Людмила Горбенко - Маг-новобранец

Бабушка, до этого момента мирно плевавшаяся в углу, вдруг встрепенулась, вгляделась подслеповатыми глазами в зад чертенка (для этого ей пришлось упереться в него носом) и заголосила:

– Раджик! Кровиночка моя! Нашелся, внучек!

– Опомнитесь, мама! – попробовала урезонить старушку жена Чайхана.– Это не Радж! Это какой-то уродливый мальчишка, покрытый краской!

– Радж! – настаивала бабушка.– Это он! Мой золотой мальчик! Я знала, что Кали похитила моего милого внучка! Он преодолел все преграды и вернулся ко мне таким же, как ушел! Словно и не было сорока лет разлуки! – и она, запечатлев на лбу чертенка горячий поцелуй, пошла вокруг него хороводом, напевая хвалебную мантру.

Я почувствовал, что теряю остатки сил.

– Пятый! – крикнул куратор. – Держись, сынок! В целях сохранения энергии снимай с себя невидимость!

– А свидетели? – прохрипел я.

– Эту семейку уже ничего не удивит! Как там Вторая – держится?

Я оглянулся на напарницу. Удивительно, но она держалась гораздо лучше меня! Бабулька уже не просто пела, а завывала, впадая в транс, а напарнице хоть бы что – кремень, а не дама!

– Пятый! – тревожно крикнул куратор.

Я сбросил невидимость и первым делом заткнул старушке рот, облегченно вздохнув.

– Мой Раджик! – пискнула она мне в ладонь.– Он вернулся ко мне тем же малышом! Еще молочко на губах не обсохло!

– Придите в себя, бабушка! – заорал я, тыча пальцем в голову чертенка.– Какое молочко? У этого создания еще сера на рогах не обсохла! Ай! Больно же!

– Раджик, мой Раджик! – Укусив меня за руку, старушка вырвалась и упрямо продолжила обход чертенка кругами.– Я узнаю эту родинку в форме молящейся девы! У нее нимб и надпись: СС – Святое Семейство. Он родился с этой родинкой, мой Радж! Я сама приняла его!

– СС значит Собственность Сатаны! Это не нимб, а рога! И уберите руки от его зада, я должен взять этого паршивца с собой! Вторая! Наручники!

То, что последовало за этим, повергло меня в шок.

В наушнике вдруг наступила абсолютная, звенящая, нереальная тишина.

– Пора! – выкрикнул в эфир чей-то незнакомый голос. Совершенно точно, что не кураторский.– Купол закрывается! Осталось мало времени!

Напарница, еще недавно бывшая моей правой рукой и во всем помогавшая, выхватила из-за пояса комплект наручников и неожиданно защелкнула их на моих запястьях.

– Ты это зачем? – растерялся я.– Милая, не время для сексуальных экспериментов! Клянусь – вернемся на базу, и я с удовольствием…

– Заткнись,– коротко отрезала она.– Он только мой, понятно? – Потом достала второй комплект наручников и ловко зафиксировала их на лапках чертенка, предварительно врезав ему в лоб и погрузив в беспамятство.

– Именем Добровольного Светлого Сообщества…– торжественно начала она, но тут семейство Чайхана, пережившее целых три шока за короткое время (позор дочери, радость от того, что ее все же берут в жены, и наш визит), дружно пришло в себя. Первой опомнилась бабушка.

– Отпустите Раджика! – заорала она, угрожающе замахиваясь на нас ступкой для пряностей.– Ты! Бесстыжая девка в штанах!

Моя напарница только улыбнулась.

– Вы кто такие? – поддержал бабушку оттаявший Чайхан.– Почему в моем дворе? Вон отсюда!

И тут Вторая совершила роковую ошибку. Вместо того чтобы молча хватать трофейного чертенка и дергать отсюда, она потеряла голову и начала упиваться властью.

– А ну молчи, жалкий человечишка! – прошипела она, щуря свои ярко-голубые глаза на Чайхана.– Ты червь и не смеешь стоять на пути высшего существа!

Чайхан обомлел. Да что там Чайхан – даже я обалдел! Высшее существо, подумать только!

Самой здравомыслящей, как ни странно, оказалась припадочная старушка. Вместо слов она молча треснула мою напарницу по макушке ступкой и пообещала:

– Так будет со всяким, кто обидит моего зятя!

Чертовка заверещала и вцепилась старушке в волосы. Седая башня, украшавшая голову бабушки, неожиданно легко снялась, обнажив лысый как яйцо череп.

– Кто посмел обидеть маму? – Навстречу моей напарнице уже шла супруга Чайхана с глиняным кувшином наперевес. Метнув его точно между глаз обидчице, почтенная женщина не поленилась сбегать в дом за другими метательными снарядами. Вернулась она, нагруженная целым сервизом, завязанным в узел.

– Мама! Это же мое приданое! – возмутилась практичная Лейла.– Лучшая ткань, фарфор! Почему вы не взяли старые тарелки?

– Молчи, бисово отродье, и помогай! Я тебе еще куплю!

Реабилитированная дочь с большой радостью откликнулась на этот приказ, и два поколения красавиц принялись метать тарелки и чашки в четыре руки.

Моя напарница, шипя, как вода на раскаленной сковородке, отстреливалась черепками от кувшина. Чайхановы внуки воспользовались ситуацией и приступили к тому, за что их обычно ругали: орали во всю мощь молодых глоток и путались у всех под ногами. Лысая бабушка под шумок подползла к чертенку и, обцеловав его клейменую ягодицу, принялась осенять ее крестом.

Я с интересом смотрел, как тельце едва пришедшего в сознание чертенка вздрагивает с каждым взмахом старческой руки.

Даже слабосильный дедушка не остался в стороне. Он яростно грыз остатками зубов четки и плевался бусинами, норовя попасть в глаз Второй.

– Эх, раз! Еще раз! – ныли внуки, подбрасывая кошку в воздух и ловя ее на растянутый в стороны маленький молитвенный коврик. Кошка истошно мяукала, отчего Вторая морщилась сильнее, чем от попадающих в нее тарелок.

И в этот момент меня вдруг осенило. Все части головоломки стали на свои места.

Моя прекрасная напарница терпеть не может кошек – раз!

Цвет ее глаз постоянно меняется от безмятежного голубого до чернильно-черного – два!

Когда я терял пальцы и сознание от слов мантры, она ничуть не пострадала, хотя находилась рядом – три!

Наконец, она заковала меня в наручники, поставив под угрозу всю операцию,– четыре!

Четыре странные особенности, которым может быть только одно объяснение – она не нашей породы!

Стараясь не привлекать к себе внимания, я осторожно подтянул закованные в наручники кисти рук к нижнему левому карману. Если не ошибаюсь, там должен находиться свисток от ангелов.

Нащупав маленький продолговатый цилиндр, я увернулся от летящей в меня чашки (меткость дочери Чайхана была далека от совершенства, но еще научится, какие ее годы) и поднес свисток к губам.

Не слышная никому из земных тварей, кроме птиц, трель разрезала воздух на две части. Моя напарница вздрогнула и присела на корточки, зажав уши ладонями. Между пальцами правой руки показалась кровь.

– Зачем… ты… так? – простонала она, бессильно закрывая глаза и хватая ртом воздух.– Я же… как лучше… задание…