Роман Буревой - Темногорск

– А если несколько колдунов собрать? К примеру, молодняк… – спросил Медонос.

«Юл! Олег!» – Роман едва не выкрикнул имена учеников.

Неужели Гавриил обвел водного колдуна вокруг пальца? Правду, правду говорят: нельзя повелителю Темных сил стоять во главе Синклита.

– Ну и что вы предлагаете? – спросил Большерук. – У вас ведь есть какие-то предложения, Микола?

– Предлагаю открыть кейс, знак Гавриила загасить, а меня сделать главой Синклита.

И Медонос водрузил на стол черный кейс с красной кнопкой на боку. Еще имелись на кейсе три кляксы, похожие на три сгустка засохшей крови. Три колдовские запирающие печати. Три темные волны…

– Он самый! – хмыкнул Слаевич.

– Главу Синклита выбирает Синклит, – напомнил Роман.

– Бросьте! – отмахнулся Медонос. – Вы, четверо, самые уважаемые колдуны, члены Совета. Я – во главе. И незачем разводить бодягу. Думаю, вы и сами сознаете: я для вас – наилучшая кандидатура.

«Как же этот тип умудрился стянуть кейс?» – подумал Роман.

Он попытался принять в кресле такую позу, чтобы бок не болел. Но не получалось.

– Максим Костерок – не член Совета, нужен другой огненный колдун, – сказал Роман. – И мы должны пригласить Гавриила.

– Да ладно вам, Роман Васильевич! – Костерок снисходительно потрепал его по плечу. – Синклит, председатель, члены Совета – фигня все это. Нужны четыре колдуна, повелители четырех стихий. Вот это обязательное условие. Все остальное – мишура.

– Зачем вам личные знаки? – Роман оттолкнул руку Костерка.

– Не догадываешься? – Это фамильярное «ты» Медоноса практически все разъяснило. – Что ты можешь делать, когда один? Ну, пропавший кошелек найти, мужа сбежавшего или что там еще. Излечивать можешь или красоту наводить на манер визажиста. И все. Большое дело задумаешь – пупок надорвешь. Но стоит нескольким кодунам объединиться – и мы сможем все.

– Все? – Роман, впрочем, мог и не переспрашивать, план Медоноса в общих чертах был ему понятен. – Что подразумевать под этим «все»?

– Любого вознести наверх и любого низвергнуть.

– Объединиться можно. Это не проблема. Закавыка в другом: кто цель поставит и кто поручится, что цель – истинная, а не ложная.

– Хватит болтать, открывайте чемоданчик! – оборвал его Медонос.

– Да что там… – Роман попытался изобразить улыбку. – У Слаевича Звездный час еще не грянул. Есть время поболтать.

– Мэр Гукин должен контролировать Синклит, – заявил стоявший за спиной повелителя вод колдован.

– Видите ли, это только на первый взгляд кажется, что контролировать Синклит – задача простая, – заметил Роман.

– Вы не понимаете ситуацию, – усмехнулся Медонос. – Неужели думаете, что вам позволят совершенно бесконтрольно распоряжаться вашей сомнительной силой? Колдовать, как захочется, порчу насылать…

– Мы не насылали порчу… – начал Роман и смолк.

– Ой ли? – насмешливо прищурился Медонос.

Надо сказать, что Гукин, еще будучи замом прежнего мэра, относился к колдовскому Синклиту с подозрением, по той простой причине, что считал каждого, наделенного даром, потенциально опасным. Безопасными, по мнению Гукина, были лишь те, кого можно держать под постоянным контролем. К этим утверждениям Гукина колдуны относились поначалу как к трескучим фразам, в надежде, что мэр, как и многие прежние руководители, делает одно, а говорит другое. Требуя поставить Синклит под полный контроль власти, всего лишь сотрясает воздух, набирая очки перед избирателями. Ошиблись, однако.

– Чего вы хотите? – очень тихо спросил Роман.

– Использовать силу Синклита на пользу Темногорска и власти. Без власти вы – никто. Мелкие шарлатаны. Только и всего. Но если у нас будут общие цели, мы многого добьемся, – завел прежнюю песню Медонос.

– Да с чего ты взял, что нам власть истинную цель укажет?! – возмутился Слаевич.

– Если на горе стоять, все окрест видать, – заявил Медонос. – А всяким тявкающим из подвала и отвечать не след.

– Что же получается, господа колдуны? – Роман опустил голову на сцепленные пальцы рук – она казалась ему чересчур тяжелой. – Мы сами себе ошейник наденем да еще на цепь себя посадим?

– Если хотите остаться в Темногорске и работать ради своего города, – ударился в пафос Медонос, – вам придется сделать выбор.

– Ты же повелитель четырех стихий, Микола, вот бы и открыл кейс. Зачем мы тебе? – спросил Слаевич, очень обидевшийся на «тявкающих из подвала».

– Вы что, так ничего и не поняли? – Роману показалось, что Медонос сейчас захихикает от удовольствия, как ребенок, который узнал про какую-то пакость и может теперь всем своим недругам досадить, наябедничав учителю. – Не сообразили, откуда пошли эти три волны порчи? Или вы никогда не слышали про колдовские печати? И про то, какая в таких случаях бывает отдача?

– Сволочь! – Слаевич попробовал встать, но колдованы тут же впихнули его назад в кресло. – Какие же вы все сволочи, и ты, Микола, и Гаврик…

– Или вы ничего не знали про печати? И накладывать их не умеете? – продолжал потешаться Медонос. – Ну, теперь вы наконец все узнали: Гавриил успел тремя печатями кейс скрепить, когда три волны порчи по городу пускал. Не забудьте, он двенадцать человек при этом убил…

«Ого, цифры растут, скоро будут говорить, что не двое умерли, а двести!» – отметил про себя водный колдун. Только и оставалось, что пошутить. Что еще делать, когда твой враг сообщает тебе, что твой друг тебя предал?

– Так что придется и вам силушку свою приложить, – продолжал куражиться Медонос. – И не вздумайте халтурить. Или, чего доброго, препятствовать. Это я тебе говорю, Роман.

– Я сейчас не в форме. Совсем. Любой новичок меня сильнее. Честно. Вы же видите… – Повелитель воды рассмеялся. В самом деле, положение было нелепое, насчет слабости своей он не врал.

– У тебя помощник есть. Так что насчет своего жалкого состояния не беспокойся.

Вновь хлопнула дверь.

Роман услышал шаги. Мужские и женские. Чуть повернулся. Низкорослый колдован ввел Тину. Девушка была все в том же темном платье и белом платке, что и в квартире у Юла.

– Эта милая девочка нам поможет, не так ли? – проворковал Медонос наисладчайшим голоском и приказал одному из своих помощников: – Придвиньте кресло для дамы. Ее сила – твое умение, повелитель вод. А у нее сейчас очень мно-ого силы…

Тина дернулась, глянула на Романа. Ужас отразился в ее глазах.

– Вы тут сообща натворили черт знает что, придется исправлять свои ошибки. – Медонос торжествовал.

– Что ж я такого натворил? – Роману не то чтобы хотелось спорить с наглецом, но он отчаянно тянул время, надеясь, что судьба предоставит ему шанс. Слишком много очень разных игроков на одном поле: Слаевич, Большерук, Костерок и сам Роман… опять же Медонос.