проскрипел неприятно механическим голосом:

— Это что еще за белоручка? Эй, фелла, а у тебя есть. разрешение рыться в этом городе?

Когда не знаешь, нужно ли это разрешение, у кого его берут, то лучше самому задавать вопросы, так всегда безопаснее, я спросил дружелюбно:

— Ау вас есть?

Разбитоголовый проскрипел в другой тональности, я понял, что это смех.

— А нам не требуются.

— И мне как-то не очень, — ответил я.

Он сказал громче, с напором сильного:

— Так думаешь? Ну, если у тебя нет разрешения, то попробуй получить его у меня. Если окажусь в этот момент добрым, то получишь... А если нет...

Его приятель захохотал почти по-человечески. Коричневотелый, битый ветрами и суховеями, он выглядел таким же выдубленным, быстрым, как бегающие тут ящерицы и муравьи. А длинные пальцы любовно играют наборной ручкой кинжала, но я видел, что выдернет в любой момент, яростное солнце вытопило весь жир, оставив только сухие мышцы и жилы.

— Хорошо, — сказал я миролюбиво, — дайте мне разрешение...

Оба заскрипели, я старался выглядеть беспомощно, наконец первый сказал весело, так я понял его интонации:

— Ладно, выкладывай все, что успел найти. Если попадется что стоящее, отпущу.

Я развел руками.

— Честно, еще ничего не отыскал.

— Правда?

— Клянусь!

Второй молчал и смотрел мне за спину. Опасаясь подвоха, я отступил и быстро оглянулся. В нашу сторону плывут в воздухе, как по ровной воде, над самой поверхностью земли, массивные и явно чудовищно тяжелые каменные шары. Почти все потрескались, похожи то ли на Луну, то ли на астероиды, лишенные атмосферы, и все показались очень похожими на череп старшего из кладоискателей. Плывут медленно, почти не касаясь земли, но вот один клюнул, словно в воздушной ямке, задел каменные глыбы, те раздвинуло, как пустые картонные коробки.

А каменные шары плывут и плывут, я страшился подумать, что это за шары, если плотность у них, как у нейтронных звезд. Вон у того чуть опустившегося шара на пути массивная глыба, вросшая в землю, явно кончик скалы, засыпанной песком... Я напрягся, шар коснулся глыбы, раздался сухой треск, словно переломили секвойю, шар продолжил свой загадочный путь, как и двигался раньше, даже не качнулся, а я остолбенело смотрел на блестящий скальный излом гранитной плиты. Верхушка упала рядом, а шар безмятежно плывет дальше, загадочный и ни на что не реагирующий.

Оба провожали шары серьезными взглядами и, когда удалились, перевели дух, как мне показалось, с великим облегчением. Младший даже улыбнулся, показав вместо частокола зубов ровную костяную пластинку, как у черепах, а первый, напротив, посуровел и проскрипел грубо:

— Ладно, некогда с тобой возиться! Раздевайся. Я растерялся.

— Зачем?

— Не понял? — удивился он. — Проверим, в самом ли деле ничего не нашел. Если правда, то заберем одежду, и все. А ты, ладно, иди...

Младший кладоискатель возразил:

— Погоди, Грег!.. Мне бы не помешал кеневр...

— Кеневр? — удивился тот, что Грег. — Да ты посмотри на него!

— Ну и что, вдруг проживет больше недели? А за это время...

— Не проживет, — веско ответил Грег.

— Ну и что? А еще, Грег... У меня уже месяц как бабы не было. А он весь такой беленький, благополучный. У него и задница белая, нежная...

Грег подумал, оглядел меня из-под нависающих костяных валиков, белых на самом конце, будто от частых столкновений с твердыми предметами.

— Ты прав. Позабавимся с белоручкой... Кстати, как он тут очутился? Такие здесь не выживают...

Я спросил дрожащим голосом:

— А потом отпустите?

— Отпустим, отпустим, — заверили оба в один голос.

— Ну вот и хорошо, — сказал я.

Демон мгновенно возник по щелчку пальцев. Оба застыли, коричневый загар не выдал смертельной бледности, но я чувствовал, что обоих трясет, еще как трясет.

Я спросил негромко:

— Ну, знаете, кто это?

Оба замотали головами. Я вздохнул, была надежда, что на Юге сразу же найду как разгадку, так и как управлять им, сказал с сожалением:

— Жаль, что не знаете... А то бы прониклись тем, что он делает с такими, как вы. Ладно, скажу сам... Гергром! Если эти двое хоть шелохнутся, можешь сразу разорвать их на части, без долгого мучения.

Оба застыли, как статуи: Я подошел, проверил карманы одного и второго, снял их мешки и быстро развязал, все время высчитывая секунды до того, как демон исчезнет, а потом сказал:

— Гергром, перейди в невидимость, а то отвлекаешь. Но как только эти шевельнутся... ну, я тебе уже сказал.

В мешках помимо еды отыскалось несколько черепков с фрагментами полустертых надписей, ручка глиняного кувшина, два металлических осколка и медная помятая кружка.

— Не густо, — сказал я. — И что вы надеялись найти еще?

Они не рискнули переглянуться, только глаза скосили друг на друга. Я засмеялся.

— Больше ничего не найдете. И никто не найдет! Сегодня сюда прибыл я со своим помощником, вы его видели, он сейчас стоит за вашими спинами и надеется, что вы шевельнетесь... Так вот он — лучший искатель на всем свете. За сегодня он обшарит здесь все-все! Так что вам здесь ничего не светит, это я говорю по своей беспримерной доброте, хотя мог бы с вами сделать... ну, вы знаете, что я мог бы. Но, на ваше счастье, женщина у меня сегодня была, ха-ха!

Оба вздохнули с великим облегчением, а я договорил:

— Словом, бегите и дорогу сюда забудьте. Это я так, по доброте... Уже говорил? Ну это потому, что добрый я сегодня чего-то. К дождю, наверное.

Все это время Грег шевелил губами, я даже заметил, как вроде бы случайно задергались пальцы, испугался, мол, но я чуял, что вяжет заклятия.

Холод накатил волной, потом еще и еще, с каждым разом покалывая кожу все сильнее. Я проговорил медленно:

— Гергром...

Грег вскрикнул:

— Уже уходим!

Оба сорвались с места и побежали... если это ковыляние можно назвать бегом. Теперь я понял, что и ко мне они не шли, а бежали со всех ног. Возможно, хитин и дает, защиту от знойного солнца, но двигаются они с резвостью пресноводных раков или морских крабов, у которых хитин еще толще.