Валерия Литвинова - Любовь - сила магии. Тайна пророчества

— Мисс Брум, я вам не хроника происшествий и не нужно на меня так смотреть, — фыркнул Росс.

— Как смотреть?

— Как-будто от меня зависит ваша судьба, потому что это не так.

Ничего подобного я не ожидала услышать! Такое заявление напрочь лишило меня дара речи. Смысл его слов понять не сложно, особенно, если сопоставить их с тем, что я наслушалась в машине. Ясно, что он не горит желанием в чем-либо мне помогать, но продолжает удерживать рядом с собой против собственной воли. Интересно, как Алену удалось убедить своего своенравного братца сотрудничать?

— Все равно версия с возвращением к жизни Крайка мне кажется более правдоподобной, — собравшись с силами, проговорила я.

— В таком случае можете попрощаться с надеждой увидеть родных живыми и невредимыми.

Я не произносила разрывающий душу вопрос, он скорее всего ярко отражался в моих наполненных слезами глазах, так как Росс прочитал его без особого труда и с сожалением ответил.

— Для проведения подобного ритуала добровольная жертва совершенно не обязательна. Край, конечно, не самый слабый демон, но он не настолько древний, чтобы потребовались дополнительные условия для его воскрешения. Да, им понадобиться живое человеческое тело в качестве сосуда, но я сильно сомневаюсь, что ваша сестра или тетка сгодятся для этого. Следовательно, их похищение бессмысленно.

— Ты имеешь в виду переселение душ?

— Не совсем. Сущность воскрешенного демона замещает сущность сосуда, делая его носителем. В человеческом мире такое явление назвали бы одержимостью. Низшие демоны, не имеющие плоти, в состоянии самостоятельно захватывать тела живых существ, но им приходится довольствоваться слабыми духом людьми, а высшие не в силах провернуть такой фокус без посторонней помощи.

— То есть Крайку подберут какого-нибудь психа?

— Нет. Человеческая сущность замещается, но не на все сто процентов, а от сбредившего демона толку мало, так что в качестве носителя используют здорового человека, а еще лучше, если это будет представитель старого мира или маг. Мисс Брум, мне очевидна вся несостоятельность этой версии, а бесполезные уроки демонологии отнимают драгоценное время.

— Нам снова нужно куда-то ехать?

— Нет. Мой братец уверен, что вы "одна из трех" и как ненормальный ищет тому подтверждение, но без вашего участия подтвердить или опровергнуть его теорию будет не просто.

— Что же от меня требуется? — с замиранием сердца спросила я. Что-то мне подсказывало, что процедурка будет не из приятных.

— Согласно легенде один из трех беспрепятственно пройдет любой блок и проигнорирует любой аркан.

О нет! Этого просто не может быть! Это попросту не возможно! Я не хочу этого! Как вообще такое возможно? Я обычная девятнадцатилетняя девушка, у меня в голове одни мальчики и вечеринки. Я не могу быть той самой… В общем, на эту роль сгодилась бы более взрослая, сильная… Я не Лара Крофт и тем более не Баффи Самерз, мне не под силу тягаться с древними пророчествами или группировками монстров, замышляющими конец света. Какой смысл спасать жизнь моим родным, да и себе самой, если по моей милости человечество ожидает Армагеддон?

— Нет, нет, нет, и еще раз нет! — закрыв ладонями лицо, я медленно осела на пол.

Отчаяние давило на плечи с непреодолимой силой. Хотелось превратиться в что-то крошечное, забиться в щелочку и упиваться собственным горем, пока оно полностью не выгрызем душу.

— Мисс Брум, я понимаю ваше отрицание, но спешу напомнить, что у вас на руке уже есть аркан, который успешно справляется со своей задачей.

Мне потребовалась вся оставшаяся выдержка, чтобы не разрыдаться и поднять глаза на стоящего передо мной обманчиво спокойного мужчину.

— Адам, я… Мне очень жаль.

На лице синеглазого красавца отразилось непонимание. Его брови слегка нахмурились, а в глазах отчетливо читался вопрос, на который мне совершенно не хотелось отвечать.

— Поговорим утром, — бросил Росс.

С той самой секунды как за ним закрылась дверь, мое отчаяние умножилось на миллион. Хотелось кричать и крушить все вокруг, но сил не хватало даже на дыхание. Горе и невыносимая тоска захлестнули меня, утопив в океане агонии. Сердце словно отказывалось выполнять свою основную функцию и с каждым ударом замедляло свой ход. Кровь застыла в венах, превратив мое тело в неподвижную глыбу льда. Воспоминания, будто издеваясь, всплывали яркими образами, рисуя счастливое прошлое. Режущее душу былое счастье причиняло невероятную боль. Солнечный пляж в Майами, бассейн с голубой водой, цветочный аромат моего детства, улыбающаяся кузина… Наши походы по магазинам, веселые посиделки после занятий… Глупые переживания из-за очередного парня… Строгие требования консервативной тетушки… Мудрые советы и полуночные игры в карты… Переезд в Лондон и удовольствие от учебы в самом респектабельном университете на планете… Бессонные ночи над конспектами и мучительные тесты… Нежная любовь Кэвина и неугасающая ревность… Мои университетские подружки и громкие вечеринки… Любящие глаза Анжелики… Коварные планы по завоеванию сердца очередного красавца… Звонкий смех Милли хрустальными колокольчиками звенел в моей израненной душе, угрожая навсегда затихнуть и умереть в океане страданий. Все это сейчас казалось самым дорогим и самым болезненным сокровищем моей жизни. Как я могу позволить демонам отнять их у меня? И неважно, сколько после этого просуществует мой мир, но я сделаю что угодно, лишь бы вернуть себе свою семью.

Не знаю, каким чудом мне удалось уснуть, но очнулась я почти в полдень. Мягкий шерстяной ковер не позволил замерзнуть, а плотные гардины помешали игривым лучикам солнца заглянуть в мою комнату. Поразительно, но душевная боль притихла, уступая место холодному разуму. Контрастный душ привел в порядок слегка затекшие мышцы, а громкая музыка, закаченная Милли на мой ай-под, не давала вернуться в гнетущую реальность.

— Александра, входи, — в гостиной радостно поприветствовал меня призрак старика.

— Чем это ты занимаешься? — удивилась я, рассматривая замысловатый рисунок амазонки, восседающей на трехглавом драконе.

— Да вот, схожу с ума понемногу, — захихикал старик.

— Очень талантливое сумасшествие.

— Спасибо. Сам удивляюсь, почему при жизни не интересовался искусством.

— А кем ты был, если не секрет?

— Какой же тут секрет. Промотал лучшие годы и целое состояние по борделям и игральным клубам, потом ударился в политику, но из этого ничего не вышло, так что остался я на старости лет в полуразоренном поместье доживать отпущенный срок в гордом одиночестве.