Анна Завгородняя - Отмеченные богами (СИ)

Дагон приблизился ко мне и помог подняться на ноги. Я молчала, не зная, что ему сказать, как поблагодарить за свое спасение.

— Ей оттуда никогда не выбраться, — сказал он, возвращая в ножны меч, — Она и умереть не умрет и жить не будет.

— Это жестоко, — проговорила я, — Лучше бы ты убил её!

— Я бы и убил, если бы смог, — он махнул рукой кому-то на корабле и повернулся ко мне, — Эта ведьма блокировала всякую чужую силу в своих владениях. Я бы никогда не справился с ней, поэтому пришлось отвлечь её на тебя. Я знал, что она достаточно разъярена, чтобы сразу же попытаться тебя убить. Это отвлекло её и дало мне шанс на победу.

— А как же слово, которое ты дал ей? — спросила я.

— Представь себе, мне даже не стыдно, что я её обманул, — он зашагал в направлении поместья, — Маленькие дети такие наивные, а она ведь и была ребенком, только с гнилой душой столетней старухи.

Я засеменила за ним. Но, прежде, чем мы покинули берег, обернулась и посмотрела на море и мне показалось, что я увидела мелькнувшее в волнах лицо синеволосой женщины. Только теперь я поняла, что видела богиню морей и рек, Морил. Я глубоко вздохнула и начала подъем наверх.

ГЛАВА 9

И вот я снова на корабле, возвращаюсь туда, откуда совсем недавно бежала. И возвращаюсь по своей воле. У меня в руках лежит подаренный мне Шаганом кинжал. Я смотрю на него долгим взглядом, а потом без малейшего сожаления выбрасываю в море и ощущаю на своих губах довольную улыбку. Рядом стоит Алазар. Его черные волосы развевает ветер и мне тяжело назвать этого молодого человека, бога, отцом, но я благодарна ему за помощь и думаю, что когда-нибудь все-таки произнесу это слово. Но пока я не готова.

Мы уже несколько дней, как покинули владения купца, который, кстати, вопреки словам Дагона, оказался жив и здоров, но потеря единственной дочери была для него тяжелым ударом. В тот же день, когда погибла Ойра, несколько человек с Единорога обследовали фарватер и смогли войти в залив перед поселением. Высадившиеся воины, по приказу Дагона, вывезли все ценное, что было у Шагана, но никого из жителей не тронули. А ценного у купца оказалось очень много, поэтому Дагон возвращался домой с полными трюмами дорогих товаров и золота. Мне разрешили взять с собой Кинсу, чему я была несказанно рада. Девушка оказалась просто незаменимой, как няня для Данна и у меня с её появлением появилась масса свободного времени, которое я проводила с пользой, занявшись вместе с Ингрид, готовкой и стиркой для всех мужчин на корабле.

Наверное, не рады возвращению были только Гуда и Эйрик. А я сама даже не знала, что было бы лучше для меня, убежать с полуострова с Эйриком, или оказаться снова у Дагона в качестве рабыни. Хотя я и была благодарна ему за помощь, но, наверное, все-таки предпочла бы первый вариант. Я не знаю, но почему-то стала злиться на себя за то, что лишком много думаю о том, что было бы, если бы я помнила Дагона, вероятно, мои чувства к нему были бы совсем иными. Но и то, что я чувствовала к нему теперь, страшило и одновременно радовало меня, но я не хотела этого. Чувство пришло само, я поняла это, когда он вновь появился в моей жизни. Конечно, можно было обманывать себя и дальше, но я не хотела. Я призналась сама себе, что влюбилась в этого грубого, жестокого, лишенного совести бога. Я не могла не отметить, что он стал намного привлекательнее в моих глазах с некоторых пор.

К моему удивлению, Дагон вел себя со мной так, словно ничего не произошло, и не было никакого побега. Он ничем не выделял меня из своих слуг и я не знала, радоваться этому, или огорчаться.

Как-то Кинса, которая все время проводила в трюме, тихим голосом сказала мне, что недавно, пока я занималась стиркой, сюда спускался Дагон. Он забрал у неё Данна и долгое время держал на руках, о чем-то тихо разговаривая с ребенком, а потом молча вернул ей его и ушел.

— Это его сын? — спросила девушка у меня.

— Почему ты спрашиваешь? — я взяла на руки Данна и малыш улыбнулся мне забавным беззубым ртом.

— Он очень похож на вашего вождя, — со знанием дела произнесла служанка. Я засмеялась, но ничего ей не ответила. Она ведь и без моих слов уже все знала.

— Знаете, — проговорила Кинса, — Я ведь уже давно стала замечать в поведении Ойры странные, порой жестокие нотки. Я была приставлена к ней не так давно, предыдущая няня погибла, упав в море со скалы. Теперь я понимаю, что произошло с моей предшественницей на самом деле. Мне странно только одно, что Хозяин прикрывал все проделки дочери. Он даже простил, как оказывается, ей смерть своей жены!

— Я думаю, он боялся потерять и дочь тоже, — сказала я, — Но в любом случае, я не хочу искать оправданий его поступкам. Он наказан сполна за то, что пытался сделать.

Кинса отвела глаза. Больше к этой теме мы никогда не возвращались.

Наконец, на рассвете очередного зимнего дня, я увидела впереди приближающуюся землю. Это были владения Дагона. В моем сердце поднялась непонятная волна радости. Я оглянулась, ища его глазами и увидела, что он стоит на осу Единорога и смотрит, как и я, на темнеющую вдали полоску суши. Мне очень захотелось, чтобы он обернулся и посмотрел на меня, но он не сделал этого. Я тяжело вздохнула и отправилась в трюм. Готовить завтрак мне сегодня не потребуется, ведь меньше чем через пару часов, мы окажемся дома.

Я глупо улыбнулась сама себе. Я только что назвала эту землю домом! Так, может быть, теперь это и есть мой дом?

К вечеру весь груз доставили с кораблей и сложили на складе, пристроенном к господскому дому. На вечер намечался большой праздник в честь возвращения вождя с богатой добычей. Меня и остальных, определили снова в комнату для слуг. Даже моя кровать оказалась не занята, словно ждала меня. За ужином я должна была прислуживать Дагону и его людям. Участь Гуды оказалась та же. Урбан и Эйрик были освобождены, но за столом не сидели, так как их назначили младшими воинами, а значит их место, пока они не докажут преданность вождю в бою потом и кровью, было в дружинном доме.

Я оставила сына на Кинсу, Дагон сам назначил её няней для нашего сына, сказав при этом, что таким образом, он делает мне поблажку и я, как ни странно, была благодарна ему за это.

Вечер протекал довольно мирно. Приглашенные из деревни музыканты развлекали воинов торжественными песнями о боях и славных победах. Я проходила по столам, разливая из большого кувшина пиво в опустевшие кружки. На моих губах блуждала счастливая улыбка. Я радовалась абсолютно всему. Веселому смеху, непрерывному гомону голосов сидящих за столом, тому, как они притоптывают в такт очередной песенке деревенского певца. Мое лицо раскраснелось. Один из воинов угостил меня пивом, я не отказываясь, залпом осушила чашу до дна. Потом мне налили ещё и ещё… Настроение заметно улучшилось. Я уже пританцовывала под нелепые аккорды и стук барабанов, когда внезапно кто-то взял меня за руку. Я подняла сияющие глаза и увидела перед собой Дагона.