Литунина Владимировна - Доброе. Светлое

Ла-адно, дайте мне только выбраться отсюда – и я вам устрою тут пришествие дохров…

– И чего мы ждем? – Торис указал на дверь, – Вышибай – и уходим.

Я уже начал складывать пальцами фигуру Силовой Волны, как мне в голову пришла неожиданная мысль. Вышибать? И пропустить жертвоприношение?! Да никогда в жизни! Тем более сейчас, когда все эти ребята думают, что мы бессильны, а мы еще о-го-го что можем! Не-е, шахура с два я сейчас уйду! Я еще не отыгрался на этих несчастных!

– Нет, давай посмотрим, что будет дальше. – я просительно посмотрел на эльфа, – Магия при мне, отходить всех супостатов Розгами Счастья я смогу в любой момент… – точнее, мне хочется в это верить, – …А я ни разу на жертвоприношении не был!

– Тем более в качестве жертвы. Тинар, это не игры!

– Ну, Торис! Когда мы еще в такую ситуацию попадем?

– Надеюсь, что никогда. – проворчал полуночник.

– Торис! Честное королевское, потом мы свалим! Я только одним глазом посмотрю, как это происходит. А?..

Эльф чуть нервно вздохнул.

– Уговорил. Но учти – я надеюсь на тебя.

Я ухмыльнулся в ответ и дружески ткнул кулаком в плечо:

– Мы же команда!..

***

Мы просидели в комнате шахур знает сколько времени. Не знаю, чего мы тут выжидали, но я успел измерить шагами ширину, длину и диагональ комнаты и аккуратно подплавить Огненной Вспышкой цепи на второй руке и на шее, нарушив тем самым замкнутый контур – чтобы не мешали в случае чего. При этом я чувствовал, как магия буквально продирается сквозь поврежденные каналы, тонкой струйкой сочась по ним. И это вместо полноводного потока, коим она струилась раньше. Ничего-ничего, заживет как на гнолле… Не может не зажить. Или я не ушастый эльф…

Чтобы отвлечься, я решил завязать разговор. Тем более тема была довольно животрепещущая – для меня.

– Торис…

– М?.. – полуночник спокойно полулежал, опершись спиной о стенку и прикрыв глаза. Кажется, узнав, что я все еще способен колдовать, он успокоился.

– А у вас… В смысле, у полуночников… Есть какое-нибудь условие, при котором уже назначенная свадьба отменяется?

Полуночник открыл глаза и с веселым удивлением посмотрел на меня.

– Хочешь сорвать свою свадьбу? Просто откажись.

– Не могу, – я с досады стукнул кулаком по стенке – несильно, костяшки отбивать мне не хотелось, – Папа слово дал. Если откажусь – трындец либо мне, либо папиной чести. В общем, кругом засада.

Торис задумчиво потер скулу:

– Тогда… Тебе нужно, чтобы семья невесты – или сама невеста, – отказалась от твоей кандидатуры.

– Угу. И как это сделать? Себя порочить тоже как-то не улыбается… Не, я смогу изобразить придурка каких мало, если понадобиться… Но как-то не хочется…

– Тебе не повезло родиться сумеречником.

Я опешил. Эй, это что еще за… нападки на мою расу?! А ну поподробнее…

– Это почему?..

– Если бы ты был полуночником, и у тебя был бы родственник, изгнанный из Подлунных Земель, никакая свадьба тебе не грозила бы – по крайней мере, не в ближайшие три сотни лет.

Я вздохнул. Ну да, мне не повезло. Жаль… Ладно, я все равно что-нибудь придумаю.

Я снова походил по комнате. Навернул, наверное, не меньше тысячи кругов, прежде чем за нами пришли – целая делегация ребят в каких-то черных балахонах (что-то подобное получится, если в центре огромной черной простыни проделать дырку и напялить на себя, потом вслепую наугад сшить ее концы, а на голову нацепить наволочку), – и мы пошли на жертвоприношение. При этом я, к удивлению нашего эскорта, шел туда чуть не вприпрыжку. Нет, ну а что? Интересно же! Будет потом, что Гету рассказать! Он вот тоже никогда на подобных церемониях не был.

Зал жертвоприношений был убран и обустроен по всем правилам всяких темных ритуалов. Нас с Торисом усадили на пол возле огромного плоского камня, испачканного чем-то подозрительно напоминающим засохшую кровь, и за ноги приковали к вбитым в этот валун кольцам. А каменюка-то какая гладенькая… Никак, всей сектой шлифовали… Постепенно стал собираться народ – голые по пояс и босые люди с пустыми глазами. Та-а-ак, и кто тут у нас травками всякими злоупотребляет? Кто запрещенными растениями балуется? Тут человек сто, обкуренных по самое «не могу»! Вряд ли это вся секта целиком, скорее старший состав. Точно настучу папе на этих ребят… Если выберусь… Хотя какое «если»? Все под контролем!..

И тут появился главный жрец.

Горт син! Я-то думал, серьезная секта, а они в игры играют! Это не жертвоприношение, а фарс какой-то! Тьфу, папа засмеет, если узнает!..

Я смерил оценивающим взглядом жреца. Ух ты, красота какая! У меня мама в похожем халатике в купальню ходит. Только у нее он с цветами, а тут с какими-то крокозябрами… Что? Это дохры? Ммм… На месте дохров я бы уже забрал этого субъекта к себе. И ножичек у него на боку висит… забавный. Зубочистка такая. Ой, это ритуальный кинжал? Простите, я никого не хотел обидеть… Честное королевское!.. На груди у этого достойного господина покоилась цепь такой ширины, что будь она еще чуть потолще, на нее можно было бы шахура посадить. Несмотря на аляповатость самого украшения его магическая аура вызывала уважение: судя по силе, в нем законсервировано заклинаний пять-семь. Скорее всего, защитных – такие штуки обычно используют для быстрого вызова щита в непредвиденной ситуации. Интересно, знает ли об этом жрец? Или он надел цепь, польстившись на размер? Дядь, поверь, размер не имеет значения!

Странно, но тот факт, что сейчас мы с Торисом прикованы к этакому подобию алтаря и находимся в центре огромной гексаграммы, меня ничуть не смущал. Возможно, потому, что я верил в удачу. Может быть, потому, что я чувствовал свою магию и был уверен, что сумею отбиться, если что. А может, потому, что вся эта церемония была слишком уж показушна. Я еще могу понять, когда в книге кто-то описывает подобный ритуал как этакое мрачное действо, но нельзя же в самом деле все это на веру принимать! А этот, с позволения сказать, жрец (от слова «жрать» – вон какое пузо накачал!) словно нарочно следовал всем возможным канонам и штампам. Судите сами: огромное прямоугольное помещение, чей потолок теряется во мраке. Никаких скамеек, стульев, кресел – все «послушники» стоят на коленках и заунывно воют на одной ноте. Хотя я их понимаю – меня заставили бы стоять голыми коленями на холодном каменном шершавом полу – я б тоже завыл. Четыре уродца в красно-черных балахонах (какая «неожиданная» расцветка!) стоят по бокам от нас, пятый – здоровенный такой шкаф с антресолями, одетый лишь в красно-черные брюки, сапоги и бордовый колпак-маску палача, – стоит за нашими спинами и тихонько порыкивает, стоит мне пошевелиться. На груди у него какая-то страшненькая татуировка, сама грудь напоминает каменный валун. В общем, этакая скала с наскальной росписью… На стенах зала горят факелы, послушники раскачиваются как болванчики влево-вправо, жрец чего-то ждет. Вердикт ясен: со времен Падения в проведении темных ритуалов мало что изменилось.