Александр Высоченко - Князь болотный

А германцев, раздеть и отдать водяному, пусть порадуют старика в загробном мире.

Раздевание мертвецов превратилось в какой то ритуал, во первых легче сжигать или топить, а во вторых сейчас даже средневековье и наличие какой никакой одежды, пусть даже грязной в крови и вонючей от кишок и крови, все таки неплохой навар. Как говорится с плохой овцы хоть шерсти клок. А овца была действительно плохой. Раньше когда я в руках держал трофейные мечи, то радовался как дитя. Надо же я мечи добыл, а теперь глядя на то во что превратились германские мечи после боя я понял, что такое оружие мне не надо, слишком плохое качество, я бы сказал «китайская сталь», но китайцев тут нет, это просто мечи из сыродутного мягкого железа. А кроме меня по моему тут еще тигельной стали никто не делает, не говоря уже про домну.

Я оглядел сваленное в кучу трофейное оружие, шмотки и кожаные куртки. Я никак не мог понять, отчего они такие примитивные, эти германци, не понятно где бронь хорошая, где лучшее оружие. А потом, поразмыслив понял, что эти люди плыли воевать с дикарями и все как один хотели стать рабовладельцами на захваченных территориях. И уж встретить меня тут никто не ожидал. Мои полтора десятка мечников в полном пластинчатом доспехе стали тут неким подобием средневекового танка.

Я видел и свои доспехи и доспехи своих воинов и уже понимал, что моя армия должна иметь несколько сотен таких стальных монстров и тогда я тут всех на хрен раком поставлю, я вам устрою месть попаданца.

Проверив караулы и проинструктировав людей я приказал грузить раненных на суда и готовится ко сну. Солнце уже садилось за горизонтом, а ночевать, имея в лагере четыре десятка раненных я не хотел. Слишком дорого мне обошлась эта война. После последнего боя я потерял еще восьмерых убитыми и один из раненых умер от ран, а к раненным прибавилось еще шестнадцать человек.

Из двух сотен человек, что я привел на эту войну, сейчас у меня под рукой было всего шесть десятков вполне здоровых людей, четыре десятка раненных и еще пацаны разведчики, что где то бегают по лесам, а может уже и не бегают, война она такая. Нарвутся на врага, все го то пару ударов мечем и нет пацанов, в одиночном бою против воинов у них шансов нет. Только стоять за стеной щитов и метать сулици.

Спал я плохо, постоянно просыпался и ходил по лагерю вдоль частокола, проверяя патрули и своих воительниц, что с арбалетами дежурили внутри лагеря. Было уже холодно, ветер сменился и запах горелого мяса от погребального костра выворачивал меня на изнанку, как бы напоминая, что все эти люди умерли из-за меня. Какая то высшая сила, не давала мне спокойно спать и заставляла думать об ответственности за живых и раненных, за тех кто уже сгорел в погребальном костре, за тех кто доверился мне, а я их так бездарно обменял на трофейные корабли.

Совесть, неужели это она, думал я неужели, вот здесь в этом болотном краю я умру от того, что меня изнутри сожрет моя собственная совесть.

Ближе к утру я сменил своего нового воеводу Креслава и до утра развлекал старыми анекдотами женщин арбалетчиц, что дежурили вместе со мной.

С утра мы опять сварили кашу и поев занялись разведкой местности. Я сам с тремя воинами сходил вверх попечению и примерно в трех километрах обнаружил песчаный пляж. Вот ведь, а тут был пляж, и если бы мы дошли до него, то как бы сложился тот бой неизвестно. Ведь победили мы только по случайности. У врага не было времени, чтобы подготовиться и разведать подходы к нашей стоянке. А стоянка была у не оборудованного заиленного берега, к тому же в двух шагах от уреза воды начиналась глубина. И враг, что полез к бортам наших кораблей практически сразу проваливался по грудь в тягучий ил. А здесь на песчаном берегу, германцы бы сразу взобрались на суда и перебили всех. Не знаю, даже успели бы мы со своими мечниками уйти на Либурне или нет, так что спасибо тебе илистый берег. На войне, как и в жизни везет сильнейшим.

Однако этот берег я заприметил, тут нужно ставить селение. Я уже придумал, все селения должны стоять друг от друга на расстоянии дневного перехода, так чтобы ночевать можно было в селении своих союзников или друзей. Груженому кораблю от моря до Полотска идти десять дней а может и больше, вот десять селений и должны быть построены в ближайшее время на Дивной Янтарной реке.

Я уже давно понял, что буду продавать, кроме стали я буду продавать янтарь. В селении рыбаков я нашел просто кучи янтаря. Рыбаки спускались к морю и там ставили сети, а рядом с берегом иногда находили красивые желтые камни в воде, вот и таскали к себе в селение. А теперь я буду тут янтарным королем и реку эту дивную назову Янтарной.

Вторую ночь мы переночевали вполне спокойно, а на рассвете появились чудины, что привел мой юный разведчик Велибор. Да я помнил старого, помнил и душа моя ныла, такой перспективный был пацан, а вот прикрывая наших арбалетчиц в том бою погиб мой первый разведчик Элат.

Я показал рукой на корабли — вот люди, эти корабли везли воинов германцев и данов на нашу землю, что бы всех нас угнать в рабство, а самим стать хозяевами на земле наших предков — сказал я.

Я осознанно называл эту землю не своей а нашей, чтобы чудины осознали общие задачи по защите этой земли от чужаков.

Там — я махнул рукой на запад — есть еще сотня врагов и два корабля, я не могу им дать уйти. Если сейчас они уйдут, то весной придут новые германцы, и придет их больше и тогда мы умрем все, они не пощадят никого. Вы должны отогнать эти суда в Полотск, а я пойду на галере вниз и нападу на германцев. В Полотске вы получите плату за работу, вам дадут железное оружие, топоры и пилы, готовьтесь к зиме, можете взять для своих селений любые товары. Я обвел лагерь рукой, вот так вы должны огородить свои селения как можно быстрее, вы должны быть готовы отбиваться от врагов, зверья и болотных демонов.

Мы поможем тебе с кораблями князь, но мы не воины, много веков люди приходили на наши земли. Разные люди были злые, что убивали наш народ и забирали наших людей. Были и добрые такие как ты, что защищали и помогали нам. Пришлые люди сменяли друг друга, и добрые и злые, их плоть сожрали лесные звери и память о них развеялась в вихре времен, а наш народ живет.

Я не уйду ни куда, эта земля моя. Моя и ваша, злых людей мы больше сюда не пустим, я не дам чужакам вас в обиду, но вы тоже должны помочь мне, вы должны иметь возможность защитится и продержаться до прибытия подкрепления из Полотска.

Мы то может и продержимся, а вот кто придет из твоего Полотска нам на помощь, я вижу души твоих воинов уже отправились к предкам, а тут много людоловов живет, что продают наших сродственников германским купцам, как ты защитишь нас без воинов.