Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
— Пестователь, — сказал он. — Разве не полюбил я тебя так сильно, что буду иметь от тебя сына? Или же ты хочешь еще раз поиметь мою женщину, если она так тебе понравилась? Почему же ты выделяешь Куи, а обо мне позабыл?
— У тебя всего лишь десять лошадей, а мне нужны наездники. Хорошего оружия у тебя много, но вот лошадей маловато, сможешь ли ты обеспечить мне пятнадцать наездников, чтобы я мог иметь третий отряд под твоим командованием?
— В половине дня дороги отсюда живут варцяне. Они разводят лошадей для князя Пепельноволосого. Ночью мы нападем на их конюхов.
— Ну да, а потом, когда вы все уедете со мной, они спалят вашу весь, уведут ваших женщин…
— Так что же мне делать, господин?
Даго покопался у себя во вьюках и достал второй мешок с денариями.
— За хорошего, объезженного коня в стране франков платят триста денариев. У тебя уже есть десять лошадей, так что поедешь к варцянам и купишь у них еще пять, по сотне денариев за каждую. Мешок пускай возьмёт Херим, он же пусть произведёт оплату, чтобы стало ведомо — эти лошади для Пестователя. Не будет грабежа — значит не будет ссор и мести. Придёт время, и варцяне станут отдавать лошадей задаром, поскольку обещаю тебе, если от моего семени у твоей женщины родится сын, вся земля отсюда и далеко к северу будет называться Землёй Палуков.
Палука опустился на колени и поцеловал щит Даго.
— О, Пестователь, — сказал он взволнованно. — Я не беден, так что не нужен мне твой мешок с денарами. У меня закопаны золотые солиды. За них я куплю самых лучших лошадей.
Ночью Даго проснулся от лёгкого прикосновения руки. У самого уха он услыхал шёпот Зифики:
— Ночь темна и тепла, господин. Я же хочу выкупаться. Пойдём со мной, чтобы никто не видел, что я женщина.
Даго пошёл с нею к озеру, где Зифика разделась перед ним без всяческого стыда. То же самое сделал и он сам.
— Разве не понимаешь ты, Зифика, что это как раз от меня грозит тебе то, что ты сама считаешь наихудшим? Гляди, как при взгляде на тебя поднимается мой член.
Девушка легонько коснулась вставшего члена пальцами, а потом язвительно ответила:
— На самом деле, ты жаждешь только власти. Известно ли тебе, сколько золота есть у королевы Айтвар в краю Квен? Подумай об этом золоте, и тогда член твой встанет еще сильнее. Когда я захочу тебя, тогда же и возьму, а потом убью.
Сказав это, Зифика застегнула пояс с ножом на своих бёдрах и без всплеска погрузилась в воду. Даго же долго стоял на берегу и думал о золоте королевы Айтвар, ибо ведомо было ему из «Книги Громов и Молний», что война — это самое дорогостоящее дело на всей земле.
Палука пригнал от варцян пять лошадей. Куи приделал мундштук к кривому воловьему рогу. На большом пастбище за озером Даго учил воинов. Если рог звучал низко, это означало, что воины двумя рядами должны ударить на врага. Если же рог звучал тонко и долго — они должны были наступать лавой, широко растянувшись. Три коротких, вроде бы отчаянных стона рога означали сигнал к повороту и отступлению. Если после того раздавался низкий зов рога, это говорило, что бегство обманное, следовало тут же возвращаться и вновь атаковать противника.
— Откуда тебе, господин, ведомо это чудесное искусство строить воинов к бою? — спросили однажды у Даго Куи и Палука.
— Я долго пребывал при дворе цесаря ромеев и приглядывался к воинским учениям. Еще я жил при дворе Людовика Тевтонского. Но из всех видов ведения войны более всего ценю я умение обманного боя.
— А оно очень трудное?
— Да. К тому же оно требует знания умения маскировки, искусства владения разумом, чтобы тот был холодным. Делайте как я, и я сделаю вас теми, кто поведут воинов в сражение, то есть — Воеводами.
Пуща продолжала шуметь о Пестователе. Каждый день в весь прибывали новые воины — по двое, по трое, а то и по пятеро. Пеших Даго отправлял по домам и приказывал добыть себе лошадей, конных же оставлял и формировал из них четвёртую дружину. А тем временем уже переставало хватать для всех еды, хотя за денарии Даго даже из дальних весек привозили в селение Палуки хлеб и кашу. Потому в окрестных лесах устраивались охоты. Даго не был доволен оружием некоторых воинов. Одежда, шлемы, мечи, а также наконечники копий и пик требовали починки.
— За день дороги отсюда по направлению к Гнезду живёт кузнец Авданец, — сообщил Палука. — У него своя весь. Помимо кузнечного дела он занимается еще и чарами. Он куёт хорошие наконечники и чинит кольчуги каждому, кто хорошенько заплатит.
В пятый день месяца Липень, когда у озера сладко пахло липовым цветом, сорок и пять всадников, разделённых на три отряда, вышли двумя рядами из веси, направляясь к кузнице Авданца. Вёл всех Палука, но впереди ехал Даго — в золотом панцире, в белом плаще и с открытой головой. Белый его конь по имени Виндос время от времени тихо ржал, как бы радуясь, что снова можно бежать тихой трусцой. Рядом с Даго на своём черном жеребце ехала Зифика со своим серебряным щитом, и Херим, который к этому времени уже немного научился владеть мечом. Херим стал любимцем всех воинов, так как нравилось им слушать о приключениях Даго, о его сражении со Змеем, о его происхождении от великанов, о его великом умении чаровать и о том, как от Свободных Людей их предводитель получил титул Пестователя. К тому же Херим пробуждал уважение и даже страх, когда стало известно, что он умеет лечить людей. При дворе ромеев часто говорили, будто склавины страдают от накожных болезней. И правда, у многих воинов были гнойные нарывы, называемые чирьями, которые Херим разрезал ножом, а затем тщательно выдавливал из них гной и стержень, называемый еще корнем. Мучили их еще и различного вида парши и лишаи. Другие жаловались, что внутри их поселились существа, называемые рупьями, черваками или глистьями.
Против бородавок и лишаёв Херим применял растение, что называлось бедренец, а от глистов — дикую рябину и пижму, к
