Эльхан Аскеров - Месть амазонки

– Ты не посмеешь сделать это, – растерянно прошептала женщина.

– Не посмею?! Мне и сметь ничего не нужно. Твои сучки сами всё сделают. Они ведь тебя неправильно поняли. Но можно избежать противостояния. Всё зависит от тебя.

– И чего же ты хочешь за свою доброту? – мрачно спросила она.

– Немного. Отдай мне их. Обоих.

– Кого? – не поняла женщина.

– Амазонку и воина. Они посмели спорить со мной. Посмели поднять руку на моё воплощение. Отдай. Я сам разберусь с ними.

– Отдать? – задумчиво переспросила женщина. – Ты хотя бы пробовал взглянуть на них? Или опять скажешь, что времени не было?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился мужчина.

– Значит, не смотрел, – с мрачным удовлетворением заметила женщина. – Что ж. Давай посмотрим вместе. Может, ты хоть сейчас что-то поймёшь.

– Что именно я должен понять? Не темни, богиня. Не стоит играть с огнём, – злобно ответил мужчина, но она уже не слушала его.

Отставив в сторону кубок, она небрежным жестом выплеснула на столик несколько капель воды из вазы с цветами и, медленно ведя по ним тонким, изящным пальчиком, тихо прошептала несколько слов. Очерченный ею круг потемнел и неожиданно вспыхнул ярким светом. На гладкой поверхности стола проявилось небольшое окошко, в которое она и взглянула. Убедившись, что видит именно то, что нужно, богиня откинулась на подлокотник и сделала ладонью приглашающий жест.

– Смотри.

Мужчина невольно опустил глаза. В круге, очерченном женщиной, проявилась маленькая, убого обставленная комната. Воины спали. Крошечная женщина уютно устроилась на плече огромного мужчины. Вначале князь хаоса принял женщину за ребёнка, но, присмотревшись, понял, она взрослая. Понял он это только после того, как девушка раскрылась во сне. Отбросив одеяло, она обнажила полную, красивую грудь.

Но тёмный князь больше смотрел на воина. Огромный, весь покрытый старыми шрамами, он спал, раскинув в стороны сильные руки, словно во сне хотел обнять весь мир. Темные вьющиеся волосы мужчины разметались по подушке, смешавшись с огненно-рыжими волосами девушки.

– А он хорош. Сильный воин. Мне такие нравятся, – с усмешкой проворчал мужчина.

– Не туда смотришь, князь, – пожала плечами богиня. – Ты, похоже, и вправду весь опыт растерял со своими пытками.

– Что ты хочешь мне показать? Объясни толком, – раздражённо отозвался он.

– Смотри на третьем уровне. Найди нити их судеб. Может, так поймёшь, что требуешь не у того и не то.

– Нити судеб? – переспросил князь. – А какое мне дело до их судеб? Им покровительствуешь ты. Вот и отдай.

– Посмотри, – продолжала настаивать богиня.

– Странный у него вкус, – неожиданно проворчал князь, продолжая вглядываться в картинку на столе. – Близко пообщаться с таким мужчиной с удовольствием согласится любая женщина, а он выбрал какого-то недомерка.

– Этот, как ты сказал, недомерок, одна из самых лучших моих воинов. Хотя, должна признать, до него ей далеко. Но она девочка умная и уже начала учиться.

– Хочешь сказать, что эта пигалица умеет убивать?! – удивлённо спросил князь.

– Если ты перестанешь попусту пялиться на неё и сделаешь то, что я сказала, увидишь всё сам… – пожала плечами богиня.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему, – пожал плечами князь, тихо произнося над картинкой короткое заклинание.

Изображение на столе на короткое время исчезло, чтобы появиться вновь, но уже в другом свете. Контуры тел спящих словно поплыли. Вся окружающая обстановка окрасилась в кроваво-красный свет, а от спящих куда-то вверх потянулись странные, прозрачные нити. Пробормотав ещё одно заклинание, князь направил око, так на языке богов назывался этот способ наблюдения, по следу этих нитей. Око скользнуло куда-то вверх и стремительно понеслось по небесам, поднимаясь всё выше и выше. Растерянно глядя на несущееся ввысь око, князь откинулся на стену беседки и неопределённо хмыкнул. Тем временем око продолжало нестись ввысь. Вот оно поднялось уже выше того мира, где расположились сам наблюдатели, и, не останавливаясь, понеслось ещё выше.

– Хочешь сказать, что их судьбы лежат в руках… – Князь не договорил, заметив ироничную улыбку на губах богини. – Вот, значит, как. Но почему? Зачем им это?

– Я не знаю, – устало отозвалась богиня. – Для меня это так же непонятно, как и для тебя.

– Они отобрали у тебя воина, твою так называемую дочь, а ты говоришь, что ничего не знаешь? Позволь не поверить тебе, богиня, – мрачно отозвался князь, не отрывая взгляда от ока.

– Ты можешь мне не верить, но это так. Я не получила ответа на свои вопросы. Да и когда они отвечали прямо? – вздохнула она в ответ.

– Ты отвечаешь так, словно жалеешь о том, что происходит.

– Жалею. Она лучшая моя служительница. Девочка сама, своей душой дошла к тому, к чему я долгие годы не могу подвести даже своих верховных жриц.

– Странно. А может, её подвели к этому? – настороженно произнёс князь.

– Это невозможно, – покачала головой богиня. – К такому нельзя подвести. Такие люди, как она, приходят к этому сами. Через боль, потери, любовь.

– Опять ты со своей любовью, – презрительно фыркнул князь. – Ну что в ней такого, что вы все просто посходили с ума? Ведь это просто влечение самца и самки одного вида друг к другу. Вот и всё!

– Всё? О нет, тёмный князь. Это далеко не всё. Но боюсь, тебе этого не понять. Ты слишком далёк от всего этого.

– И не жалею, – усмехнулся в ответ князь. – Увлёкшись этим чувством, вы вообще перестаёте что-либо соображать, превращаясь в счастливо улыбающихся идиотов. В нашем деле требуется трезвый ум и спокойствие. Холодное, рассудочное спокойствие. Только так мы сможем правильно управлять тварным миром. Управлять так, чтобы было хорошо нам всем.

– Нам? А как же люди? Как же все те, кто служит нам? Что тогда будет с ними?

– А что с ними может стать? Останутся жить дальше. Будет чуть поменьше праздников, благодаря которым люди так добросовестно отлынивают от работы, и молений в нашу честь.

– Но ведь благодаря именно этим праздникам, радости, а самое главное – любви, они продолжают служить нам. Именно благодаря всему этому род человеческий ещё не прервался. А одними твоими стараниями люди могут исчезнуть с лица земли уже через пару десятилетий. Ведь ты уничтожаешь самых маленьких. Тех, кто будет служить тебе в будущем.

– Ты опять ударилась в философию. Этот спор так же бесконечен, как и бесполезен. Я уже говорил тебе, у каждого свои предпочтения. Да, я люблю чистые, младенческие души. Именно благодаря им я получаю самые большие силы. И это не моя вина. Пожалуй, я бы сказал, это моя беда.