Елена Самойлова - Чужой трон

До нынешних времен. А поскольку драконы живут крайне долго, предположение, что я могу встретиться с теми, кто лично атаковал пламенем город айранитов в прошлом тысячелетии, весьма реалистично. От этой мысли мне стало как-то неуютно, особенно потому, что сейчас я стояла посреди огромного зала в драконьем царстве, находясь в облике айранита. И не простого, а Синей Птицы, настолько похожей на изображенную на картинах воительницу Таль, что меня не раз принимали за нее, – только приглядевшись, можно было увидеть разницу. Интересно, а какая будет реакция старого дракона, узревшего перед собой призрак синекрылой воительницы, которая помогала оборонять Андарион в той давней битве, причем она наверняка совершила что-то из рук вон выходящее, раз уж ее запечатлели на каменных картинах…

– Аллейра Ясилонна Рейла Аранвейн, правитель Алатырской горы! – звучно провозгласил за нашими спинами Ритан, делая шаг назад, к входу в зал, а я изумленно оглянулась, не в силах понять, где же вышеупомянутый правитель с таким именем, что проще повеситься, чем выговорить его без запинки.

Оказывается, правитель все это время, пока я таращилась на голубое знамя, находился здесь, в этом зале. Под покровом невидимости.

Когда Ритан объявил его полное имя, покров начал эффектно таять, так что громадный серебряный дракон с черным острым гребнем вдоль хребта возник словно из ниоткуда. Светильники в полу загорелись на порядок ярче, освещая правителя во всей его красе – на серебряной чешуе чем-то вроде краски были проведены невероятные по красоте, сверкающие всеми цветами радуги узоры, которые подчеркивались невесть как державшимися на драконьей шкуре пластинками из червонного золота с непонятными символами, похожими на древние письмена. Честное слово, я почувствовала себя маленькой и убогой по сравнению с таким великолепием, хотя умом понимала, что, скорее всего, на такой эффект и рассчитывали.

Наверное, мне следовало выдать какое-нибудь заумное приветствие, но я, как на грех, не имела ни малейшего понятия о драконьем этикете, что сочтут за оскорбление, а что – нет, поэтому просто прибегла к классическому поклону, которому научила меня Вилья, показывающему уважение к собеседнику, но не пресмыкание. И плевать мне, что драконы по праву считают себя самыми древними и могучими существами в мире, это не повод, чтобы ползать перед ними на карачках!

– Приветствую тебя, повелитель драконьего царства! – Я все-таки позволила легкой нотке иронии проскользнуть в моем голосе, ибо в холодных прозрачно-серых, как озерный лед, глазах дракона с узкой щелью вертикального зрачка мелькало презрение.

Потому что перед ним сейчас стоит айранит? Возможно. Примерно такое же выражение я иногда ловила в глазах Вилькиного деда, когда к нему приезжали парламентеры (читай – просители) из дальних южных земель и вели переговоры о ненападении. Князь Владимир снисходительно выслушивал их доводы, но в глазах мелькали скука и превосходство. Действительно, что ему горстка каких-то южан с их так называемыми правителями, если войско Росского княжества больше раза в два как минимум…

– Так все-таки Азраэл рискнул? Он прислал тебя, чтобы ты убедила меня в его невиновности? Думал, что если пришлет ко мне невесть где найденную Синюю Птицу, то я размякну и на все соглашусь?

Вот теперь я поняла, почему Ритан не стал с нами разговаривать в драконьем облике. От слов Аранвейна, произнесенных глухим, пробирающим до костей низким голосом, больше похожим на рык, по всему залу прошло эхо, а Вилья, обладающая чутким слухом, бессознательно прикрыла уши ладонями. Серебряный дракон обнажил впечатляющий оскал великолепных, длиной почти в два локтя белоснежных клыков, зловеще поблескивающих в красном свете магических огней, и наклонился так, что вытянутая морда на гибкой шее оказалась в сажени от моего лица.

– Что, уже сожалеешь, что прилетела сюда?

Я помедлила с ответом, прикидывая, сразу меня пополам перекусят или же подождут немного, но потом решила, что двум смертям не бывать, и улыбнулась, глядя в льдистые драконьи глаза.

– Есть немного. Столько времени в пути – и такое разочарование. Ожидала увидеть величественное драконье царство, а мне демонстрируют узкие туннели и склад дешевого металлолома, в который превратились плохо скованные доспехи. Тоже мне, нашли, что послам показывать – кузнечный хлам и неосвещенные коридоры. Так вас вообще уважать перестанут.

Вилька за моей спиной сдавленно закашлялась и ощутимо дернула меня за левое крыло, едва не выдрав пучок перьев. Я уже и сама поняла, что малость перегнула палку, но, что самое смешное, я говорила от чистого сердца и правду, а, как мне показалось, драконы ценят это превыше всего. В прозрачно-серых глазах Аранвейна мелькнуло изумление, и вдруг одна из золотых пластинок, украшавших его переносицу, соскользнула по серебряной чешуе и со звоном ударилась о каменный пол. Я с огромным трудом удержалась, чтобы не хихикнуть, взирая на то, как на драконью морду наползает страдальческое выражение пополам с желанием придушить незадачливого мастера, криво налепившего взбунтовавшуюся пластинку. Похоже, ничто человеческое драконам не чуждо, но тем не менее приходилось делать вид, что все так и задумано.

Когда на пол упала вторая пластинка, побольше и помассивнее первой, я все-таки хихикнула.

Пафос с Аранвейна скатился, как с гуся вода, и дракон, вздохнув, отодвинулся, обратившись к застывшему аки каменное изваяние Ритану:

– Опять клей не доварили! Ритан, сделай одолжение – на обратном пути загляни к тем халявщикам, что сидят в сокровищнице, и объясни им, как не надо себя вести, если отвечаешь за внешний вид царя Алатырской горы!

Еще одна, оторвавшаяся с хвоста Аранвейна пластинка поставила звонкую точку в распоряжении правителя, и Ритан скрылся в коридоре с феноменальной быстротой, после чего серебряный дракон обратился уже к нам, тихо загибающимся от рвущегося наружу хохота:

– Ладно уж, вас все равно этими цацками не впечатлить, поэтому смейтесь, иначе лопнете до того, как расскажете, зачем пришли. Честно говоря, я сам считаю, что это совершенно ненужная традиция, но отменить мне ее никак не дают.

Правитель щелкнул хвостом, и освещение сменилось с красного на более приятный для глаз золотистый, а к тому моменту, когда мы с Вилькой все-таки отсмеялись с высочайшего соизволения правителя, вспоминая отрывающиеся бляшки, дракона перед нами уже не было. Сказать по правде, я пропустила момент превращения, но сейчас с интересом разглядывала Аранвейна-человека.

Свободные серебристо-серые одежды несколько странного покроя – какие-то летящие, а при каждом движении казалось, что полы вот-вот превратятся в крылья, – ниспадали почти до пола, не скрывая, впрочем, ладного телосложения. В образе человека Аранвейн оказался высоким, выше меня почти на голову, каштановые волосы волнами ниспадали почти до плеч, но глаза на правильном лице так и остались льдисто-серыми, проницательными настолько, что делалось как-то не по себе.