Оксана Панкеева - Дороги и сны

Почему?

Предположение о внезапно прорезавшейся у нее способности к позитивной реморализации Ольга оставила падре Себастьяну и его братьям по вере. Они как раз полагали, что этим даром владел Учитель, но передать его кому-либо из учеников так и не сумел.

Единственной приемлемой версией, что пришла Ольге в голову, оставалось вмешательство высших сил, то есть его величества Шеллара. Чего еще он наплел своему правителю, кроме услышанной вчера истории о несуществующей любовной связи, Ольга не смогла вообразить, хотя честно попыталась. Скорее по привычке поломав голову над этим вопросом, она в очередной раз смирилась с тем, что помыслы его величества неисповедимы и недоступны средним умам, и перешла к материям приземленным и прозаическим.

На данный момент в ее распоряжении имелось: одно платье (надеванное), одна пара туфель, а также чулки и панталоны, вчера постиранные и еще мокрые. Ах да, еще халат с розами, удручающе провисший в том месте, где у прежней хозяйки находилась грудь пятого размера. Расхаживать в подобном виде Ольга не хотела бы даже перед демоном. Хотя почему «даже»? Меньше всего ей мечталось, чтобы господин наместник обсмеял ее внешний вид так же, как вчера — умственные способности.

На всякий случай Ольга сунула нос в шкафы — вдруг Камилла забыла еще что-то, кроме халата, например юбку? — и с изумлением обнаружила, что платяной шкаф полон одежды, словно никто никуда и не уезжал. Это как же, наверное, торопилась бедная дама удрать на север, что бросила почти весь свой нехилый гардеробчик на растерзание господину наместнику и его наложницам?

Перед ящиком с нижним бельем Ольга некоторое время постояла в мучительной борьбе. Естественная брезгливость цивилизованного человека категорически возражала против чужого исподнего, однако некий инстинктивный ужас требовал немедленно надеть хоть мешок из-под цемента, но не ходить без трусов, ибо это опасно! Чем именно может защитить жалкая батистовая тряпочка в случае опасности, здравый смысл объяснить не брался. Однако подсказывал, что если последнее время с Ольгой происходят некие мистические чудеса, причем без всяких мыслительных усилий с ее стороны, то лучше уж послушаться. А также напоминал, что белье чистое, выстиранное и выглаженное.

Панталоны Камиллы стали бы Ольге впору где-то месяца через три-четыре, вот тогда им бы и впрямь цены не было. Сейчас же пришлось их сильно присобрать, обернуть шнурок вокруг себя и завязать на спине. На корсеты она даже смотреть не стала, ибо они пригодились бы ей не более, чем Шарику кавалерийское седло, а сразу перешла к отделению с верхней одеждой, перед коим и застыла в унынии и беспомощности.

Рукоделие Ольге всегда давалось тяжело. В отличие от стряпни, с которой проблем не бывало, и уборки, которой препятствовали, честно скажем, банальная лень и повышенная терпимость к беспорядку, попытки приобщиться к высокому пошивочно-закроечному мастерству оканчивались обычно плачевно и убыточно. Не выдерживали они столкновения с ужасающей врожденной бездарностью. Заштопать носок, стянуть стрелку на колготках или вышить рядок-другой кривеньких крестиков, обладающих неповторимой индивидуальностью, Ольге еще было под силу. Но скроить даже простенькую прямую юбку, следуя четким и понятным указаниям инструкции, или же собрать в одно целое детали выкройки из журнала «Бурда Моден» оказывалось свыше ее скудных талантов. Мысли же о том, чтобы уже готовую вещь каким-то образом распороть и сшить заново, подогнав по фигуре, приводили Ольгу в такой ужас, словно ей предстояло поупражняться в полостной хирургии на живом человеке.

Однако же делать было нечего (в обоих смыслах), и так же нечего было терять. Экспериментального материала — полный шкаф. Где-то в комоде, разыскивая вчера инструменты, Ольга натыкалась на швейные принадлежности. Времени имелось предостаточно, и что-то подсказывало, что терять его не придется даже на прием пищи, так как наместник наверняка о ней опять забыл за своими государственными делами. Вздумай он завести хомячка, бедное животное сдохло б с голоду через пару дней.

Ольга решительно выбрала из вороха платьев одно попроще, расстелила на кровати и задумалась. Остатки школьных знаний о геометрии позорно пасовали перед действительностью, исполненной неправильных кривых с невычисляемыми изгибами.

Во-первых, то, что у Камиллы считалось соблазнительным декольте, у Ольги просто сваливалось с плеч, не задерживаясь даже на бедрах. Во-вторых, шнуровка на всех платьях располагалась исключительно сзади, и как-то ее переставить наперед не представлялось возможным, разве что развернуть все платье. Ну а в-третьих… все тот же больной вопрос с провисающим лифом…

Размышляя над этими проблемами, Ольга неторопливо достала из комода нужную шкатулочку, вдела нитку в иголку, затем попыталась сложить вместе две половинки ножниц. Ножницы не складывались. Никаких умных мыслей в голову не приходило. Пригорюнившись, Ольга еще раз полюбовалась на платье и решила не строить из себя храброго портняжку, а просто надеть наизнанку, обтянуть по фигуре, сколоть где надо булавками, а потом по этим местам прошить. Но и этого ей сделать не удалось.

— Чем вы там вообще занимаетесь?! — орал Харган, с каждым словом все больше свирепея. — Почему в Ортане нет никаких разбойников? Почему в Галланте они так и не вылезли из своего леса? Почему в Эгине с ними успешно борются? И только у вас полная анархия и безнаказанность! Ты там во дворце для чего сидишь? Для красоты? Я тебя для чего на службу брал — чтобы ты тронный зал перекрашивал и новые гимны сочинял? Работать кто будет? Ты, лично ты там за все отвечаешь! — Кожистый, похожий на перчатку палец обличающе уткнулся в перепуганного да Косту. — Почему у тебя во дворце устраиваются приемы, когда в столице нечего жрать?

Прочие «руки наместника в столицах» безмолвно и неподвижно внимали, стараясь никак не обнаруживать своего присутствия. Да Коста, почти ровным слоем размазавшись по спинке кресла, судорожно мямлил что-то о происках врагов ордена, которые и есть во всем виноватые.

— А Радужный Камень тоже враги ордена украли? Ты собственных наемников неспособен в узде держать, как ты собираешься управлять страной?

Неизвестно, до чего бы дошел разбушевавшийся наместник, так как в гневе был он уже близок к тому, чтобы наплевать на совет Шеллара и все-таки прикончить бездельника, но вмешался случай, который мистралиец, несомненно, счел счастливым, а Харган — крайне неуместным и досадным.

В зал совещаний неожиданно вломился солдат, охраняющий дверь в этот самый зал, и, лихо отсалютовав присутствующим, гаркнул: