Андрей Смирнов - Безумная Роща

Снисходительно улыбнулся ему Йархланг, Повелитель Падали, услышав такие слова.

— Теперь можешь ступать прочь, — сказал он Мъяонелю. — Так уж и быть, не возьму я с тебя никакого выкупа за то, что без позволения ты вступил на мои земли.

Вскричал Мъяонель:

— Клянусь, что не уйду отсюда прежде, чем достойно не отблагодарю вас за напоминание о манерах и за преподанный урок об обычаях Лордов! Вот, возьмите этот золотой амулет в виде головы дракона. Вместо глаз у дракона — драгоценные камни, но странны эти камни: так и не смог разгадать я, что это — изумруды или рубины. Иногда кажется мне, что камни эти — зеленого цвета, а иногда кажется, что алого, и до сих пор я не смог определить в точности, какой именно они имеют цвет. Также, с вашего позволения, проведу я в одном из ближайших поселений еще несколько дней, ибо, как я вижу, многому можно обучиться в Хеллаэне.

— Даю тебе свое позволение, — с усмешкой бросил ему Йархланг. Когда Мъяонель, поклонившись, вышел, Йархланг подошел к оставленному им амулету и, поглядев на него, сказал:

— Не принимает ли этот дурак меня за подобного себе? Даже и в руки не стану я брать оставленный им амулет, ибо чувствую в нем некую Силу. Никогда беспечность не сопутствует долгой жизни, и Мъяонель — дважды дурак, если полагает, что я не знаю об этом.

С этими словами он взял берцовую кость, заостренную с одной стороны, подцепил амулет и убрал его в один из своих сундуков. Затем он забыл об этом деле и занялся другими.

Могущественен был Повелитель Падали. Каждая новая смерть, где бы ни происходила она, приносила ему толику сил, каждое тело, оставшееся не погребенным, присоединялось к его владениям. Многочисленными источниками Силы, водопадами мощи, бессчетными легионами слуг, не могущих даже и помыслить о предательстве, повелевал он.

Так прошел остаток дня. Впрочем, день в Хеллаэне — не то, что день в многих других мирах, ведь обитатели Хеллаэна никогда не видят солнца. Днем здесь называют время, когда розовеют сизые сумерки на западе, будто предвещая рассвет — который, впрочем, никогда не наступит.

Итак, прошел день. И вот, под вечер снова вспомнил Йархланг о подаренном амулете и заглянул в сундук, чтобы выяснить, не изменился ли тот как-нибудь за прошедшее время и не проявил ли каких-либо скрытых в нем свойств. Однако амулет лежал там, где оставил его Повелитель Падали. Вот только…

«Странно, — подумал Повелитель Падали, закрывая сундук, — казалось мне, что глаза у того дракона были зеленого цвета. Сейчас же они как будто алые…»

Затем он занялся магическими процедурами, которые надлежит выполнять ночью, вкусно поужинал и лег спать. Проснувшись утром, отчего-то первым делом подумал он об амулете, камни в котором имели то ли зеленый, то ли алый цвет, но отогнал эти мысли и предался хозяйственным заботам. Но прошло несколько часов, а ум его время от времени возвращался к вещи, которую подарил ему Мъяонель, и бесплодно гадал Йархланг: какого цвета глаза у дракона: зеленого или алого? Никакого неудобства не доставляли ему эти мысли, но постоянно крутились в голове, как беспокойные насекомые. Наконец, он отложил в сторону свои дела, открыл сундук и убедился, что глаза на амулете красного цвета. Закрыл он сундук и отошел от него, но, пройдя несколько шагов, усомнился: красного ли цвета глаза, или все-таки зеленого? Быстро вернулся он обратно, и открыв сундук, увидел, что ошибался, и глаза скорее зеленого, чем красного цвета.

С тех пор стал он думать об амулете все чаще и чаще и постоянно ходил смотреть на него, но чем больше ходил и смотрел, тем сильнее, когда он закрывал сундук, начинали его грызть сомнения относительно камней, вставленных в глаза золотого дракона. Не мог он больше ни есть, ни пить, ни заниматься волшбой, без того чтобы не думать об этом, и желание доподлинно узнать, какого цвета эти глаза, полностью овладело им. Если он гнал эти мысли, они возвращались с утроенной силой, если шел к сундуку и проверял цвет камней, то на короткое время испытывал облегчение, но с каждым разом все короче и короче бывало это время. Наконец, он вытащил амулет из сундука и стал носить его на груди, чтобы в каждую минуту иметь возможность посмотреть на его, и отогнать прочь сомнения и беспокойство. Однако прошло время, и заметил Йархланг, что все чаще и чаще смотрит на амулет и уделяет ему все больше времени, а хозяйство его меж тем приходит в запустение и новые, необузданные потоки силы, исходящие от свежих мертвецов, иссякают и гаснут, не прибавляясь к его Силе, а тела мертвых разлагаются с обычной для них скоростью, и ненадолго задерживаются в царстве Повелителя Падали.

Тогда взял он амулет и, проложив волшебную дорогу (а кирпичи, составляющие ее — человеческие лица) во владения одного из своих соседей, Алгарсэна, отправился к тому в гости.

Ходили слухи, что некогда Алгарсэн носил титул Повелителя Драгоценностей. Полагал Йархланг, что хотя Алгарсэн ныне и утратил этот титул, но сохранил свои прежние знания о драгоценных кристаллах, и сможет, как наилучший из ювелиров, оценить имеющиеся в золотом амулете камни, и определить со всей точностью, что это: изумруды или рубины.

Долго шел он по волшебной дороге. Не раз Йархланг останавливался, чтобы взглянуть на амулет. Когда же он отводил от него взгляд, то тут же начинал думать: «Зеленые или красные? Зеленые или красные? Зеленые. Нет, красные. Нет, зеленые… Нет, конечно же, красные! А может, все-таки…» И останавливался, чтобы взглянуть на амулет снова.

Наконец, подошел он к воротам замка Алгарсэна и постучался в них.

Сказал ему Алгарсэн:

— Зачем ты пришел в мои земли?

— Есть у меня к тебе некое дело, — ответил Повелитель Падали. — Желал бы я, чтобы ты определил, какие камни вставлены в этот амулет, и каковы свойства их.

Сказал ему Алгарсэн:

— Согласно обычаям Лордов, имею я право требовать с тебя выкуп за то, что ты вступил на мои земли без позволения. Так же надлежит взять с тебя некоторую плату за работу, которую ты просишь для тебя сделать.

Сказал ему Йархланг:

— Мелочен ты, как я вижу. О пустяке я прошу тебя, а ты ведешь себя совсем не так, как подобает доброму соседу.

Сказал Алгарсэн:

— Вспомни Долину Окаменелостей. Когда мы спорили о ней, вел ли ты себя так, как подобает доброму соседу?

Сказал Йархланг:

— Еще до того, как явился ты в Хеллаэн, принадлежала мне эта Долина. Давным-давно выложил я ее телами — а следует заметить, что тела эти достались мне не так-то легко. С чего бы теперь мне отказываться от нее?

Сказал Алгарсэн, ныне носивший титул Повелителя Камней:

— За прошедшее с той поры время исчезла мясная плоть с оставленных в Долине тел, а кости окаменели. Давно забыл ты про эту Долину и не вспомнил бы, если бы я не предъявил на нее свои права, не лишенные, между прочим, некоторого основания.