Ольга Денисова - Берендей

Берендей не останавливался до тех пор, пока Заклятый не скрылся из виду. Перевел дух и потащил орущего Скоробогатова дальше.

– Отпусти меня! – ревел Скоробогатов. До этого Берендей не обращал внимания на то, что он ему кричит, – отпусти, я все равно не жилец! Я добью его!

– Заткнись, – коротко ответил Берендей. На большее его все равно не хватило.

Скоробогатов не сопротивлялся, и на том спасибо.

– Ну что ж ты делаешь, отпусти! Дай мне умереть спокойно!

Берендей усмехнулся. Нет, спокойно он ему умереть не даст.

– Ну дай мне передохнуть, пожалуйста. Мне больно, ну, пожалуйста! – Скоробогатов снова перешел на нечленораздельный крик.

Берендей не мог оценить, насколько серьезно ранен «большой босс». Для этого надо было как минимум остановиться, а останавливаться он не собирался. Медведь запросто мог серьезно распороть «большому боссу» живот, и тогда все зависит от того, насколько быстро они будут двигаться вперед.

Из-за криков Скоробогатова он не слышал рыка Заклятого, и не мог точно сказать, насколько далеко им довелось уйти. Метров сто? Двести?

Остановиться все равно надо, потому что долго Берендей не протянет. Туша Скоробогатова – ноша не для него. Даже волоком. Надо остановиться и что-нибудь придумать. С такой скоростью они будут возвращаться к машинам не меньше четырех часов. Ему хватит двух, чтобы остаться без ног. Без сапог по снегу далеко не уйдешь.

Берендей решил пройти еще метров сто-сто пятьдесят, а потом остановиться и подумать. Вопли Скоробогатова рвали ему душу. Он очень тяжело переживал чужую боль. У него все внутри переворачивалось, когда он видел искаженное криком лицо Скоробогатова. Он мог только оглушить его, чтобы избавить от страдания, но не посмел бы этого сделать. Скоробогатов просил его застрелить, но Берендей понимал, что это всего лишь слабость. Как бы тяжело он ранен не был, умирать всерьез «большой босс» наверняка не собирался.

Метров через пятьдесят им навстречу из темноты вышел Андрей. Молча и виновато. И глядя на Скоробогатова с ужасом.

– Ты все сделал отлично, – сказал ему Берендей, перекрикивая Скоробогатова, – а теперь снимай лыжи.

– А… что он так кричит?

– Он ранен, может быть, очень тяжело. Снимай лыжи. Я не могу его больше волочить. В нем, наверное, пудов десять, – Берендей остановился и перевел дух. Ногам было холодно. Пока холодно. На одной ноге остались оба носка – тонкий и шерстяной, на другой, пораненной, только один тонкий.

Андрей послушался и скинул лыжи поближе к телу Скоробогатова. Долго возиться не стоило. Берендей порылся в карманах – ни аптечки, ни веревки он взять не догадался. А напрасно. Он оглядел Андрея, который нервничал все больше, то отводя взгляд от Скоробогатова, то, наоборот, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Есть веревка? – спросил Берендей.

Андрей покачал головой.

– Тогда вынимай шнурок из капюшона, – велел Берендей и Андрей сообразил, – а больше нету никаких шнурков?

– Есть. На поясе завязки. Сейчас, я вытащу.

Берендей забрал у него двустволку и снял с нее ремешок.

В результате санки из двух лыжин и двух ружей вышли ненадежными, но это было лучше, чем ничего. Берендей побоялся раздевать Скоробогатова, но рану осмотрел. Если бы пузо его не оказалось столь объемным, он был бы мертв. Когти скользнули по ребрам, глубоко пропороли живот в районе солнечного сплетения и застряли в толстом слое жира. Рана была кровавой, Скоробогатов мог умереть от потери крови. Андрей нагнулся посмотреть на рану, но отшатнулся, борясь с тошнотой.

Берендей его понимал. Скоробогатов не переставал орать, но даже не охрип.

Они двинулись вперед. Ноги постепенно привыкали к холоду, но Берендей боялся остановиться, чтобы их растереть. Пришла в голову идея снять валенки с «большого босса». Но один из них был безнадежно изорван, идти в нем все равно не получилось бы. Да и Скоробогатов мог отморозить ноги – он же не двигался.

Андрей брел по снегу с трудом, и зажимал руками уши. Берендей тоже с удовольствием зажал бы уши, но у него были заняты руки. Каждый новый вопль «большого босса» заставлял его скрипеть зубами.

– Ну что ж он не заткнется! – в отчаянье крикнул Андрей, сгибаясь пополам.

– Успокойся, – жестко бросил ему Берендей.

Андрей пошел дальше, но ни сколько не успокоился. Он шатался и мотал головой. Берендей сам держался на последнем дыхании. На санках везти «большого босса» было легче, чем волочить по снегу, но все равно не просто. Левая нога перестала чувствовать холод, но ныла порванная пятка, а правую, в шерстяном носке, еще ломило от мороза. Шов на правом плече наверняка разошелся опять, и приходилось переносить всю тяжесть на левую руку. Крики Скоробогатова добавляли колорита, а истерика Андрея и вовсе выводила из себя.

Андрей остановился и повернулся назад.

– Я не могу больше этого слышать! – взвизгнул он и затопал ногами.

– Без истерик, – прикрикнул Берендей.

– Ну он же просил его добить, но дай ты ему по голове чем-нибудь! Ну это же невыносимо!

Берендей промолчал и не остановился.

Андрей прошел еще несколько шагов и вскинулся:

– Так я сам его сейчас заткну!

Он сунулся в карман, порылся немного и достал увесистую связку ключей. Берендей вздохнул и остановился. Андрей сжал зубы и решительно направился к ним. Берендей остановил его одним ударом кулака в подбородок, а для страховки опрокинул в снег, прижимая его руки правым локтем, а левой перехватив запястье со связкой ключей.

– Ну что? – выдохнул он ему в лицо, – охолонул?

Андрей испуганно моргал, не понимая, как оказался на снегу. Берендей вырвал у него ключи, отпустил мальчишку и поднялся.

– Прости, – пробормотал Андрей, вставая и отряхиваясь.

Берендей кивнул, впрягаясь в санки.

– А где твои сапоги? – вслед ему спросил мальчишка.

– Медведь отобрал, – хмыкнул Берендей.

– Ты же отморозишь ноги!

– Да. Если буду драться с тобой, вместо того, чтобы идти вперед.

– Возьми мои! – Андрей догнал его и заглянул в лицо.

– С ума сошел?

– Ну, хоть шарфом обмотай! У меня шарф длинный!

А что, это была хорошая идея. Стоило сразу спросить про шарф.

– Давай, – Берендей остановился.

Но в этот момент увидел, что впереди блеснул свет. Нет, до фар джипа было еще далеко. Да и наверняка аккумулятор уже сел. Значит… Неужели, Семен?

Кричать не потребовалось. Вопли Скоробогатова разносились далеко по лесу. Люди с фонарями бежали им навстречу, медленно и тяжело. Но бежали. Берендей сел в снег и закрыл лицо руками. У него находились силы, когда надо было действовать. А тут он сразу понял, что сил не осталось. Больше всего хотелось, чтобы замолчал Скоробогатов. Берендей зажал руками уши, как только что это делал Андрей, и уткнулся лицом в колени. Стало легче.