Евгений Щепетнов - Нищий

Я решительно подошел к эльфу, которого держали его товарищи, и сказал:

— Ну что же, тебе так хочется поединка? Предлагаю рукопашный бой, один на один. Тебя это устроит?

Эльф мстительно улыбнулся и сказал:

— Устроит. Я сверну тебе нос, придурок! — Его красивое лицо перекосила злобная гримаса: — Или руки-ноги переломаю!

— Это уж как получится, — сухо сказал я и обратился к его «секундантам»: — Какие-то правила есть? Что можно делать, что нельзя? Если я его случайно убью в поединке, меня будут преследовать?

— Хм… преследовать-то не будут… но и видеть на своей земле тоже не пожелают, — ответил один из стоявших передо мной эльфов. — Правил как таковых нет. Запрещается только выдавливать глаза и бить в пах — остальное все можно. — Он усмехнулся: — Ты так уверен, что можешь убить Ваартакана? Ты бы лучше передумал, человек, не дай создатель, он тебя покалечит, а гномы потом нам будут обиды выставлять. Он лучший рукопашный боец в роду, учти это, откажись от боя!

— Я принимаю всю ответственность на себя, и никто вам обиды выставлять не будет, если что, так, братья? — крикнул я стоявшим позади гномам во главе с Бабаканом — они хмуро и многообещающе наблюдали за происходящим.

— Если ты так просишь — не будем! — Бабакан недовольно покрутил головой и тихо выругался про себя.

— Вот видите — все нормально. Так что можно приступать — вон там, на борцовском ринге. Так как бьемся? Пока кто-то не запросит пощады или пока не сможет встать?

— До потери сознания, — злобно прошипел эльф. — Будешь знать, как с эльфийскими девушками любовь крутить, ублюдок приблудный!

— До потери так до потери.

Я прошел мимо толпы зрителей, замерших в предвкушении эпической битвы гигантов. Эльф снял с себя рубаху и разминался, демонстрируя великолепное тело с крупными рельефными мышцами, явно рисуясь перед толпой, а в частности — перед эльфийскими девушками. Я усмехнулся — как-то уже давно у меня не было позыва кого-то из себя представлять, перед кем-то «фигурять» — наоборот, стараешься выглядеть незаметнее и безобиднее, тогда ответ на агрессию более неожиданный и потрясающий.

Я не собирался давать толпе, жаждущей крови, гладиаторского поединка с прыжками и выкрутасами — мне нужно было просто вырубить нагловатого зарвавшегося парня, которому уже давно никто не давал укорота. Ко мне подошла Аранна:

— Ты сможешь с ним справиться? Он и правда очень силен! Я бы не хотела, чтобы ты ближайшие несколько дней не смог меня целовать! — Она попыталась улыбнуться, но ее губы задрожали. Я думал, от слез — нет, девушка яростно ругалась в адрес бывшего поклонника и желала ему скорейшего поноса, и чтобы он не проходил неделю подряд.

Потом она поцеловала меня, отошла и прижалась к стволу березы в тревожном ожидании.

Я прошел на ринг, где подпрыгивал и рисовался мой соперник, — гномы сзади кричали:

— Задай ему! Не посрами наш клан!

Оценил соперника: силен, быстр, тренирован — и ничего это не значит. Он не привык биться на боле боя, не привык убивать и готовиться принять смерть — обычный парнюга, тренированный мажор. Ничего особенного.

Парень кинулся на меня, сходу решив свернуть мне нос, как и обещал. Его здоровенная рука выстрелила вперед, намереваясь воткнуться мне в лицо, — не удалось. Левая моя ладонь мягко увела его руку вправо, сбив с траектории движения, а правая с силой, хлестко воткнулась ему в правую подмышку, причинив сильную боль. Все этот произошло со скоростью выстрела, как будто он своим ударом включил у меня кнопку для обратного удара. В бою я бы его уже убил, но тут этого делать было нельзя.

Удар носком сапога по голени эльфу — он захромал, пришел в ярость, рванулся вперед… Болван, ну кто же так делает?! Это же смертельный номер — прямой удар ногой в солнечное сплетение, — парень лежит синий, не может вдохнуть воздух. Эльфы засуетились, стали откачивать — с большим трудом он смог пошевелиться, затем его вырвало на землю.

— Ну что, достаточно? — подошел я к эльфам. — Или еще надо продолжать?

Тот эльф, с которым я говорил перед этим, с благодарностью посмотрел на меня:

— Спасибо, что ты его не убил. Я видел, что ты мог это сделать. Не ожидал такой прыти от человека — не зря говорили, что ты незаурядный человек, и вообще… не совсем человек. Может, у тебя в предках были эльфы?

— Кто знает, — усмехнулся я, — за сотни тысяч лет, кто там у нас в предках?

Эльф согласно кивнул и поспешил к группе соплеменников, уводящих скандалиста.

Ко мне подошла Аранна, ее глаза сияли:

— Молодец! Как ты его! Теперь он не скоро будет кого-то задирать! Пойдем за стол? Там уже все готово.

Мы пошли к столам, за которыми уже пили, ели, орали разгоряченные соревнованием и пивом гномы.

День закончился так же, как и предыдущий, — Аранна была очень горяча и искусна. Я уже как-то и отвык от такого напора со стороны женщин, а может, и не привык… но мне было хорошо с ней.

Утром мы с девушкой простились. Впрочем, она обещала навещать меня и взяла с меня обещание, что я обязательно приду к ним в гости. Алдан и Виардон расстались со мной и с Бабаканом с явным сожалением:

— Прощайте, друзья! Будете мимо проходить — заходите к нам, было здорово с вами тут почудить! — Алдан усмехнулся и пожал руки мне и Бабакану. — Ну, Викор, думаю, скоро прибежит! — Он подмигнул мне и добавил: — Только вот непостоянная она. Смотри, как бы разочарования не было.

— Ну что же теперь — что будет, то и будет. Кстати, Алдан, хотел спросить: а у вас там есть стихийник?

— Есть, да. А почему ты спросил? Хочешь в обучение пойти?

— Неплохо было бы, конечно, а ваши позволят?

— Все зависит от позиции главы рода, от ценности обучаемого, от его статуса… много от чего. Но — попробовать можно. Я поговорю с отцом.

— А кто у тебя отец?

Бабакан зашелся в смехе:

— Вот ты даешь! Не знаешь, с кем пиво пьешь, — глава рода у него отец! А ты с дочкой главы кувыркался… хе-хе-хе…

— Кстати, — смеясь сказал Алдан, — можно еще и через Аранну поговорить, отец ее обожает, не то что меня, непослушного озорника. Я с ней переговорю, а она с отцом, думаю, что-нибудь решим. Ну все, нам пора!

Мы еще раз пожали руки, обнялись, и эльфы растворились в стене леса.

— Все когда-то кончается, — с легкой грустью заметил Бабакан, — пиво тоже. Давай работать? Нам надо выяснить, куда тянется жила, какова ее протяженность, глубина залегания. Придется лазить по горам вдоль нее — надо зарисовывать все свои наблюдения. Сможешь?

Я смог. Следующие три дня мы усиленно таскались по горным склонам, мне приходилось до одури погружаться в глубину каменных массивов — честно сказать, мне это нравилось. Таких красивых картин я никогда не видел… Горы становились прозрачными, переливались, захватывали всю душу, — но теперь я был настороже и легко освобождался от их сладких объятий.