Нелюбезный Шут (СИ) - Зикевская Елена

Жив! Он жив!

От счастья и радости я снова разревелась, торопливо укрыв Джастера плащом и подложив ему под голову подушечку из шатра, чтобы было мягче. Лицо воина по-прежнему выглядело безжизненным, но мне показалось, что пепельный оттенок стал чуточку слабее.

— Прости меня, — я осторожно провела пальцами по руке воина. — Прости…

Голубой огонь недовольно полыхнул, и я почувствовала, как меня отталкивает от Шута.

— Ухожу, ухожу, — негромко пробормотала я, оставляя Живой меч наедине с хозяином.

Всё равно я ничем не могла помочь.

Или призрачный змей уговорит Джастера вернуться, или нет.

Мне же предстояло заняться насущными делами. Потихоньку вечерело, и небо окрасилось нежным розовым, предвещая безоблачную тёплую ночь. Подбросив в костёр веток из запасённых Джастером, я принесла воды и повесила котелок над огнём. Варить похлёбку мне не из чего — крупа хранилась в торбе Шута, но у меня ещё оставались сухари, и я перекусила ими, запив кипятком.

Разложив травы для просушки — не пропадать же им зря, — я посмотрела на темнеющее небо и только сейчас начала понимать, насколько удобно и легко было путешествовать с Джастером.

Он присматривал за костром, приносил для него топливо, хранил и добывал еду и…  заботился о нашей безопасности.

А теперь…  Теперь я осталась с небольшим запасом веток для костра, без еды и…

И граница, установленная Шутом, исчезла.

А с реки послышались весёлые голоса.

С замирающим сердцем я встала и смотрела, как на луговину из воды выходили бледнокожие красавицы в туманных рубахах и кувшинками в распущенных волосах. Они смеялись и протягивали руки к тонкому месяцу, но ровно до того момента, как заметили отсутствие пурпурного света, разделившего луговину утром.

В то же мгновение все пятеро оказались у бывшей линии границы.

Одна из них, осторожно вытянув руки и не встретив сопротивления, медленно растянула губы в хищной улыбке, обнажая игольчатые зубы.

— Охраняй его! — я коротко оглянулась на едва живого воина, отметив краем глаза полыхнувшее синее пламя, пока пальцы торопливо рисовали в воздухе боевую руну.

«Чёрный — цвет защиты и защитников…» — всплыло вдруг в голове. Великие боги, это словно в другой жизни было, а не сегодня днём…

«А ты боишься? — как живой прозвучал в голове голос Шута. — Не спеши. Спокойно целься и отпускай…»

С нескольких шагов я не промахнусь. Только силы надо вложить побольше, чтобы противник не встал…

Джастер…  Как же мне тебя не хватает!

— Сссссссс…  — водяницы, хищно щерясь и жадно облизываясь, наступали полукругом. — Ссссссъесссссть…

— Обойдёссся! — зло прошипела я в ответ, отправляя руну в ближайшую нежить.

Удар превзошёл мои ожидания.

Яркая вспышка меня едва не ослепила, а водяницу отбросило на несколько шагов, и она каталась по траве, извиваясь и стеная от боли.

— Сссссссесссссстрица…  — товарки скорбно всплеснули руками и дружно оскалились на меня: — Ссссссъесть!

— Джастер! — испуганно завопила я, торопливо рисуя новый знак. Но водяницы не собирались давать мне возможности спокойно прицелиться.

Четыре белёсые тени метнулись в разные стороны и я только головой закрутила, отчаянно пытаясь понять, где хоть одна из них!

— Сссссъем! — чудовищная рыбья морда возникла передо мной, и я с перепугу впечатала руну прямо между жёлтых глаз.

Оглушительный визг — и водяница отпрянула, схватившись руками за лицо, а я шарахнулась в другую сторону и запнулась о брошенный мной пояс с мечом, поскользнувшись на мокрой коже и упав на траву. Только это спасло меня от удара другой водяницы, подкравшейся со спины: нежить промахнулась и перелетела через меня, вытянув вперед руки, совсем как человек.

Но я не успела нарисовать новый знак: голубая огненная плеть сверкнула в воздухе, и водяница упала, рассечённая надвое. Нежить беззвучно разевала рот, но её тело таяло, растекаясь болотной водой.

Живой меч мог за себя постоять!

— Спасибо! — крикнула я ему, торопливо оглядываясь в поисках оставшихся противниц.

Невредимые водяницы проявились в десятке шагов от нас. Пострадавшие от моих знаков «сестрицы» жалобно стонали и умоляли им помочь.

Я торопливо поднялась на ноги и начала рисовать новый знак. Нежить зашипела, но снова атаковать не решалась, словно чего-то поджидая.

Я скосила глаза в сторону реки и поняла, что, кажется, теперь мне придётся совсем туго.

Спокойная водяная гладь вспухала горбом.

На защиту своих жён пожаловал сам хозяин.

В следующий миг я ощутила за спиной какое-то движение, и тут же мне на плечи опустилась ощутимая тяжесть. Обмерев, я скосила глаза и поняла, что на моих плечах горят синим пламенем когтистые чешуйчатые лапы.

Воздух вокруг задрожал, и я крепко закрыла глаза, внутренне приготовившись к чему-то ужасному.

Очень хотелось заткнуть уши, но я боялась пошевелиться.

Змей над моей головой открыл пасть, и Живой меч закричал.

Когда я пришла в себя, то решила, что потеряла слух: вокруг царила полная тишина. Ни водяниц, ни их товарок, ни водника не было. В тёмном, почти чёрном небе горели звёзды и красовался убывающий месяц луны Цветущих садов. Не было слышно сверчков, не звенели комары, не плескала рыба в реке. Я торопливо прочистила уши и чуть не заплакала от радости, услышав шорох ткани, а затем негромкое потрескивание догоравших в костре веток, едва слышный плеск волн о берег и шёпот ветра в кронах ив.

А я-то думала, водяницы громко визжат…

Джастер!

Я обернулась, с испугом ища взглядом тело воина.

В темноте чёрная одежда почти сливалась с травой, и, если бы не тусклый отсвет костра и еле заметное голубоватое свечение живого меча, я бы могла легко запнуться о раненого, как запнулась о брошенный мной пояс с оружием.

Найдя его под ногами, я подняла свой меч и с горечью покачала головой, глядя на пустые ножны кинжала.

Из-за него Джастер сейчас ни жив, ни мёртв. И он же спас мне жизнь…

Вздохнув, отнесла пояс к шатру и рядом бросила кинжал.

Хотя Джастер сделал это оружие для меня, я больше не желала иметь с этим ничего общего.

В руки даже брать его не хочу.

Хватит с меня.

Не ведьминское это дело — оружием размахивать.

Лучше бы я у Джастера целительству поучилась, вот бы что совсем бы не помешало…

Подкинув в костёр пару веток, я принесла из шатра покрывало, расстелив возле бесчувственного мужчины.

Живой меч полыхнул синим, когда я осторожно перекатила воина на спину, устраивая его на покрывале.

— Не бойся, тебя не оставлю, — я устроила руку с мечом поверх окровавленной рубахи и осторожно, волоком, потащила свою ношу поближе к костру.

Великие боги, я и не думала, что Джастер такой тяжёлый…

Тащить Шута в шатёр я не собиралась: что-то мне подсказывало, что воину надо оставаться под открытым небом. Живой меч снова полыхнул голубым, и я послушно вернула воина набок, а меч — под рану.

Как огненный змей умудрялся изъясняться без слов — я не понимала. Но зато чётко знала, что он от меня хочет.

И что хочу я сама.

— Пусти, — я приподняла край чёрного плаща. — Ему нужно живое тепло.

Невидимое сопротивление исчезло, и я устроилась за спиной Шута, осторожно прижавшись к нему, чтобы было теплее.

Голубой змей кольцом обернулся вокруг нас и положил голову на бок Джастера.

— Будешь караулить всю ночь?

Призрачный змей устало прикрыл чёрные глаза, и я поняла, что караулить придётся вдвоём.

Всю оставшуюся ночь я дремала вполглаза, следя, чтобы водяницы не посмели вернуться.

Не помню, как я уснула, но проснулась, оттого что раненый слабо шевельнулся.

Солнце стояло довольно высоко.

— Джастер! — я вскочила на ноги, торопливо протирая одной рукой глаза, а второй ощупывая его бледное лицо. — Ты как?

Вместо ответа он тяжело перекатился на спину и расслабленно отпустил Живой меч. Серый клинок стал почти чёрным и никак не отреагировал на разжатые пальцы хозяина.