Александр Ковальков - Дикий Ученик

— Мне только одно не понятно. Рабыня готовит, я тоже при деле, а чем в это время собираешься заниматься ты? Вопрос пупырчатого не поставил меня в тупик.

— Я — руководитель! Я вожу рукой, говорю что делать и как это сделать лучше!

Каим даже сплюнул с досады. Удачно надо сказать сплюнул. Я еле успел убрать свою ногу. В результате плевок попал на камень и… Зашипев, бок камня растворился, образовав не маленькую выемку. А если бы он мне на ногу попал?!

— Вот тебе первая задача: как только выберем место для новой стоянки, разворачиваешь полевую алхимическую лабораторию и проводишь анализ слюны. — Немного ошарашено проговорил я.

Ошалевший взгляд жаборожего показал, что он тоже не ожидал от себя подобного.

Так… Задачи расставлены, все занимаются делом. Пупырчатый отвлёкся от вчерашнего и уже не бросает на Ники готовые убить взгляды. Теперь узнать у пленников план местности и выведать где поблизости хорошее место для стоянки. Быстренько смотаться туда, а потом… Потом надо будет серьёзно поговорить с девушкой.

В лесу мы пробыли ещё три дня, на четвёртый вернулись на дорогу и двинулись в дальнейший путь. Эти несколько проведённых в джунглях дней отличались от моего Галантарского опыта как день и ночь. Тут, обвешавшись амулетами, можно не только самому прорубаться сквозь буйную растительность, но и вести за собой животных. Попробовал бы кто-нибудь на Галантаре так же орудовать мачете, он бы не прожил и пяти минут. А в местных джунглях все змеи и мелкие хищники стараются разбежаться как можно быстрее, даже не пытаясь загрызть или ужалить наглого человечешку. Да и растительность тут похлипче, да по беднее…

Никреосса, не смотря на некоторые профессиональные заскоки, оказалась вполне вменяемой. Не без закидонов конечно, но кто из нас может похвастаться абсолютной нормальностью и как эту норму определять?

Кстати, так впечатлившая меня и пупырчатого мечтательная улыбка и явно испытываемое удовольствие объяснялись вполне просто и обыденно. Девушка, попав в рабство, мысленно уже распрощалась с реальной магией. Максимум, на что она рассчитывала — это призывать по приказу хозяина духов погибших. Занятие в основном для начинающих некромантов. Прибыльное конечно дело (очень часто наследники не имеют другой возможности доказать смерть человека), но для мага, ранее без ограничений использовавшего свою силу — капля в море. Только напоминает о том, чего он лишён. А тут я не только позволил ей заниматься настоящей магией, а не ширпотребом, но и дал всё необходимое для создания очень мощного артефакта.

Человеку, никогда не ведавшему что такое магия, не понять переживаний и тех мук, когда осознаёшь, что отныне тебе доступны лишь крохи реальных возможностей. Твои способности никуда не делись и, казалось бы, стоит только захотеть и можешь пользоваться… Ан нет. Проклятые запреты не дают вздохнуть полной грудью и почувствовать Мощь, без которой ты не отличаешься от обычных смертных. А вкупе с рабским ошейником и невозможностью даже умереть по своему желанию…

К пыткам же Ники относится абсолютно спокойно. Это просто необходимая часть её искусства, без которой невозможно работать. Её отношение к таким ритуалам можно охарактеризовать как ровное. Надо — сделаем, нет — ещё лучше. Всё-таки дед воспитал из неё хорошего профессионала в своей области и ритуальные пытки не вызывают у неё ровно никаких эмоций. Она как патологоанатом, с бесстрастным лицом констатирующий смерть пациента в результате вскрытия. Только для врачей это трагедия, а для неё — нормальная рабочая обстановка.

— Во время работы надо сохранять абсолютную бесстрастность. Единственное исключение — создание артефактов с душой. Создающий должен прочувствовать и полюбить каждую даже малейшую часть созидаемого. Только тогда создаваемый предмет с душой будет служить тебе, не предавая в самый ответственный момент и служа верой и правдой даже ценой своей псевдожизни. — Так ответила мне Никреосса на вопрос о её блаженной улыбке во время ритуала.

Разумеется, простым разговором и ответами на свои вопросы я не довольствовался. Ментальную магию ещё никто не отменял, хоть и объявили её запретной. Во время разговора я незаметно взломал её защиту и считывал не только поверхностные, но и глубинные мысли. Всё-таки для Ники магия разума в основном лишь вспомогательный инструмент, да и необходимых знаний у неё нет.

А ножичек у неё получился мировой. Основная беда некроманта — необходимость пропускать через себя боль жертвы. Именно поэтому они пользуются ритуалами и вспомогательными предметами, оттягивающими на себя до девяноста процентов всех негативных последствий. С ритуальным кинжалом негативные последствия от пыток для мага практически нивелируются, а материал ножа и встроенный в него кристалл душ позволяют скапливать в нём огромное количество энергии смерти. Душа же мага там играет роль проводника Силы (особенно при вытягивании энергии из жертвы). При должной сноровке можно в неё даже вложить несколько заклинаний и кастовать практически мгновенно.

Близость к смерти не особо хорошо влияет на здоровье и стабильность души самого некроманта и возможность сбрасывать энергию смерти из ауры в накопители существенно продляет жизнь. Итак некроматы обычно не живут больше четырёхсот лет, под конец жизни по внешнему виду (да и по внутренней составляющей) больше походя на свежеподнятого зомби. Постоянный контакт со смертью и болью просто лишают мага интереса к жизни и убивают эмоции, заставляя самому постепенно уходить в мир мёртвых.

Так что я решил не слишком увлекаться некромантией. Да и если уж припрёт, обходиться без ритуальных пыток и жертвоприношений. Не особо хочется терять интерес к жизни, особенно если впереди, по моим скромным прикидкам и чаяньям, меня ожидают как минимум пара-тройка… тысячелетий интересной жизни. Если никто раньше мою душу на встречу к Кроносу не отправит. Ну да для этого я сейчас активно изучаю все аспекты магии, особенное внимание уделяя боевой её составляющей.

В некромантии, кстати, оказалось очень много подводных камней. Она требует своего, особого восприятия мира. Обычный маг, даже переключившись полностью на магическое восприятие, просто не увидит многих тонких нюансов, а без этого о нормальной работе с душами и духами можно забыть. Правда, не особо уверен, что это навык именно некромантский, а не шаманский. Всё-таки дед Ники обучал её не отделяя одно от другого, да и для большинства плетений смерти отсутствие восприятия не помеха.

Вот и сейчас, мерно покачиваясь в седле своей химеры, я держал в руках костяшку с заточённой в ней душой и пытался «увидеть» тонкие эманации силы. А ведь потом надо будет ещё и научиться ими управлять.