Джим Батчер - Грязная игра

— И с чего бы это?

— Потому что если ты сделаешь это, — сказал Майкл, — я выйду за калитку.

Даже со своего места я практически видел, как глаза Никодимуса полыхают огнём ненависти. Его тень сошла с ума, метаясь из стороны в сторону и накатывая на белый штакетник, как волны накатывают на скалы.

— Свободно? — требовательно уточнил Никодимус. — По собственному выбору и воле?

Критическая отметка. Если Майкл добровольно выйдет из-под ангельской защиты, его телохранители ничего не смогут сделать. Ангелы обладают ужасающей силой — но не свободой воли. Майкл будет беззащитен.

Так же, как был беззащитен Широ.

— Майкл! — прохрипел я. Я был под некоторым давлением. И разбрызгал намного больше слюны, чем намеревался. — Не делай этого!

Майкл слабо улыбнулся мне и ворчливо сказал:

— Гарри.

— Нет никакого смысла, — задыхаясь, выдавила Кэррин тонким голосом, — в твоей смерти. Он просто прикончит нас после.

— Вы оба сделали бы то же самое для меня, — сказал Майкл, глядя на Никодимуса с той же слабой улыбкой.

И тут снегопад просто… остановился.

Я не имею в виду, что он закончился. Он просто перестал падать. Полузамёрзшие капли зависли в воздухе, словно миллионы маленьких бриллиантов. Слабый ветерок стих. Собачий вой оборвался так резко, словно кто-то вырубил тумблер.

В то же время за калиткой появился мужчина. Он был высок, молод и худощав, с широкими плечами профессионального пловца. Черты его лица были словно фарфоровые. Его волосы были черными, блестящими и вились кудряшками, его кожа была насыщенного карамельного цвета, а глаза блестели серебристой зеленью. Его явление не сопровождали фанфары. Мгновение назад не было ничего, в следующее — появился он.

Его присутствие было таким же абсолютным, как и внезапным. Уличный свет словно бы выделял его ярче и отчётливей, чем всех остальных. Мне даже не требовалась подсказка в виде внезапной остановки движения в физическом мире, ведь я ощущал силу, исходящую от него, словно свет от звезды.

Он появлялся передо мной под многими личинами, но невозможно было не признать его присутствие, его личность.

Мистер Радость. Архангел Уриил.

Его взгляд был сосредоточен исключительно на Майкле, и черты его лица выражали боль.

— Тебе нет нужды делать это, — настоятельно сказал он низким голосом. — Ты и так уже отдал достаточно, даже более чем.

— Уриил, — сказал Майкл, почтительно склонив голову. — Я знаю.

Ангел поднял руку.

— Если ты сделаешь это, я уже никак не смогу тебя защитить, — предупредил он. — И это существо сможет свободно причинить тебе такую боль, какую даже ты не можешь себе представить.

Внезапная, солнечная улыбка появилась на лице Майкла:

— Друг мой…

Уриил моргнул и немного покачнулся, словно эти слова ударили его физически.

— …спасибо тебе, — закончил Майкл. — Но я не Плотник, который установил стандарт.

Никодимус постучал Уриила по плечу.

— Извините.

Ангел медленно развернулся к нему. Лицо его было решительным, глаза — непроницаемыми.

— Ты вмешиваешься в дела смертных, ангел, — сказал Никодимус. — Держись в стороне.

Глаза Уриила вспыхнули, и небеса пронзила молния, а раздавшийся раскат грома заставил задрожать повисшие в воздухе капли.

— Угрожаешь? — спросил Никодимус, и презрение сочилось из его голоса, как кровь из раны. — Пожалуй, тебе лучше не лезть на рожон. В этом вопросе ты бессилен, ангел, и мы оба это знаем. Ты ничего мне не можешь сделать.

С этими словами Никодимус поднял левую руку и не спеша, спокойно завёл указательный палец за большой и щёлкнул ангела по кончику носа.

Глаза Уриила расширились, а вокруг его плеч и головы запылал ужасающе яркий свет. Смотреть на него было больно, глаза жгло, а в голове замелькали вспышки воспоминаний обо всех позорных поступках, которые я когда-либо совершал, опаляя мое сознание пониманием того, с какой лёгкостью я мог сделать иной выбор. Свет нимба Уриила отогнал тени и заставил всех отвести взгляд.

Всех, кроме Никодимуса.

— Давай, ангел! — издевался Никодимус, его тень перетекала и скользила в медленном беспокойном движении. — Накажи меня. Излей на меня свой гнев. Осуди меня.

Уриил уставился на него. Затем взгляд ангела скользнул по обломкам Фиделаккиуса. Он закрыл глаза на мгновение, и отвернулся от динарианца. Свет его нимба замерцал и исчез. Слеза скатилась по его щеке.

И он отступил и пошел прочь.

— Чувак! — протестующе воскликнул я. Становилось все тяжелее разглядеть хоть что-то сквозь красную пелену. — Блин, да какой же из тебя ангел-хранитель? Сделай же хоть что-нибудь!

Уриил даже не обернулся.

— А теперь, — сказал Никодимус Майклу. Его меч по-прежнему был нацелен в сердце Кэррин. — Если я отпущу эту парочку, выйдешь ли ты за ворота?

Майкл кивнул.

— Выйду. Даю слово.

Глаза Никодимуса сверкнули. Он посмотрел на дженоскву и кивнул, в следующее мгновение я оказался на земле, нетронутый, под здоровенной, нависшей надо мной зверюгой. Лохматое, неуклюжее существо установилось на Уриила с ненавистью, но затем этот дикий взгляд обратился на дом и окружающее его пространство, скользя от точки к точке, глядя на что-то, невидимое мне. Кровь прилила обратно к моей голове, тяжело стуча, и пока Зима унимала боль, моё зрение пульсировало от тёмного к светлому с каждым ударом сердца.

— Давай, Дрезден, — сказал Никодимус. — Отнеси её внутрь.

Мне потребовалось несколько попыток, чтобы встать на ноги, но я сделал это, сунул револьвер обратно в карман плаща и побрёл к Кэррин.

Она была в плохом состоянии, очевидно испытывая сильную боль. Когда я взял её на руки, она закричала бы, если бы могла дышать. Майкл открыл для меня калитку, и я бережно занёс Мёрфи внутрь двора и бережно, как только мог, положил на траву.

Тем временем Уриил дошёл до Баттерса. Он присел на корточки и потряс его. Баттерс начал приходить в себя и сел, потирая голову.

Уриил настойчиво сказал ему что-то своим низким голосом, кивнув в сторону дома. Баттерс сглотнул, глаза его были огромными, словно плошки, и кивнул. Затем поднялся и припустил вокруг дома, на задний двор.

Уриил устремил на меня пристальный взгляд.

«Время, — сказал голос в моей голове. — Дай мне немного времени».

— Я сдержал своё слово, — сказал Никодимус Майклу. — Теперь твоя оче…

— Чёрта с два ты сдержал, — выплюнул я. — Ты только что приказал своему громиле убить меня. Ты нарушил условия сделки с Мэб.

Никодимус перевел взгляд на меня, явно позабавленный.