Алена Медведева - Волчье счастье

Ух! Как страшно жить.

— Не пугай меня, ладно? — Сердце испуганно зачастило. Представить себя в качестве главы сообщества никак не получалось. Впрочем, если есть такой опытный и.о., как Дамир Добровольский, и муж, одного грозного взгляда которого хватит, чтобы устрашить любого… Нет, все равно страшно! — Хранители мне жизнь поломали.

— Время покажет, — хитро прищурился Андрей.

— А что с кланом делать? Я же привязана к тебе.

— Давай я оборву эту связь? — Муж нахмурился, но предложение озвучил.

— Нет. — Качнув головой, призналась: — Я думала на этот счет. Скажи, ты через меня сможешь повлиять на… кого-то другого?

— Повлиять? — Ехидно приподнятая бровь мужа заставила меня смутиться.

— Да, к примеру, подчинить, заставить признать?..

— Могу. Но делать этого не буду. Я намерен уважать твою просьбу!

— О да! — Не сдержавшись, хихикнула, щелкнув Андрея по носу. — Я заметила на боях! Ты ее уважаешь ровно до того момента, пока тебя не припрет крайностью.

— Лена, это исключение. Чрезвычайный случай. Я не мог довериться тебе, специально избегал любого общения с тобой накануне, опасался, что ты скажешь что-то маме или перетрусишь так, что…

— Наверняка! — перебила я, на секунду представив, в каком состоянии находилась бы, знай заранее, что придется впиться в горло белому волку.

— Поэтому и не отвечал на твои звонки. Да и сил на разговор не было. Так что я намерен в дальнейшем своей властью над тобой не пользоваться. Разрываю привязку?

— Нет, — еле слышно шепнула я. — Мне спокойнее с этой связью. Оставь.

— Ты не упрекнешь себя потом в том, что являешься зависимой от меня? — Андрей помедлил. — Мне бы не хотелось, чтобы это когда-нибудь встало между нами. Уверен — и так будет немало поводов для споров. С твоим всепрощающим подходом к любому делу — это неизбежно.

— Знаешь, не упрекну. Я тебе доверяю. После всего, что случилось, только тебе, — немедленно возмутилась я. — И волкам не повредит небольшая порция доброты и понимания. После вашего сурового авторитаризма…

— Лен, ты не забывай, что волки со времен все той же изначальной семьи подчиняются силе! У нас четкая иерархия в основе всего уклада. Я посмотрю, как ты обойдешься без сурового контроля.

— Прекрасно обойдусь. — Решив сесть, почувствовала, как меня поддержали руки Андрея. Мне никто не мешает в любой момент припугнуть вами. Сказать, что «плохие вы все, уйду я, пожалуй, а право власти передам клану белых волков и лично Андрею Добровольскому!» Я же королева, мне все можно! Сам так сказал.

— Однако… — Судя по выражению лица мужа, я опять его удивила. Эх, когда же он привыкнет?

— Попаришь меня веничком слегка? — Изобразив улыбку «голодного крокодила», решила сменить тему. — Не знаю, что со мной в последние дни, все чаще тянет обернуться. И побегать волчицей. При том, что и бурая не настаивает!

— Время приходит. — Лицо мужа как-то смягчилось, а зеленые глаза заискрились. — Скоро мы сменим ипостась надолго. Приближается время появиться на свет нашему волчонку.

— Или волчице, — шепнула я.

Звериное восприятие отличается от человеческого. И те месяцы, что мы провели в телах волков, мало чем запечатлелись в нашем сознании. Ни мук, связанных с появлением на свет белого волчонка, ни трудностей последующих месяцев в моей памяти не осталось. Лишь инстинктивная потребность согревать и оберегать крохотный комочек.

Артем, как и положено, появился на свет слепым и беззащитным. Лишь голодный испуганный писк и жадная потребность в тепле руководили им, заставляя тыкаться носом в материнский живот. Волчица в первые дни сама кормила и вылизывала его шерстку. А ее волк охранял свою семью, не допуская постороннего присутствия на своей территории, и охотился для них. Стоило малышу окрепнуть, увидеть мир, в котором предстояло жить, как он стал питаться мясом. И уже оба родителя кормили его специальной мясной отрыжкой из съеденной дичи. Добывал ее всегда самец. И лишь когда волчонок, ведомый инстинктом и любознательностью, устремился наружу, волчица тоже стала надолго покидать нору. Чтобы оберегать, играть и учить его азам волчьей жизни.

И большой белый волк активно участвовал в этих играх, позволяя своему детенышу любые вольности, что не несли в себе угрозы. Малыш рос быстро, набирая вес и силу. Его резвая манера познания окружающего мира и полученный от родителей опыт делали свое дело. Волчонок быстро взрослел, раньше стандартного срока совершив первый оборот.

Или это сказались гены?..

С момента, когда, обернувшись вслед за сыном, мы вернулись в наш дом, внеся туда и потрясенного небывалыми переменами, плачущего годовалого крепыша, прошло полгода. Артем, сверкая моими серыми глазенками и радуя папиной светлой шевелюрой, уже уверенно носился по дому, что-то говорил — а порой и рычал! — и с аппетитом грыз крепкими зубками мясо.

Пришло время нам покинуть свое убежище, отправившись назад — в большой и суровый мир оборотней и людей. В настоящее.

— Может, отложим? — канючила я уже неделю. Так не хотелось покидать свой уютный домик, где не было никаких проблем и можно было просто наслаждаться жизнью.

— Увы, нельзя, — категорично возражал мой оборотень. — Так долго тянуть с твоим появлением не стоит. Ожидание потомства — это веский повод, но сейчас пришло время вернуться.

— Брр, — трясла я головой, содрогаясь от одной мысли о перспективах: встреча с родителями Андрея в новом качестве, встреча с моей мамой, разбирательства с собственным новым статусом…

— Справимся! — успокаивающе целовал меня муж, а его волк вторил мужу глухим басовитым рыком.

«Разве что он так на всех будет рычать», — невольно надеялась я.

— Мы же вернемся сюда, да? — цеплялась я за последнюю надежду. «Страусиная» политика мне не свойственна, и умом я понимала, что действительно пора, но… так трудно было решиться и покинуть безопасный мирок, так не хотелось брать на себя новые обязательства и ответственность. А жизнь тут, в обществе только моих любимых мужчин — мужа и сына — стала самым лучшим временем в моей жизни. Наполненным тихой радостью, теплом и уверенностью. Наверное, я опасалась что-то из этого потерять. Это неизбежно там, в большом мире. Там все неидеально, и нам не избежать проблем.

— Обещаю, вернемся — и еще не раз! — в который уже раз клятвенно заверял меня муж. — Я сам всегда так поступаю, когда устаю от дел.

Но встречи с новой-старой родней я опасалась напрасно. Все острые углы были сглажены присутствием Артема. И моя мама, и альфа-пара белой стаи с таким нетерпением встретили нашего волчонка, сосредоточив на нем львиную долю своего внимания, что на нас мало что осталось. Все отметили, каким не по годам рослым и крепким выглядел наш сын. Причем — я интуитивно ощущала это — в их словах была искренняя радость и твердое убеждение в благополучном исходе, никто не намекал на проявление гена раннего старения.