Оксана Панкеева - Люди и призраки

— Ты прав, — кивнул он. — Давай усыпляй, и отправляемся. Кстати, почему ты ее сразу не усыпил? Она меня чуть не покалечила, а ты стоял и смотрел.

— Я не стоял, — обиделся Зукис, — а помогал в меру сил. Но это не так просто, как тебе кажется. Должен заметить, и усыпить ее будет не легче, чем связать. У нее, похоже, пониженная внушаемость…

— Ты мне тут умные слова не кидай, а работай.

— А ее обязательно усыплять? Все равно ведь отбываем телепортом.

— Шеф сказал надо — значит, обязательно. Он на нее посмотрит, чтобы проверить, не ошиблись ли мы.

— А шеф ее знает?

— Не шеф, а господин… Тьфу ты, прекрати болтать и работай, я из-за тебя чуть не начал имена называть. Не твое дело. Приказано усыпить.

— Да ладно, я что, я ничего… — тут же стушевался бездельник Зукис и принялся за дело.

Аугусто между тем еще раз оглянулся на лестницу и спросил:

— А ту, что за дверью спряталась, не будем доставать?

— Нет необходимости, — неохотно отозвался Хукер. — Она нам не нужна. А начать ломать эту дверь, так можно еще на какую-то ловушку напороться. Хочешь попробовать?

— М-да… — разочарованно вздохнул наемник и перевел взгляд на кусачую девицу, которая, вопреки стараниям Зукиса, никак не засыпала, сидела вылупив глаза и вертелась. То ли освободиться надеялась, то ли просто неудобно ей было. — А когда эта заснет, можно будет ее…

— Тебе что, других баб мало! — взбеленился Хукер — Шеф ясно сказал — в целости и сохранности!

— А что ей сделается? Она и останется в целости и сохранности. Даже не пожалуется, потому что спать будет.

— По-твоему, я из-за твоих идиотских извращенских идей должен обманывать шефа? Да пошел ты! Перебьешься. Что ты в ней нашел, не понимаю.

— И не поймешь, — презрительно задрал подбородок Аугусто. — Вы ни хрена не смыслите в бабах.

— А вы смыслите! Можно подумать! Если, по-твоему, драть все, что шевелится, — это значит смыслить…

— Придержи язык! — оскорбленно сверкнул глазами Аугусто, и его рука непроизвольно дернулась за ножом. Прибабахнутые эти мистралийцы со своей сексуальной озабоченностью, горячим темпераментом и вечно уязвленной национальной гордостью!

— Не кричите! — раздраженно попросил Зукис. — И так ничего не получается, а тут еще вы орете! Уснешь тут, как же!

— Хорошо, хорошо, — снизив голос на полтона, согласился Хукер. — Но все-таки, Аугусто, чем тебе так интересна эта уродливая девица? Ведь глянуть не на что. Или для вас действительно имеет такое большое значение цвет волос? Да не кипятись ты, я серьезно спрашиваю, а не насмехаюсь.

— Цвет волос тоже, — неохотно пояснил наемник. — Но это неглавное. Мне просто подумалось, что девица, которая сумела раскрутить Кантора насчет потрахаться, должна быть в этом плане какая-то особенная. Ты разве о нем не слышал?

— Мне говорили, что он хороший убийца и здорово стреляет, а его личной жизнью я как-то не интересовался. А что?

— Да знаешь, поговаривали, что он насчет баб…

— Никому не двигаться, — вдруг прозвучало от двери. Совершенно посторонний голос, тихий и чуть хрипловатый. — Оружие на пол. Руки вверх. И без фокусов. Насчет баб не знаю, а стреляю я правда здорово. С левой тоже.

На пороге, опершись плечом о косяк, стоял Кантор. Собственной побитой персоной. И пистолет, который он действительно держал в левой руке, был нацелен точно в голову Хукера. Непонятно, каким образом Кантор определил среди них старшего, но надеяться, что убийца не решится выстрелить, не приходилось. Равно как и ждать, что один из лучших стрелков континента промахнется.

— Сними с нее наручники, — так же негромко продолжил Кантор, обращаясь персонально к Хукеру. — А остальные пусть отойдут в угол. Туда, где труп валяется. И не пытайся прикрыться девушкой, ее не хватит, чтобы прикрыть такого здорового облома, все равно попаду.

Хукер неохотно повиновался, скрипя зубами от злости. Куда ж смотрел этот разгильдяй Фантик, чтоб его! Или он зря на него грешит и бедняга уже валяется у черного хода с дыркой в голове? Тогда почему никто выстрела не услышал?

Аугусто и Зукис покорно отошли в угол и остановились с поднятыми руками, но краем глаза Хукер заметил, что маг опустил глаза и сосредоточился. Молодец, Зукис, правильно. Сейчас, пока мы тут будем возиться, набрось на этого нахала что-нибудь снотворное. Он еле на ногах держится, сопротивляться так, как эта девица, не сможет… А девица, разумеется, как только над ней перестали колдовать, мгновенно проснулась и освободившись от наручников, тут же самостоятельно выдернула кляп изо рта и принялась распутывать веревку на ногах, с восторгом пялясь на своего спасителя. Да и не спала она, так, слегка притихла, только и всего.

— Ольга, — позвал Кантор, не сводя взгляда с потенциальных мишеней и кивая Хукеру, чтобы шел в угол к остальным, — все в порядке?

— Да, — радостно отозвалась та. — Диего, откуда ты?

— Потом, — перебил ее мистралиец. — Иди сюда. Под стенкой, чтобы не перекрывать мне цели.

И вдруг без всякой видимой причины чуть повел стволом в сторону и выстрелил. Зукис без звука рухнул на пол, а Кантор кратко пояснил:

— Я просил без фокусов. Думали, не замечу, что меня пытаются втихомолку заколдовать? Ольга, скорее. Уходим.

— А Тереза? — вспомнила Ольга, остановившись на полдороге. Как назло, она спокойно и послушно двигалась под стенкой, как ее просили. Хукер так надеялся, что девица хоть на миг все-таки перекроет мистралийцу линию огня— или завизжит и кинется на шею, или плакать начнет, или еще что-нибудь отмочит из женских штучек, чтобы его отвлечь. Досадно, но ничего подобного не произошло. Что же теперь делать? Надеяться, что Кантор вот-вот сам свалится?

— Тереза здесь? — кратко уточнил Кантор.

— Она в кабинете.

— Пусть выходит. Больше никого нет?

— Никого. Жак еще не вернулся из дворца… А если вернется?…

— Тут никого уже не будет. Эти ребята смоются, как только мы уйдем. Потому что мы пойдем не куда попало, а прямо к господину Флавиусу. Тут всего два квартала до департамента. — Он многозначительно посмотрел на Хукера, как бы давая понять, что намек был для него, и позвал: — Тереза! Выходи!

Дверь кабинета осторожно приоткрылась, и хозяйка дома выглянула из своего убежища.

— Господи! — испуганно вскрикнула она. — Диего, что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

— Нашла время! — досадливо поморщился Кантор. — Спускайся… Только не по лестнице, не мимо них. Перелезь через перила, пусть Ольга снизу поможет.

Хукер, чуть не плача от злости, наблюдал, как рушатся его честолюбивые мечты и в отчаянии уже подумывал, что пуля в башке ничуть не страшнее, чем гнев босса, как вдруг Кантор с коротким стоном рухнул на пол, а на его месте возник Фантик со своей обычной улыбочкой и коротенькой дубинкой.