Ирина Котова - Королевская кровь

Пока горничная несла ей воду для умывания, принцесса успела понаблюдать и за приседаниями, и за наклонами, и за растяжкой, и понаблюдать, прямо скажем, не без удовольствия. Барон занимался наравне со всеми, и стоял лицом к ней, но никак не отреагировал на ее внимание. Закончилась зарядка криком "На пробежку", и занимающиеся дорожкой убежали куда-то вправо, по берегу озера. В лагере остались только дозорные и она с Лусией, так что завтракала она в одиночестве. Было очень тепло, и утренняя дымка над сверкающим озером навевала какое-то расслабленное, мечтательное состояние.

Катер был уже совсем близко, может, пара километров осталось до берега, когда справа раздались шаги и появилась группа бегущих солдат во главе с лейтенантом. Они остановились отдышаться, кто-то положил руки на колени и опустил голову, кто-то, наоборот, ходил по песку, восстанавливая дыхание. Принцесса подошла чуть ближе и наблюдала, как барон Мариан снимает с рук кожаные жесткие перчатки с отрезанными пальцами. Он заметил ее и быстро подошел, склонил голову:

— Доброе утро, Ваше Величество. Я что-то могу для вас сделать?

От него пахло свежим и здоровым мужским потом, а кожа на груди и плечах была чуть влажной.

— Доброе утро, лейтенант. Я бы хотела еще раз искупаться, если есть время, — сказала она.

Барон оглянулся через плечо на озеро, что-то прикинул.

— Катер будет минут через пятнадцать, затем будем грузить палатки и машины. Время есть, ваше высочество. Но вода холоднее, чем вчера, плавание может быть опасно.

— Ничего страшного, спасибо, лейтенант, — улыбнулась Василина. — Я не боюсь холодной воды.

— Простите, принцесса, но я обязан беречь вас, — строго сказал Байдек. — Я не могу позволить вам простыть или схватить судорогу.

— А я не могу позволить себе не ополоснуться с утра, лейтенант, — настойчиво произнесла Василина, — и раз здесь нет душа, мне необходимо искупаться. Иначе я буду чувствовать себя некомфортно целый день.

Он склонил голову:

— Как скажете, моя госпожа. Но я поплыву с вами.

— Хорошо, — не стала спорить принцесса и ушла в палатку переодеваться.

Холодная вода сняла сонливость и расслабленность, тело с радостью восприняло нагрузку, и принцесса жалела только о том, что не разогрелась перед заходом в воду. Вода, как всегда, принесла ощущения счастья и парения, она двигалась вперед, слыша сзади мерный плеск волн, расходящихся от ее сопровождающего. Барон двигался в нескольких метрах за ней, и она периодически ощущала его взгляд на своей спине.

Мимо них медленно, заглушив мотор, проплыл грузовой катер, распространяя высокие волны, причалил, и солдаты, громко переговариваясь друг с другом, начали загонять машины в трюм. Василина повернулась на спину — стало любопытно понаблюдать за погрузкой, и застонала сквозь зубы, неловко барахтаясь и подгибая ногу — голень от резкого движения свела болезненная судорога. Вот тебе и не разогрелась. Молодец.

Она могла бы продержаться на воде, но движение еще больше скручивало ногу, пока она упорно плыла к берегу, не желая просить о помощи. Ох уж эта хваленая гордость Рудлогов! Василина уже почти сдалась, когда ее подхватил подплывший Мариан, сообразивший по ее хаотичным движениям, что что-то неладно.

Через несколько минут лейтенант вынес ее на берег. Нога противно ныла, простреливая при попытке пошевелиться, поэтому Василина замерла, прижимаясь к теплому надежному телу. Он так и не сказал ничего- ни когда подплыл к ней, обхватил и двинулся к берегу, ни когда вынес ее и усадил на поваленное дерево. А ведь мог, даже имел право указать на то, что был прав.

Слава Богам, от места погрузки заводь была огорожена какими-то кустами, и уходила вглубь, так что солдаты не видели, как Байдек опустился перед ней на колено и, спросив "Какая нога?", взял ее лодыжку в руку и стал разминать ее жесткими, растирающими движениями, сгибая и разгибая стопу и ногу, чтобы восстановить кровоток. Ничего романтичного в этом не было, он действовал профессионально и безжалостно.

Принцесса закусила губу и сдерживала крики, потому что судорога ногу крутила немилосердно и хотелось реально выть. А выть члену королевской семьи ну совсем не к лицу.

В лицо он ей упорно не смотрел, глянул только, когда она, не сдержавшись, тихо зашипела — кровь стала болезненно покалывать в стопе, а лодыжку перестало выворачивать. Глянул и тут же отвел глаза:

— Сейчас уже станет легче, моя госпожа, потерпите чуть-чуть.

И пальцы его стали мягче, словно он вспомнил, что не подчиненному своему помогает, а хрупкой девушке с нежной кожей, на которой и синяки от такого усердия могут остаться.

— Спасибо, — робко произнесла она, когда боль отступила. И, выдохнул, признала:- Вы были правы, мне не стоило сейчас плавать.

— Я позову вашу горничную, — он отвернулся, но ей показалось, что она увидела улыбку, скользнувшую по его губам. — Не благодарите, это мой долг, госпожа.

Лейтенант Байдек, наблюдая за погрузкой, поймал себя на том, что сжимает и разжимает кисти рук, будто все еще ощущая под пальцами нежную, чуть прохладную и упругую девичью кожу. Когда он на руках выносил принцессу из воды, ему стоило огромных усилий не опустить глаза на маленькие грудки, прижимающиеся к нему, или не сдвинуть руку, удерживающую ее ноги, чуть выше. Барон был человеком исключительной воли, и голос, подбивающий его на недостойное поведение, был для него внове, и выбивал из колеи. Тем более, что нашептывал он недостойное по отношению к принцессе крови, его госпоже, которой он дал клятву служить верой и правдой. Но при этом Байдек не сомневался, что справится с этим искушением. Он всегда со всем справлялся.

Погрузились они быстро, и отплыли примерно через час после возвращения Василины на берег. Принцессе и ее горничной отвели единственную каюту грузового катера, а военные разместились либо на палубе (те, кто не боялся ветра), либо в трюме, рядом с машинами.

Из-за своей грузоподъемности катер был тихоходным, но прекрасно сопротивлялся качке. Во всяком случае, лейтенант Байдек ее вообще не чувствовал, пока не увидел с кормы катера, как на носу корабля появилась тоненькая фигурка. Она облокотилась на поручни и опустила вниз голову, но через некоторое время подняла ее. Так она и стояла, обдуваемая ветром, в тонкой курточке. Байдек нахмурился — принцесса обхватила себя руками, явно в попытке согреться. Вздохнул, взял теплый плащ, на котором сидел и пошел к ней.

— Ваше Высочество, — она обернулась, и барон с тревогой увидел, как Василина бледна. — Вам не холодно?