Роберт Холдсток - Железный Грааль

– Нас ждет старый друг, – напомнил я ошеломленному событиями Рубобосту. – Волынщик. Помнишь такого?

– Такое не забывается, – пробормотал дак. Его сроду не радовали пронзительные звуки, которые кое-кто называет музыкой.

Если я ожидал увидеть весельчака Все-нипочем, которого знавал встарь, то меня настигло разочарование. На полу скрючился обросший, костлявый, испуганный человек. Слезящимися глазами он смотрел на сочувственно склонившихся к нему аргонавтов. Жалкая тень веселого ирландца, провожавшего меня от реки богини Даану к оракулу Аркамона в Греческой земле. В углу комнаты я приметил груду пищи – сверху свежей, но внизу протухшей и кишевшей червями.

На полу валялся мусор – обрывки кожи, обломки костяных и деревянных дудок.

– Что с тобой? Что с тобой? – помнится, бормотал я, подходя к нему и беря его за руки. – Кто-то за тобой не усмотрел. А я-то думал, твои песни выручат из любой беды.

– Мерлин, – выдохнул Илькавар, сжав мои пальцы, и прежний огонь загорелся в его глазах. Он всматривался в мое лицо, желая, может быть, увериться, что перед ним и впрямь тот самый человек, которому он помог когда-то. – Этот океан полон чар и мороков, – заговорил он, словно прочитав мои мысли. – Сплошные мороки. Словно я связался с самим богом плутовства!

И он снова притянул меня к себе. В его дыхании ощущался резкий запах желчи, слезы бежали из опустошенных глаз, состарившихся еще раньше изможденного лица.

– Это и вправду ты? Ты нашел меня? Значит, песня долетела? Они ни разу, ни разу не дали закончить песню. Ублюдки! – воскликнул он и повторил горестно: – Ублюдки! Ублюдки!

Все молчали.

– Моя песня долетела? – снова спросил он, оборвав стон. Взглянул хитровато. – Я нашел средство выпустить одну песню. Трубы на берегу, у единственного причала. Они смотрели, как я их строил. Сверху. Но к морю они не выходят. Если бы я мастерил простую волынку, мне не дали бы закончить, а вот обтесывать и долбить стволы, большие трубы – не мешали. Небось не догадались, что я затеял. – Он тихо захихикал. – Я настроил звук, чтобы он напомнил тебе ту песню. Помнишь ту песню? Ту, что мы пели, вызывая Медею из подземного мира? Пять нот! И ты их услышал!

Добрый бог в Дубе! А ведь я их слышал! В самый первый день как вернулся в Тауровинду и застал там Трех Ужасных Вестниц, дразнивших меня из-под балки дома Урты. Я расслышал тогда в зимнем небе вздохи музыки, но не узнал отчаянного призыва Илькавара. И на берегу тоже, хотя те ноты были слишком низкими и протяжными, чтобы разобрать мелодию.

– Я слышал, – подтвердил я.

– И я знал, ты придешь! Знал, что ты не забудешь!

Ясон послал мне ледяной взгляд. Мы явились сюда вовсе не за Илькаваром. Но что мне было делать? Лгать бедняге, который только-только ожил?

Илькавар тем временем сумел подняться на ноги и оглядывался по сторонам.

– Тебя я знаю, – сказал он Ясону. – Привет.

– И тебе привет. Что-то ты отощал, а ведь еды здесь полно. Ты что, вообще не ешь?

– Не ем, – рассеянно согласился Илькавар, разглядывая Аталанту и Гиласа. – Кто вы, не знаю, но добро пожаловать в мой скромный дом.

– Ему не помешала бы хорошая уборка, – перевел я ответ Аталанты. – У тебя столько еды, почему же ты не ешь?

– Ну, иногда ем, – пояснил Илькавар. – Они донимают меня едой, наваливают столько, что мне не управиться. Я беру сколько нужно, а остальное – туши, вырезки, похлебку, плоды, винные мехи – они сваливают в кучу. Я пытался все повыбрасывать, так они приволокли обратно. Готовы похоронить меня под курганом жратвы, а вот играть мне не дают.

– Похоронить под жратвой? – откликнулся от дверей Рубобост. – Такой приют мне по вкусу. Немного пованивает, правда. А чего-нибудь посвежее не найдется?

– Рубобост! – воскликнул Илькавар. – Теперь я знаю, что это не сон, что я и в самом деле спасен. Чары Мерлина, хитроумие Ясона и твоя сила! Друзья мои, старые друзья! – Он поворачивался от одного к другому, взмахивая дрожащей иссохшей рукой и пританцовывая на месте. – Помогите мне залатать мехи волынки, помогите доиграть, и я проведу вас куда хотите! Таков уж мой дар, – восторженно похвастал он, не замечая сомнения в наших глазах, – что я умею найти дорогу в Ином Мире. Правда, Мерлин?

– Однажды, помнится, тебе это удалось, – признал я. – Всего однажды.

– Ну, верно. Но что удалось однажды, получится и снова! Верно? Только сперва поешьте! Берите что угодно. Здесь столько еды, что и в Бельтайне не сожжешь. Клянусь поцелуем Даану, взгромозди я все эти свиные туши одну на другую, мог бы чмокнуть в щечку луну. Давайте, давайте! Они скоро еще притащат.

Мы решили немного потерпеть и дождаться свежего мяса.

Коротая время, мы потихоньку вытянули из певца историю его появления на этом острове посреди океана, посреди Страны Призраков. Рубобост не забыл напомнить мне на ухо, что не все таково, каким видится. Силач опасался, что перед нами вовсе не Илькавар, а просто морок, насланный, чтобы сбить нас с пути.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем сбивать нас с пути? И кто станет этим заниматься?

– Я слыхал разговоры об Отравленном.

– И я слыхал.

– Вот Отравленный нас и морочит.

– Очень может быть, что Отравленный нас морочит, но этого человека я узнаю где угодно. Это Илькавар. Илькавар, так же как и мы, замороченный Отравленным.

Дак склонился поближе ко мне, дергая себя за отросший ус.

– Очень надеюсь, что ты прав.

Илькавар ни минуты не сидел спокойно. Он, как слепой, подгребал к себе обломки трубок, вороша их, словно мышь, устраивающая себе гнездышко.

– Другого пути отсюда нет, – говорил он. – А чтобы найти верный выход, надо было сыграть верную песню. Стоило мне начать ее, как я чувствовал ветер свободы, спасения из этой проклятой дыры, но те твари тут же налетали, как пчелы на мед, и дырявили мехи, ломали дудки. Я чинил – они ломали. И норовили набить жратвой, так что брюхо лопалось. Не выпускали из ловушки. И все оттого…

Он смолк, нахмурился.

Ясон, помнивший похожее приключение со слепцом во время первого похода, подхватил:

– Все оттого, что ты прогневил богов! Бог тебя наказал. Ты усомнился в его справедливости? Или то была богиня? Тогда дело плохо. Ну да ничего. Я представляю, как это было. Ты дерзнул допустить, что с человеческой точки зрения ты мудрее богов. И так оно и есть! Зевс, Афина, Аполлон… К любому можно подольститься, если знать, с какого конца подойти. Устал я от них. Божества! Могущественные, всеведущие, громоносные – не спорю. Но что они понимают? Так какого бога ты обидел? Помню беднягу Финея-провидца, которого мы встретили в плавании за руном. Зевс ослепил его и напустил пару гарпий, которые не подпускали несчастного к груде самой соблазнительной еды. Твари сжирали сколько могли, а на оставшееся гадили. И все потому, что он осмелился сказать, что быстрее богов прочтет участь смертного. Не надо, мол, ни долгих паломничеств к оракулам, ни платы жрецам, доящим простаков. Бедняга Финей! Хотя оказалось, что злить Зевса и впрямь небезопасно. Ну, Зевс есть Зевс: ненасытно мстительный, всемогущий, властвующий даже над иноземцами. С Зевсом лучше не спорить. Но теперь его здесь нет, а твои боги и вполовину не так ужасны. Мы тебя выручим.