Вселенная великой Богини - Даниэль Ровски
Дикий ужас сковал мышцы Ставиль и напряг каждый уголок ее тела. Медленно, она повернулась к месту, где лежал труп Джины.
Лужа темной крови медленно растекалась в стороны. Сквозь ледяной купол пробивался свет, и блики на луже игрались с солнечными зайчиками, создавая безмятежную, спокойную картину.
Картину, на которой не было самой Джины.
От алой лужи крови тянулись разводы, тянущиеся за те сталагмиты льда, что создала Ставиль. Она прислушалась: тяжелые, тихие вздохи еле-еле отдавались эхом.
– Как ты это сделала?.. – Одними губами, отказывающимися шевелиться, прошептала Ставиль, уставившись в одну точку: прямо на глыбы льда, за которыми, предположительно, скрывалась Джина.
«Сделала что?».
– ВЫНЕСЛА МОЙ УДАР!!! – Прокричала Ставиль, схватившись за голову. – В тебе гребаная дыра. Твой живот распорот. КАК ТЫ ВЫЖИЛА?– Заорала она, не в силах осознать, что происходит.
«Существует три крисстарка. Как их там?.. Становление, Забвение и Возрождение. Пожалуй, самый опасный – Возрождение. Отличить их внешне невозможно, но если когда-то столкнешься с кем-то из них и тебе повезет убить его, а он вдруг не умрет – это он. Возрождение невозможно убить, название говорит само за себя. Они живут, пока не скончаются сами по себе… Только знаешь, вряд ли ты его встретишь. Я была с ним знакома и уже давно не встречала, а он ведь, по сути, бессмертный. Гниет где-нибудь себе и сходит с ума в одиночестве…» – Игиза рассказала ей о крисстарках. Но Ставиль не придавала этому значения.
До этих пор.
– Ты… Нет…
Ставиль схватилась руками за лицо и опустилась на колени. Игиза, прежде чем посылать Ставиль на эту миссию, объяснила, что Джина стала крисстарком лишь пару лет назад. Она не может быть…!
– Сверхпрочный купол, запрограммированный на саморазрушение при исполнении одного условия. Это условие… Только один может из него выйти. Это значит, что кто-то из нас должен умереть. – Донесся слабый голос Джины из-за глыб. Ставиль дернулась от ужаса, когда эхом пронесся стук шагов. – И эта смерть была предрешена тогда… Когда ты этот купол активировала.
Джина, рукой придерживая живот и прихрамывая, вышла. На лице и одежде все еще была кровь, но на одежде четко и ясно была видна дыра. Дыра, за которой красовалась белая, почти блестящая кожа. Нетронутая, без признаков травмы.
По щеке Ставиль скатилась слеза.
– Нет… – Повторила женщина. Джина тяжело глотнула и аккуратно подошла ближе, положив руку ей на трясущееся плечо.
– Мне очень… – Не успела договорить она. Не прошло и доли секунды, как Джина на высокой скорости врезалась в стену, издав оглушительный хрип. Ставиль поднялась и оскалила зубы.
– Не сметь. – Процедила она, делая медленные, обессиленные шаги к Джине.
Ставиль вскинула руку и десятки крупных ледяных игл вонзились в крисстарка, припечатывая к стене. Та закричала от боли, не в силах пошевелиться.
– Я победила. Я сильнее тебя. Ты должна умереть.
Джина сопротивлялась. Разрывая свое тело на куски, она поддалась вперед и вырвалась из игл. Кровь водопадом хлестала из ее рук, живота, ног и рта. Самые крупные раны на глазах затягивались, а мелкие продолжали кровоточить, оставляя за ней кровавый шлейф. Джина вовремя отпрыгнула, когда кулак Ставиль врезался в стену на том месте, где секунду назад была ее голова. От такого удара кожа на костяшках треснула, и начала сочиться кровь Ставиль.
Но ей было на это плевать. Рывком догнав Джину, она быстрым движением руки вырвала у девушки голову, откинув ногой тело. Голова осталась у нее в руке. Ставиль крепко держала ее пальцами, не давая начаться процессу регенерации.
Из шеи вместо крови начали плавно опускаться на землю серые снежинки, вытанцовывая вальс и пируэты. Неосязаемым ветром их понесло к телу. Вернее, к второй части шеи.
Невидимая сила вырвала голову Джины из рук Ставиль и приставила ее к телу. Регенерация началась прямо у нее на глазах. От ужаса Ставиль отошла на несколько шагов, завороженно наблюдая.
Рука Джины дернулась. Послышалось дыхание. Девушка закашлялась, выплевывая сгустки крови, и приподнялась на локтях.
Ставиль не могла поверить в то, что видит. Глаза точно ее обманывают, сейчас она очнется ото сна в своей собственной кровати, без каких-либо забот.
Джина поднялась на ноги. Ее руки и колени дрожали, а изо рта продолжала капать алая жидкость.
На место отчаяния и ужаса пришла ярость. Неудержимая злость к этой девчонке.
Ставиль ударила. И еще раз, когда Джина отрегенерировалась. И еще раз.
Она избивала ее снова и снова. Убивала, заставляя захлебываться кровью и кромсая ее мозги из раза в раз, ломая кости, пробивая в ней дыры и вырывая конечности, сопровождаемая криками агонии. С каждым разом это удавалось ей все медленнее и медленнее. Бессилие одолевало ее, и на двадцать четвертую смерть, она откинула Джину в сторону и осела на пол.
Девушка подползла в ней и прохрипела:
– А ведь все могло быть по-другому.
Не выражая никаких эмоций, Ставиль одарила ее измученным взглядом.
Джина покрылась инеем и стала крисстарком, закрыв глаза и дотронувшись до головы Ставиль.
– Помнишь?..
Ошибка вселенной. Подождите, пока пройдет перезапуск. Загрузка данных………
Теплое, безмятежное утро встретило Джину лучами солнца, пробивающимися сквозь шторы в комнате общежития Гильдии. Андреа уже давно встала: у младшего руководителя всегда полно работы. В отличие от ее помощницы, у которой сегодня долгожданный выходной.
Присев на кровати и сладко потянувшись, она рывком открыла штору, впуская в комнату яркий, на секунду ее ослепивший, свет палящего солнца. Насладившись блаженным теплом пару секунд, она вскочила с постели и начала новый день.
Улицы по своему обыкновению были наполнены людьми. Торговые лавки кишели всевозможными товарами, а покупатели громко ругались с продавцами, пытаясь сбить цену. Ничего нового и удивительного, такое можно увидеть на улицах столицы Оостероса каждый день. Но что-то внутри Джины подсказывало, что сегодня будет необычное утро.
Поздоровавшись с парочкой попавшихся на пути знакомых, Джина поспешила на назначенное место встречи. Их любимое кафе: «Рыба у Пита!» находилась совсем недалеко, но опаздывать совсем не хотелось. В руке девушка сжимала записку, найденную утром на столе: «Буду поздно. Оставьте мне вкусняшек от Пита! И оставьте все веселье на вечер, когда я
