Джон Толкин - Хоббит, или Туда и Обратно

Что ж, слова были честные и обоснованные, хоть и прозвучали заносчиво и сурово, и Бильбо уже надеялся, что Торин признает все сказанное справедливым. (Хоббит и не рассчитывал на то, чтобы хоть кто-нибудь вспомнил, что это он, Бильбо, один, без всякой посторонней помощи, обнаружил уязвимое место дракона, — и он не ошибся: никто никогда так и не вспомнил об этом.) Но Бильбо не знал, какую силу обретает золото, которым долгие годы владел дракон, и забыл про великую страсть, разгоревшуюся в сердцах гномов. Торин провел в сокровищнице много часов, и чары золота разожгли его алчность. Он разыскивал Аркенстон, но при этом замечал и другие прекрасные вещи, хранившие память о трудах и печалях народа Дурина.

— Самый каверзный вопрос ты приберег напоследок, как самый главный, — ответил он. — Никто не вправе притязать на сокровища моих предков на том основании, что Смауг, который отобрал их у нас, лишил его крова или убил его родичей. Это золото не принадлежало дракону и не может быть выкупом за его злодеяния. Мы сполна возместим людям Озерного Города стоимость наших припасов и снаряжения и по совести оплатим их помощь — в надлежащее время. Но мы не дадим Ничего, ни крупицы, пока нам угрожают. Пока у наших дверей стоит вооруженное войско, мы считаем вас грабителями и врагами. Я спрошу тебя: а какую долю сокровищ вы отдали бы нашей родне и наследникам, если бы обнаружили, что мы погибли и богатства не охраняются?

— Справедливый вопрос, — согласился Бард. — Но вы живы, а мы не разбойники. И кроме законных прав, богатый может иметь благородное сердце, чувствовать жалость и сострадать нуждам тех, кто помог ему, когда он сам бедствовал. Вдобавок другие мои притязания остаются в силе, а ты пока оставил их без ответа.

— Я сказал, что не буду вести переговоры с вооруженными людьми, подступившими к моему порогу! А тем более с народом Короля Эльфов, к которому я не питаю особой любви. Наш спор их не касается. Ступайте отсюда, пока не запели стрелы! Если захотите еще раз поговорить со мной, то сперва отошлите эльфов обратно в лес, где им и следует быть, а потом возвращайтесь, но не забудьте сложить оружие, прежде чем подойдете к воротам!

— Король Эльфов — мой друг, и он выручил народ Озера в час нужды, хотя не имел никаких обязательств перед Озерным Городом, просившим помощи только во имя дружбы, — возразил Бард. — Мы дадим тебе срок одуматься. Пусть мудрость подскажет тебе другой ответ, когда мы вернемся!

С этими словами Бард развернулся и отправился назад, в лагерь.

Прошло несколько часов, и к Воротам опять подошел отряд под знаменами Леса и Озера. Вперед выступили герольды с трубами и протрубили вызов.

— От имени Эсгарота и Леса, — провозгласил один из них, — мы взываем к Торину Дубовому Щиту, сыну Трайна, именующему себя Королем Под Горой! Мы предлагаем ему выбрать одно из двух: либо серьезно обдумать все притязания, о которых было объявлено, либо стать нашим врагом. По меньшей мере, он должен выделить Барду, как убийце дракона и наследнику Гириона, двенадцатую часть сокровищ. Получив свою долю, Бард сам отдаст часть этого золота в помощь людям Эсгарота, но если Торин хочет снискать добрую славу в окрестных землях и расположение соседей, какими пользовались в старину его предки, он также выделит, сколько сочтет нужным, чтобы поддержать людей Озера и возместить их потери.

Торин вскинул свой лук с роговыми концами и пустил стрелу в герольда. Стрела вонзилась в щит и затрепетала.

— Если таков твой ответ, — крикнул герольд, — то я объявляю, что отныне Гора в осаде. Вы не покинете ее до тех пор, пока сами не попросите о перемирии и не призовете нас для переговоров. Мы не поднимем на вас оружия, но и не выпустим вас из сокровищницы. Можете есть свое золото, если хотите!

И посланцы поспешно удалились, а гномы остались обдумывать свое положение. Торин пришел в такое мрачное расположение духа, что его соратники, даже если бы захотели, не осмелились бы ему возразить. Но в том-то и дело, что почти все гномы, похоже, были с Торином заодно, — кроме разве что старого толстяка Бомбура, и Фили, и Кили. Бильбо, разумеется, не понравился новый поворот событий. Хоббиту давно уже опостылела эта Гора, и ему совершенно не улыбалось сидеть здесь в осаде.

— По всем углам до сих пор воняет драконом! — ворчал он себе под нос. — Меня просто тошнит от этого запаха! А Крам уже не лезет в глотку.

Глава 16

НОЧНОЙ ВОР

Дни тянулись медленно и скучно. Гномы почти все время проводили в сокровищнице, перебирая драгоценности и раскладывая их по местам, и теперь Торин заговорил об Аркенстоне Трайна и попросил своих спутников обыскать все закоулки под Горой.

— Ибо Аркенстон моего отца, — сказал Торин, — один дороже, чем целая гора золота, а для меня он бесценен. Аркенстон — единственное из сокровищ, которое я никому не уступлю. Он мой, и я жестоко отомщу всякому, кто осмелится его утаить, если найдет.

Бильбо слышал, что говорил Торин, и не на шутку перепугался, представив себе, что будет, если камень отыщут, — он лежал в узелке со старым тряпьем, который хоббит использовал вместо подушки, — но промолчал, ибо чем более утомительным и невыносимым становилось пребывание в подземелье, тем ясней Бильбо понимал, что у него, кажется, созрел новый план.

Некоторое время ничего особенного не происходило. Наконец, вороны принесли весть, что Дайн, который ведет с северо-востока более пяти сотен воинов Железных Холмов, через два дня вступит в долину Дейла.

— Но к Горе им не удастся подойти незаметно, — сказал Роак. — Боюсь, в долине начнется битва. Не думаю, что это мудро. Твои родичи — суровые воины, но они вряд ли смогут одолеть войско, которое вас осаждает. И даже если они выиграют битву — что тогда? По пятам за ними идут зима и снег. Как ты прокормишься этой зимой без дружеской помощи и поддержки соседей? Похоже, сокровища все же погубят тебя, хотя дракона больше нет!

Но Торин стоял на своем.

— Зима и мороз едва ли будут по нраву людям и эльфам, — ответил он. — Им, верно, расхочется жить в глуши. Как повалит снег, да подойдут мои родичи, — может, у наших врагов поубавится спеси и они станут сговорчивей.

После этого Бильбо решился. Ночь была черная и безлунная. Когда совсем стемнело, хоббит зашел в комнату, первую от Ворот, где в уголке лежал его узел, и достал из него веревку и Аркенстон, завернутый в тряпицу. Затем Бильбо поднялся на стену. Там стоял караульный — сейчас это был толстяк Бомбур.

— Холодно, просто сил нет! — пожаловался Бомбур, увидев Бильбо. — Жаль, что мы не можем здесь развести костер и погреться, как они в долине, в своем лагере!