Алексей Чтец - Аннстис. Клан возрожденных (Новая жизнь. Клан возрожденных)

— Горлум, я назову тебя Горлум! Храни мои богатства, второй, обретший… эм… разум.

— Горлум хозяйственный! Господин будет доволен! — Но скормить ему суть сильного мага все равно придется, иначе он тут нахранит…

Окинув взглядом доминион, раскиданное в округе барахло, как ценное, так и не очень, я понял, что мой маленький мирок медленно, но верно превращается в большую свалку, нет, так дело не пойдет. На серой, безликой поверхности ввысь начал подниматься величественный замок с толстыми и прочными стенами, точная копия того, в котором я живу. Точно такойже, но безжизненный, пустой. Без картин, барельефов и фресок, без магических светильников и выставленных на показ пустых доспехов — пустая основа. Задача Айна заполнить эту пустоту тем, что мы смогли собрать в разрушенной до основания деревне, в чужой сокровищнице и это только начало. Остальные мелочи я создам позже, слишком много сил было сегодня истрачено и слишком многое произошло, так что вначале стоит передохнуть и набраться сил, а только потом приниматься за дело.

Окончательно пришедший в себя Хмир, до которого наконец-то дошло, что загадочные и пугающие до глубины души демоны все как один повинуются каждому слову его господина, стоял рядом и уже не трясся как осиновый лист на ветру, а пораженно взирал на выросшую в пустоте крепость, и разложенные поблизости богатства. Он снова восхищался силой своего повелителя, боялся служащих ему существ, боялся умения поднимать мертвецов, с содроганием смотрел на зловещего хранителя золота, но всем своим существом восхищался возможностями того существа, которому добровольно служил. До чего же приятно чувствовать такой, направленный на тебя, коктейль из эмоций и чувств.

— Хмир! — позвал я слугу. — Нам пора… — Чем плохи проходы, которые я открываю, так это тем, что их невозможно создать без привязки, а единственным якорем, который мне известен — это мои создания, так что у Сильвии появилась парочка совершенно непрошенных гостей.

— Анст… А ты зачастил в мою спальню. — Лежа в наряде Евы на внушительных размеров кровати, она не спеша приподнялась на локтях, прислонила указательный палец к сочным алым губам, задумчиво на меня посмотрела, томным, мягким, завлекающим голосом произнесла. — Сегодня мы не в монастыре…

Но непревзойденную пикантность и неповторимость мгновения разрушил выглянувший из-за спины излишне любопытный Хмир, довольный, что снова в нормальном мире, и не в какой-нибудь отвратной вонючей дыре полной крыс и нечистот, а в спальне самой баронессы! Ко мне в голову впервые закралась мысль оставить кое-кото на хранение Горлуму только потому, что тот оказался не в том месте, не в подходящее время.

— Тьфу, Анст! Какого дьявола?! Я думала… Черт тебя побери! — она закрылась одеялом. — Пошли вон! Оба! — Меня не нужно упрашивать дважды, я прекрасно знаю, что представляет из себя рассерженная женщина, а уж с таким поводом… Сделав морду кирпичом, я удалился как полагается настоящему английскому джентльмену, молча, с достоинством победителя, быстро и ни с кем не прощаясь, замешкавшийся Хмир вылетел в закрытые двери сам, с треском и шумом, как последний деревенщина.

Парой секунд позже, подумал, что же только что произошло (жест рука-лицо). Я самый совершенный хищник из когда-либо существовавших, я пожираю все. Впитываю чужие страх и отчаяние, забираю саму суть живущих — их души, выпиваю жизнь, подобно дорогому вину. После меня не остается ничего, чем могли бы поживиться падальщики, мне подчиняютсясмертоносные демоны, которых уничтожить почти невозможно. И так опростоволоситься перед собственным созданием…

Придя в комнату барона, то есть в свои покои, я распорядился сделать мне ванну и с наслаждением расслабился в горячей воде, пока миловидная служанка разминала мои плечи. Кажется, перетаскивая сундуки и шкафы, я все же немного перетрудил мышцы, и сейчас они приходили в норму, даруя давно забытое чувство с пользой прожитого, старого-доброго рабочего дня. Тихо открылась дверь в купальню и, с кошачьей грацией, ступая босыми ногами по полированным мраморным плитам, должно быть пришла еще одна служанка с очередным кувшином горячей воды.

— Брысь отсюда! — сидя спиной к двери, я расслышал едва уловимый шепот и удивленно приподнял бровь, наблюдая с какой скоростью удаляется служанка. Сильвия? Сразу после того, как за купальщицей хлопнула дверь, моя баронесса сама опустилась на колени, чтобы помочь мне мыться.

— Надеюсь, мой господин простит мне мою бестактность и недавнюю грубость? — Она появилась сзади в полупрозрачной легкой накидке и стала нежно водить губкой по спине, спускаясь все ниже и ниже, так сильно склоняясь над водой, что намокли ее тонкие одежды, облегая высокую грудь.

— Ты умеешь просить прощение… — Представшие виды путали мысли, — надеюсь это лишь предлог? Я бы никогда не стал никого принуждать. — Она рассмеялась.

Анст, ты как ребенок! Наверняка живешь не первое столетие, а все так же наивен. Ты спас мою жизнь, наградил даром магии, стал главой нашего клана, и я с готовностью добровольно служу тебе, мои птенцы беспрекословно подчинятся твоим приказам. И, наконец, ты просто красавчик, не оставлять же тебя этим человеческим малолеткам? — Прекрасная логика, мне нравится.

— Но утром ты же не перестанешь называть меня господином? — притворно испугался я.

— Да хоть повелителем мироздания, мой барон, — то ли на полном серьезе, то ли шутя, ответила Сильвия, с предвкушением целуя мои губы. Не смотря на поздний час, сегодняшняя ночь только начинается.

[Амур закончен]

Глава 19. Клан возрожденных

Большие возможности подразумевают

большую ответственность.

/Белокрылый праведник/

Или ежедневный разврат, веселье и

талант вовремя скрыться. Выбор очевиден!

/Ответ рогатого антипода/

— Повелитель! — прорвался в мою голову голос Айна

— …у? — Я лениво открыл один глаз и не заметил никого кроме лежащей рядом Сильвии, чья голова удобно устроилась на моем плече, а руки обнимали грудь. От представшего манящего своей красотой вида губы сами непроизвольно разъехались в самодовольной улыбке. Когда-то давно я не мог даже мечтать о красивой беззаветно преданной лично мне женщине. Тогда я жил и работал в миллиардном мегаполисе, ежедневно встречался с тысячами разных людей, чьими-то мужьями, женами, детьми и ни разу, ни разу не встречал в их глазах и тени того чувства, что мы так привыкли идеализировать. Это оставляет свой отпечаток, я перестал верить, и именно поэтому мне абсолютно плевать, что моя красотка более чем трехсот летняя вампирша, за свою жизнь пережила слишком многое, чтобы без оглядки отдаваться чувствам.