Воин Ллос - Роберт Энтони Сальваторе
— У тебя были любовницы, — ответила Аззудонна с кривой усмешкой. — Так ведь?
— Это было утешением. Это было бегством от окружающей нас реальности. Она замечательная женщина, и я всегда буду заботиться о ней. Но все было не так. Такое чувство, что мы только что встретились, и в то же время, как будто мы были вместе целую вечность. Я не могу представить свою жизнь без Аззудонны. Я всегда рад тебя видеть, и все же, я ужасно боюсь, потому что ты здесь.
— Я не позволю тебе умереть, — прошептала она, придвигаясь ближе для поцелуя, а затем прошептала на ухо Заку:
— И я знаю, что ты не позволишь им убить меня.
Вскоре после этого труппа снова двинулась в путь, добиваясь хороших успехов, их шаги были легкими, когда они углублялись в Подземье. Во время каждого перерыва жрецы приносили еду и питье, а также заклинания исцеления для больных ног, в то время как Алефаэро устанавливал магическую тревогу, а Нвизи бросал свои цветные драгоценные камни, читая их танец, распознавая их путь, а таке проверяя, нет ли поблизости опасностей, которые могли бы скрываться поблизости.
И их было много, но все они были прирожденными хищниками, будь то животные или монстры, а не дроу-жрицы Ллос. Дальше по коридору спаривающаяся пара ускользающих зверей, крупных шестиногих кошек с парой похожих на хлыст щупалец, растущих из их плеч, построила свое логово, которое, как предупредил Нвизи, было заполнено квинтетом детенышей. Закнафейн знал об опасности ускользающих зверей, но ему не нужно было предупреждать каллидийцев, потому что они тоже были знакомы со странными монстрами, которых они называли дирлаграунами.
Искусные в приготовлении не только простого хлеба, жрецы волшебным образом создали толстые куски мяса, в то время как волшебник Алефаэро сотворил плавающий волшебный диск. Они загрузили волшебную тележку и отправили ее по боковому проходу, нагруженную штабелями, которых хватило бы, чтобы дирлаграуны были сыты в течение многих десятидневок.
Заку пришло в голову, что истинный ужас Подземья всегда заключался в элементе неожиданности. В этих туннелях и пещерах никогда нельзя было терять бдительность, потому что это означало бы нарваться на засаду.
В Подземье всегда было какое-нибудь существо, что-то поистине чудовищное, готовящее засаду.
Но благодаря ясновидению Нвизи эта грань катастрофы притупилась, и труппа двигалась день за днем без особых проблем, делая много коротких привалов, а Алефаэро наколдовывал маленькие полусферические защитные купола для более длительных остановок.
Это оказалось самым легким путешествием, которое Закнафейн когда-либо совершал по извилистым путям Подземья, и хотя он не знал, как это может обернуться, когда их настигнет настоящая беда, что в конечном итоге и произойдет, его уверенность в своих товарищах только возросла. Он отбросил свои страхи, наблюдая за их, казалось бы, чрезмерной радостью от набега на логово монстра, которого они с Галатой убили, и начал понимать, что любая детская открытость или широко раскрытые глаза, которые он мог наблюдать среди них — это еще не вся история этих храбрых эвендроу.
Он подумал об их игре в Каллиде, где они танцевали, пели и глупо хихикали над небылицами и непристойными играми, а затем он подумал об их более серьезной игре, о своей драке с Адин Дуайн в бочке замороженного винограда и о Каззкальци, кровавом спорте.
Да, этих эвендроу было легко недооценить.
И все, кто это делал, были действительно глупцами.
Зак знал, что они были недалеко от Мензоберранзана, и некоторые туннели и многоярусные пещеры были ему очень знакомы. Они миновали грибной сад, страну гигантских миконидов, грибного народа. Зак бывал в этом месте много веков назад — вечно предприимчивый Джарлакс не раз имел дело с миконидами и торговал с ними грибами, которые составляли основной ингредиент некоторых из самых популярных напитков в его таверне в Браэрине. Казалось, мало что изменилось, поскольку весь этот мир Подземья был буквально высечен из камня.
Зак подумал о своей родине, Мензоберранзане, городе и пещере, которые простояли тысячелетия. Каждая семья дроу пыталась оставить на нем свой след, будь то винтовые лестницы, перетекающие от сталактита к сталактиту, подсвеченные волшебным огнем различных оттенков, но это были такие мелкие детали, подумал он. Он был уверен, что город выглядел почти так же, как вскоре после своего основания.
Высеченный в камне, как обычаи жестоких жриц. И вот они здесь, пытаются все это изменить.
Он старался не зацикливаться на этой, казалось бы, невыполнимой задаче, сидя в одиночестве на плоском камне и перекусывая во время перерыва в марше.
— Как близко мы к городу? — спросили его, и он обернулся, чтобы увидеть Галату, идущую к нему, с Аззудонной и Айидой позади.
— По извилистым туннелям или по прямой через каменные стены?
— По прямой, — сказала Галата.
— Вероятно, не больше мили. Но у нас впереди еще, по крайней мере, целый день марша по извилистым туннелям. А что?
— Нвизи кое-что нашел, — объяснила Галата. — Пойдем.
Они прошли мимо множества отдыхающих, кто-то ел, кто-то пребывал в дремлении, и миновали несколько боковых пещерок в неровном туннеле, ширина которого в некоторых местах едва достигала пяти футов, а в других — в пять или шесть раз больше.
Зак услышал взволнованный шепот — Алефаэро и Авернила, подумал он, — когда они подошли к одной из боковых ниш, разноцветное сияние разлилось по коридору перед ними. Завернув за угол, они обнаружили этих двоих вместе с Нвизи, который ползал по полу, его семь драгоценных камней плавали в воздухе перед ним, образуя различные формы, в то время как волшебник-улутиун создал скульптуру на полу комнаты, иллюзорное изображение другой пещеры.
— На что я смотрю? — спросил Зак.
— Пещера, — сказал Алефаэро. — Нвизи воспользовался своим дальним зрением, чтобы рассмотреть пещеру недалеко отсюда.
Зак придвинулся ближе к маленькому человечку, даже опустился на четвереньки рядом с Нвизи, который, казалось, не замечал его, а просто продолжал рисовать, или лепить, или что бы
