Донован Фрост - Храм ночи

Осторожно, производя шума не больше, чем падающий с дерева лист, он вернулся в свою комнату. Увиденное оказалось хуже самых мрачных его предположений. Но что бы ни творилось в этом богами проклятом замке, не стоило показывать своей осведомленности, пока он не решит, что же делать дальше. Не решил он этого и вечером, когда отправился проверять расставленных на стенах часовых. В свете заходящего солнца ему даже начало казаться, что единственный глаз вновь сыграл с ним злую шутку.

Схватка на площадке началась внезапно, и, если бы Диго не подоспел вовремя, унесла бы добрый десяток человек. Свирепый нордейхмский пес — ужас снежных пустынь, — спокойно лежавший у стены казармы, внезапно набросился на одного из замковых слуг, носивших еду в казарму, где размещались пикты, ваниры и асиры, — дикари прекрасно уживались друг с другом. Собака вцепилась в горло слуге и рвала его, издавая одновременно яростное рычание и жалобный вой. Казалось, что пес бросился в схватку от невыносимого страха. Человек делал бесплодные попытки выбраться из-под навалившегося на него зверя, но вскоре затих. Пес, задрав морду кверху, завыл — жутко и жалобно. Этот вой часто можно услышать в заснеженных пустынях Ванахейма перед битвой. Ваниры говорят, что собаки, предчувствующие свою смерть, поют свою прощальную песнь.

Для этого пса песнь действительно оказалась прощальной. Сухо щелкнул арбалет, и короткая толстая стрела погрузилась в шею пса. Спешившие на выручку товарищу слуги отомстили за его смерть.

Почти одновременно мелькнул в воздухе нордхеймский топор, и арбалетчик упал с размозженной головой. Одетые в волчьи шкуры, ваниры бросились на обидчиков. Вслед за ними выскочили асиры и пикты. Дикари не были вооружены, но одного их вида хватило бы, чтобы обратить слуг в бегство. Однако челядинцы не побежали. Еще раз щелкнул арбалет, и тяжелая стрела вошла в грудь пиктскому вождю.

Пикты завыли и бросились вперед. Приземистые воины с перьями в волосах горели жаждой мести. Слуга, державший арбалет, был убит мгновенно. Один из пиктов высоко поднял его отрезанную голову, с которой капала кровь. Второго слугу исполосовали кремневыми ножами. Лишь решительный окрик Диго предотвратил дальнейшее избиение.

Вместе с подошедшим Торкилем им удалось успокоить дикарей, горевших жаждой мести. Хозяин замка пообещал пиктам щедрую виру за убитого вождя, но Диго мог поклясться, что во взгляде Торкиля, когда он смотрел на погибшего, мелькнуло удовольствие.

Вечером на замковом дворе запылал погребальный костер. По своему обычаю, пикты провожали на Серые Равнины погибшего вождя — далекого потомка прославленного Брула-копейщика.

Наверное, подсыпанное зелье продолжало действовать. Но видение было настолько реальным, что не вызывало ни малейшего сомнения. Он чувствовал даже исходивший от заморийца запах — запах крови и смерти. Армледер закрыл глаза и вновь открыл их. Видение не исчезало. Некоторое время аренджунец безмолвно рассматривал гвардейца, затем почему-то поклонился. В поклоне проскальзывало почтение и благодарность. Замориец отвернулся и вышел из комнаты тем же путем, которым попал сюда.

Разум человека не мог перенести кошмарного видения, и Армледер погрузился в спасительный сон. Разбудило его легкое прикосновение. Выбравшись из плена мрачных видений, он рванулся, сев на кровати. Оцепенение прошло. Тело двигалось так же легко и послушно, как обычно. Перед ним стоял один из замковых слуг, видимо, тоже из Посвященных, и почтительно протягивал перед собой поднос, уставленный разнообразной едой и питьем.

— Прошу вас отведать, господин. Вскоре состоится Посвящение, а сейчас пожалует Великий Мастер и ответит на ваши вопросы, убедившись в вашей решимости стать на Великий Путь.

Внезапно Армледер почувствовал зверский голод. Забыв об осторожности, он набросился на еду. Холодное мясо и лепешки показались ему самым вкусным что он пробовал в жизни. Он плеснул себе в кубок вина из принесенного слугой кувшина, но вовремя вспомнил о подсыпанном ему зелье и удовольствовался чистой водой из второго кувшина. Только здесь он полностью осознал слова слуги. Сегодня — Посвящение! Значит, он провел в этой комнате целых два дня, ведь Торкиль говорил, что Посвящение состоится на третий. Одурманенный вином, он потерял чувство времени. Два дня он беспомощно лежал здесь, наблюдая колдовские картины.

Армледер резко вскочил, опрокинув столик, на котором стоял поднос. Осколки посуды рассыпались по полу, заблестело разлитое вино. Появился слуга, вытер пол, подобрал осколки и вновь выскользнул за дверь.

Армледер лихорадочно расхаживал по комнате, пытаясь понять, что же ему теперь делать. Надо постараться узнать у Торкиля, что происходит в мире, ведь мятеж уже должен был начаться. И, пожалуй, рано говорить с братом, приставив кинжал ему к горлу, — необходимо проникнуть в подвал и посмотреть на таинственное подземное святилище. Что-то подсказывало Армледеру, что ответ на все вопросы он сможет получить лишь там.

Когда открывшаяся дверь впустила в комнату Торкиля, Армледер был готов к разговору с братом. Он спросил, когда наступит то великое будущее, которое он видел, и неизбежно ли оно. Значит ли это, что теперь ему можно ничего не опасаться в битве, поскольку он видел себя в будущем. Торкиль ответил, что показанное было не будущим, которое увидеть нельзя, поскольку его еще не существует, а видением мыслей, планов, которым не в силах ничего помешать.

— А как идут дела сейчас? — поинтересовался Армледер. — Наверное, провинция уже у нас в руках?

Торкиль несколько помрачнел:

— Этому варвару откуда-то стало известно о наших планах. Им удалось подавить восстание немедийских баронов и отбить атаку на поместье наместника. Сейчас он пытается штурмовать замок. С горстью воинов он пошел напрямик через горы, угодив прямо в расставленные Диго ловушки.

Теперь он стоит под стенами, но не решается штурмовать, понимая, что мы полностью уничтожим его армию. Правда, у нас недостаточно сил, чтобы одним решительным ударом покончить с этим ублюдком. Но у меня есть в запасе кое-что, Варвар не уйдет отсюда живым!

— Туранцы? — лениво поинтересовался Армледер.

— Не только, — загадочно произнес Торкиль, — подожди, и все узнаешь. Увидишь своими глазами. — Он замолк, не желая открывать брату ничего сверх того, что уже было сказано.

Вялым голосом Армледер проронил несколько ничего не значащих фраз, восхитился великим будущим, ожидающим страну под их властью, затем притворился, что хочет спать.

— У тебя очень крепкое вино, брат, — произнес он, зевая, — после него тянет в сон. Я хотел бы отдохнуть перед церемонией.