Токацин - Долгое лето

Холод и жар сменяли друг друга, и Речницу била мелкая дрожь. Как будто две великие силы сражались в её крови... Она заставила себя нагнуться и подобрать ярко-оранжевый обломок фрила. Он оплавился и утратил форму, такие осколки валялись вокруг во множестве... Кесса подняла ещё один, потом вынула из многоцветной россыпи ярко-малиновые и фиолетовые куски не то рилкара, не то стекла. Жители степей плавили фрил и отливали из него бусины, фигурки и пуговицы. Кесса думала, что продаст осколки в Мертагуле, пусть даже за бесценок, и соберёт немного денег на дорогу. Или, в крайнем случае, запасётся пуговицами и бусинами.

Дождь как будто притих. Речница выглянула из-за груды битого рилкара, под которую заползла, увлечённо выкапывая цветные "камешки", и увидела яркий солнечный луч, бьющий в последний разрыв в теле иссиня-чёрной тучи, закрывшей уже всё небо. Кесса поёжилась и одним прыжком скрылась в овраге... точнее, в широком проходе меж двух полуразрушенных башен. В стене одной из них была трещина - такая большая, что Кесса даже не оцарапала скафандр о стены, когда в неё пролезла.

Пол оказался ниже, чем думала Речница. Она оступилась на краю трещины и шмякнулась вниз, на груды мелкой рилкаровой гальки и невнятных ошмётков. Из-под них выкатилось что-то желтоватое. В неярком свете, сочащемся из пролома, Кесса увидела маленькую кость - фалангу пальца.

Речница закопала останки обратно под кучу рилкара. Зелёный огонь вспыхнул на её ладони - большой, яркий, такой она никогда не наколдовала бы на Реке! Излучение города подпитывало её магию, Речница даже опасалась - не вышло бы взрыва...

Кесса встала и огляделась. Комната была меньше, чем ей показалось вначале - не огромный таинственный зал, а мрачная каморка, почти полностью заставленная какими-то коробками со множеством поблескивающих пластин и кнопок. Речница потыкала в них пальцем, собрав на себя всю пыль, но ничего не случилось.

Дальше была дверь - толстая пластина фрила, обитая металлом, от сотрясения лопнувшим и повисшим ржавыми лохмотьями. Кесса потянула за край фольги и отскочила в сторону, подальше от водопада серых хлопьев. Лучи изъели металл, он ещё сохранял прежнюю форму, но неосторожное прикосновение превращало его в пыль. "Верно, и сам он излучает, и ещё как..." - поёжилась Речница и бочком протиснулась в дверь.

Фриловая пластина заскрежетала по полу, отбросив в сторону обломки стены. Вторая комната была ещё меньше - тут начиналась шахта древнего подъёмника, тут стояла и его кабина - открытая настежь, тёмная и жуткая, как смертельная западня. В противоположной стене была раздвижная круглая дверь - кто-то давным-давно положил плиту рилкара меж её створками, и с тех пор она всегда была открыта. Кесса не увидела следов в пыли на полу - кто бы ни открыл двери, он тут давно не появлялся.

За древними воротами лил дождь, издалека доносились раскаты грома, а ещё - странное громкое шипение, будто рядом свились в клубок гигантские змеи. Речница выглянула за дверь, но не увидела ничего, кроме стены соседнего здания, потоков дождя и отдалённых сполохов молний.

Она оглянулась на подъёмник. Утопленная в стену кабины пластинка красноватого рилкара горела тусклым огоньком - даже теперь, когда свет, падающий снаружи, Кесса загородила. "Эта штуковина - живая..." - Речница прикусила от волнения палец и на цыпочках вошла в кабину. Фрил заскрипел под её ногами, хлопья пыли и краски опали на пол, когда Кесса коснулась красной пластины. Что-то на крыше подъёмника тихо щёлкнуло и засвистело, по волосам Речницы прошёл слабый ветерок, несущий запах плавящегося фрила. Подъёмник медленно закрылся.

Зеркало Призраков ожило, загорелось зловещим багряным светом. Кесса заглянула в него, не надеясь на приятное видение, и всё равно вздрогнула. Там была чья-то ладонь, как будто прижатая к прозрачному фрилу с другой стороны, и быстро чернеющая и вздувающаяся пузырями. Потом догорающая рука сползла вниз, за ней мелькнули угловатые конструкции, корчащиеся, как солома в огне, сворачивающиеся в спирали и рассыпающиеся на куски. Они падали на что-то, похожее на кипящую воду - Кесса даже видела круги на ней, когда бурлящая масса поглощала обломки. Дрожащий красный свет рвался наружу из тонкой пластинки фрила, казалось, что клокочущая там "лава" сейчас польётся из Зеркала. Кесса закрыла его ладонью - и тут же отдёрнула руку. Зеркало было обжигающе-горячим.

- Тут бушевало сильнейшее пламя... - прошептала Речница, поднося к стеклу одну из подвесок - обломок прозрачного кварца, холодный, как лёд. Видение помутнело и развеялось, Зеркало подёрнулось инеем. Подъёмник ещё раз хрустнул, покачнулся и замер. Двери с громким скрежетом открылись, и холодный мокрый ветер за ними показался Кессе ураганом.

Древняя машина пронесла Кессу мимо обрушенных перекрытий и разломанных стен, на последний из сохранившихся этажей. Мало что осталось от него, кроме шахты подъёмника. Речница стояла на краю пропасти, там, где последние пять тысячелетий бывали только крылатые Скхаа. Сейчас их не было дома - они кружили под облаками, пили молнии, набирались сил. Кесса видела их стаю - они собрались над тем, что когда-то было центром города. Отсюда, с высоты - Речница даже не могла пересчитать этажи под ногами - казалось, что центр близок...

Это было огромное озеро застывшего стекла. Весь рилкар и фрил когда-то расплавился в одно мгновение, смешался в многоцветную массу, а после остыл - и Кесса видела сейчас гладь большущей стеклянной лужи, покрытую сетью мелких трещин. Видно было плохо - густой пар поднимался столбом к облакам, каждая капля, касаясь застывшего рилкара, взвивалась обратно в небо. Дождь уже лил стеной, и пар с каждой секундой становился гуще. За громким шипением Речница слышала хруст - вечно горячий рилкар не выдерживал охлаждения и постепенно крошился.

"Что может веками хранить жар?" - Кесса смотрела на стеклянное озеро, дрожа от любопытства и страха. "Только накопители... целое море расплавленных накопителей! Они выпили всё излучение, а потом взорвались, и с ними всё растаяло, как лёд на огне... Верно, если тронуть то стекло - обгоришь до костей..."

Речница обхватила себя руками - холод мёртвого города просачивался сквозь тонкую защиту и пронизывал насквозь. Она попятилась к подъёмнику.

Может быть, когда всё это здание было целым, он останавливался на каждом этаже, или его мог бы к этому принудить кто-то, разбирающийся в древних штуковинах... Сейчас он мог отвезти только на самый верх - или вниз, в сумрачную каморку с приоткрытой дверью. Речница села у стены и свернулась в клубок, глядя на дождь. Она не знала, утро сейчас или вечер. Пока гроза не стихнет, Кессе не выйти из развалин. Любопытно, какие сны тут можно увидеть...