Сергей Радин - Лёхин с Шишиком на плече

Видимо, наученным горьким опытом общения с Федькой Кривым, Прокл очень чутко ощущал настроение чужого хозяина. Плюс к этому всеобщее внимание. Заговорил конфузливо и чуть заикаясь:

— Имя-то… Не то… Не человеческое называть надо. Настоящее бы надо. Не людьми даденное, а с которым родился. Такое имя только Шишик хозяйский знает. Надо Шишика того Соболева взять и с ним к хозяину идти.

— Взять?! — не выдержал-таки Лехин, — Они ж этих тварей боятся!

— Ни один Шишик имени своего хозяина не выдаст, — тихо сказал Прокл. — И ради хозяина Шишик пойдет куда угодно.

— А если их Шишик нашему?..

— Нет.

Лехин собрался с силами и, как можно небрежнее, спросил:

— А как узнать свое имя?

Ответом было покачивание головой и виноватая улыбка. Лехин машинально глянул на Шишика — тот увидел, обрадовался и засиял, изогнув бесконечную челюсть и выставив наружу шеренгу зубов. У него Лехин и спрашивать не стал. Как же, спросишь — а в ответ какое-нибудь глупое хихиканье!

Лехин встал, посмотрел в окно(полнолуние, а темнотища? Ну да, туча все еще висит над домом) и сказал, глядя в окно же:

— Подытожим, да? Значит, я хватаю Шишика, еду… елки-палки, адреса не знаю… Ладно, сейчас разбужу Олега — выясню… Еду туда, где жил Соболев. Мой Шишик уговаривает Шишика Проводника идти с нами, и мы идем в подвал нехорошего дома. Я все правильно понял?

— Вроде, все, — неуверенно согласился Елисей.

39.

Получив примерное представление, что конкретно нужно делать, Лехин ринулся в спальню, к Олегу. Домовые за ним — к шкафу с одеждой, готовить хозяина к новому ночному путешествию.

Олег просыпаться не хотел. Он мычал, рычал, тонким голосом невнятно жаловался, угрожающе бурчал, но даже глаз не мог открыть. Рассвирепевший Лехин схватил было его за грудки, когда его самого подергали снизу за штанину.

— Лексей Григорьич, ты иди, одевайся. Адресок же, ежели его дружок твой закадычный знает, мы сами раздобудем, — сказал Никодим, а призраки, нависшие над кроватью, согласно закивали. — Ты нам только Шишика своего оставь.

С некоторым мрачным удовольствием Лехин разжал кулаки, выпуская рубашку Олега, — Олег упал на подушку, секунда две сохранял обиженно-удивленное выражение, которое быстро сменилось намеком на блаженную сонную улыбку. Лехин опять обзавидовался. Спит. Хоть бы хны. Счастливый. Как там Никодим сказал — "дружок твой закадычный"? Закадычный не закадычный, а человек хороший. И чего Лехин на него взъярился? Из той же зависти?

— Пояс военный не бери, — посоветовал Елисей, помогающий застегивать-одергивать. — Меч-складенец по такой ночи — помощник хороший, вот и хватит его.

Уже натянувший амуницию, Лехин послушно снял ремни. Елисей прав. Еще, не дай Бог, на милицейский патруль наткнешься — вопросов не оберешься. А в правдивый ответ в данной ситуации кто поверит? Если в КПЗ не заметут, "скорую" из психушки точно вызовут.

Тем временем Шишик, кажется, обнаружил в памяти Олега нужную информацию. Призраки загалдели, но быстро поутихли, только Дормидонт Силыч от кровати крикнул:

— Нашли, Алексей Григорьич! Сейчас перепроверим, то ли, что нужно?..

Через минуту, когда Лехин рассматривал полку с обувью, адрес Проводника был уточнен — Привокзальная, 9, 42. Лехин оторвался от созерцания обувки и мысленно прикинул: "Так, посчитаем от нас. Одна, две… Ага, до рынка четыре остановки, от него еще две. На такси сейчас, ночью, минут двадцать, не больше…"

Последнее он проговорил в задумчивости вслух. Домовые тут же переполошились. Один Прокл не размахивал ручонками и не вопил — вопили приглушенно, конечно.

— И думать не смей, Лексей Григорьич! На скольких ты уже сегодня след свой оставил! Это ж сколько ж невинных душ погибнуть еще может! А ежели твари на охоту снова вышли?! А твой таксист опосля в их район поедет?! Охохонюшки, ужасы какие подумал!

— Да вы что?! — в свою очередь рассердился Лехин. — Хотите, чтобы я ночью тащился на Привокзальную пешком?! Я полночи потеряю! Вы хоть соображаете, какой я измочаленный, уставший вернусь?! А после этого еще нужно будет смотаться к стройке и драку устроить с этими!..

Неприятная — да что там неприятная! — пугающая мысль остановила поток словесного возмущения. Лехин поднялся с корточек и помчался в зал. Разлетелся на всех парах и брезгливо взвыл, забывшись и протопав по хрустящему паласу. Но до стола добрался, схватил визитную карточку, настоятельно врученную ему Павлом Ивановичем, и снова, в обход обугленного, в черных стекляшках — блестяшках паласа, вернулся в прихожую. Взгляд на часы. Без пяти час. Ну и фиг с ним. Вопрос жизни и смерти.

На том конце взяли трубку, и сиплый, какой-то конфиденциальный со сна голос спросил;

— Алло… Кто это?

— Павел Иванович?

— Угу.

— Николин беспокоит. Слава Богу, вы живы.

— Чего?..

— Павел Иванович, я прошу, требую, чтобы завтра вы никуда не выходили. Вы меня поняли?

— Не понял. Это кто?

— Николин. Вы у меня сегодня были. Яблоки, помните?

— А, Алексей Григорьич! Повторите еще раз — чего я не должен делать?

— В идеале — сутки не выходить на улицу. — Лехин помялся и выпалил: — Поверьте мне как специалисту! Нельзя вам выходить. И с гостями поосторожнее. Не открывайте незнакомым людям.

Павел Иванович окончательно проснулся и тут же обиделся.

— Вы со мной как с дитем несмышленым! Опыта у меня хватает…

— Вы говорите об опыте общения с людьми! — сухо сказал Лехин. — А я говорю о существах нечеловеческих, которые только принимают облик человека. Давайте не будем дискутировать. Благодаря моей бывшей, вы вляпались в нехорошую, мягко говоря, историю. Однобоко, но вляпались. Давайте так: вы сидите дома, а я звоню вам, окажем, завтра вечером и кое-что объясняю. Пока объяснить ничего не могу.

— Из-за этого предупреждения вы и звоните ночью?

— Главная цель моего звонка — узнать, что вы живы.

Гробовое молчание на том конце телефонией связи воцарилось надолго. Даже дыхания не было слышно. Лехин не выдержал первым.

— Извините, Павел Иванович, времени у меня маловато. Спокойней ночи.

— Спокойной? Сомневаюсь, — проворчал детектив и сам положил трубку.

Сначала Лехин хотел надеть кроссовки. Смирился с дальней дорогой. Но острая чувствительность, которую он ощутил на кухне с Олегом, все еще заставляла оценивать и вещи с иной точки зрения. Взгляд упорно притягивали полуботинки на твердой подошве. Сообразив, Лехин задался вопросом: "Почему?" Ответ виделся однозначный: "В драке хороши". Он надел полуботинки и — странно — сразу успокоился. Странно — потому что меч на поясе не давал такой уверенности, как обувь. Рассматривая полуботинки, удобно облегающие ноги, Лехин решил, что разница вообще-то ощутима: ногу можно сразу пустить в ход — ботинок-то теперь часть его самого, а меч — пока вынешь…